Михаил Любимов - И ад следовал за ним: Приключения

В общем-то, работа по установке неизвестных граждан очень сходна с деятельностью ассенизатора, и эту печальную мысль пришлось омочить еще двумя порциями благословенного “димпла”.

После такого славного заряда Шерлок Холмс шевельнулся в кресле, лукаво мне подмигнул и пригласил посоветоваться по поводу возможных похитителей голубого карбункула. Я не стал с ходу принимать приглашение и сначала освежился бутылкой “шабли”. Теперь уже отборный ячмень виски смешался с помидорами “Кровавой Мэри” и виноградниками Шабли, где пажи графиню… ублажали. Брат Шерлок продолжал подмигивать, дерзкие мысли бились в голове, как вытянутые на берег рыбешки. Совесть Эпохи уже давно бы помчался стаскивать с трафальгарской колонны статую адмирала Нельсона. Я тоже решил не отставать, допил “шабли”, элегантно подошел к великому сыщику и вступил с ним в умный диалог – тут появился разгневанный хозяин, и мне пришлось выйти из паба твердым шагом королевского гвардейца.

Душа рвалась немедленно в Каир, минуя филистерскую Швейцарию, на поиски коварного незнакомца, под пули арабов, и, самое главное, жизнь представлялась совершенно бессмысленной без бутылки “гленл ивета” [29]. Искать его пришлось долго: в самом светском “Монсиньоре”, что на приюте гурманов Джермин-стрит, “гленливета” не оказалось, но пришелся по вкусу кондовый “тичерс”, хотя шел он неважно и потребовал вмешательства хереса и кофе. Далее упрямый Алекс блуждал на машине в поисках ресторана “Шотландский клан”, который, по идее, ломился от “гленливетов”, там меня и остановил полисмен, величественный, как Саваоф: “Сэр, вы едете по правой стороне!” – “Разве?” – Лицо Алекса ангельски спокойно, глаза чисты и лучезарны, речь отчетлива, как у диктора Би-би-си, такое наступало после жбана кофе. – “Извините, сэр, я не заметил знака!” – Разворот и лихая парковка около “Этуали”. Счастье всегда неожиданно: именно там и подвалили “гленливет” и заодно юная негритянка из Камеруна, черная как смерть и лепечущая по-французски чуть лучше сеттера миссис Лейн, – бутылка “редерера” за дикую бар-дачную цену и плавный переход в номер почти рассыпавшейся гостиницы напротив.

Сияла ночь, фунты стерлингов сыпались, как алмазные звезды с неба, луной был полон сад, Черная Смерть (остроумнейший Алекс еще не совсем растерял мозги) мылась в ванной, я обрел второе дыхание и позвонил Хилсмену прямо домой. К телефону подошел сам император ослов.

– Это вы, Рэй? – начал я певучим лирическим тенором а-ля Карузо.

– Да. А это кто?

– Ваш старый друг… – Я уже шептал и пыхтел, как чайник, переходя на дурной женский голос. – Я люблю вас, люблю безумно и безнадежно!

– Кто это говорит?!

– Это Аллен, Рэй! Не узнаете?

– Что за шутки? Какой Аллен?

– Аллен Даллес. Вы что? Забыли бывшего директора ЦРУ? Звоню из нашей базы в аду. Отсюда неплохо видно… что вы замышляете в районе Уайтчейпла… среди троцкистов…

– Ах, это вы, Алекс! – довольно быстрая реакция для сноповязалки. – Что так поздно? Что случилось?

– Рэй, мне очень вас не хватает, и я хочу с вами выпить.

– Что-то у вас с голосом… Откуда вы звоните? – Он был явно обеспокоен.

– Из бардака, ваше преосвященство!

– Кто-нибудь есть рядом? Вам неудобно говорить?

– Черная Смерть, сэр. Она отмывается от моих страстей!

– Какая Черная Смерть?

– Моя! Моя!

– Вы что-нибудь пили? – Все-таки деликатны эти янки, позвони я в таком виде Мане, тут же увезли бы в вытрезвитель с последующим разбором на монастырском вече. (Впрочем, ходили слушки, что сам Маня однажды вернулся на бровях с какого-то приема и прямо на лестнице был излупцован разгневанной супругой, употребившей в этих благородных целях войлочный шлепанец.)

– Ни капли! Но очень хочу выпить с вами… это очень важно. И срочно.

– Может, перенесем на завтра?

– Через час жду вас в пабе “Шерлок Холмс”. Захватите на всякий случай оружие…

Я повесил трубку. Две тонкие черные змейки обмотали мою шерстяную грудь [30]– это Черная Смерть выпорхнула из ванной с чарующей улыбкой, переросшей в сияющее солнце после того, как звякнул о стол кошелек с пиастрами.

“Газель” оседлать я не смог (полагаю, что совал ключ не в замок зажигания, а в прикуриватель) и добрался до паба на такси. Там я снова восстал из пепла, как птица Феникс, пил с Рэем на брудершафт, приглашал его вылететь вместе в Каир и, наконец, допился до ручки и довел до такой же кондиции Хилсмена (так, по крайней мере, мне казалось), который неожиданно решил уехать в загородную резиденцию. В машине Рэя я сначала пел романсы, а потом мирно заснул.

Проснулся я в замке – голова разрывалась на части [31].

– Доброе утро, Алекс! Ну вы и гуляка! Немного кофе? – В дверях стоял Рэй.

– Не отказался бы от баночки холодного пильзнера.

– Ни в коем случае, нам надо еще поработать. Одевайтесь и приступим к завтраку.

В голове еще сладко варились алкогольные смеси, я быстро вскочил, сделал серию мощных упражнений и принял холодный душ. Поработав на гладильной доске с утюгом (мой костюм с Сэвилл-стрит был словно изжеван и выплюнут той самой коровой после того, как она напрыгалась с фермером), я вышел к завтраку бодрый, оптимистичный и надушенный до одурения дешевым одеколоном, который оказался в ванной.

Четыре бокала грейпфрута, три кофе – и перед страдальческой физиономией Рэя сидел уже не опустившийся алкаш, нарушавший покой героев Конан Дойля (трогательный пиетет к автору я пронес с раннего детства, где на книжной полке рядом с важно испещренным “sic!” и “n.b.!” “Капиталом” и удивительно ясным и понятным “Кратким курсом” стоял толстый томик с любимым “Голубым карбункулом”), а элегантный джентльмен с чуть усталым, но приятным лицом и умными глазами.

– Вот вам на всякий случай югославский паспорт, Алекс, пожалуй, в Каире он больше подойдет… Скажите, а вы не допускаете мысли, что это проверочная комбинация Центра?

– В чем ее смысл? – удивился я.

– Вам перестали верить и специально разыграли всю эту историю с Генри.

– Совершенно это исключаю! Какие у них основания? Скорее, это ваши проделки!

Я хохотнул и почувствовал, что меня чуть подташнивает – не пей херес, дурак Алекс, будто ты не знаешь, как вредны для печени крепленые вина!

– Опять вы за свое, Алекс! Откуда у вас такие мысли? Выпейте еще кофе! Какой нам смысл направлять своего человека к вашему Генри? Неужели нет иных способов?

– А почему бы и не направить? – усмехнулся я. – Напрасно вы мне не доверяете, У меня много недостатков, но есть одно достоинство: я никогда не вру! (Бедная моя душа, гореть ей в аду вместе с Алленом Даллесом!) Если я уж перешел Рубикон и пошел на риск, то иду со своими друзьями до конца с открытым забралом. Держу пари, что это ваш человек.