Пётр Разуваев - Путь самурая

– Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с гексогеном? – спросил я, когда мы уже миновали Place de la Nation и выехали на бульвар.

– По-моему, да, – немного подумав, ответила Таня. – Взрывчатое вещество, верно? Кажется, оно упоминалось в связи с Марселем. Если так, это легко проверить. А что?

– Существует вероятность того, что четыре тонны гексогена югославского производства находятся сейчас в Париже, – сказал я. – Дорман предполагал, что Абу аль-Хауль готовится к проведению террористических актов, не так ли? Ты не видишь здесь связи?

– Четыре тонны гексогена… – Таня задумчиво взглянула на меня. – Насколько я помню, по мощности он превосходит тротил?

– В два раза, – кивнул я. – Но его сложно перевозить. У меня возникла одна идея, но, чтобы её проверить, нужно иметь доступ к вашей базе данных.

– Нет проблем, – уверенно ответила она. – Дорман погиб вчера вечером, и новый шеф отдела наверняка ещё не назначен. Это довольно долгая процедура. Думаю, нам никто не помешает.

У меня на этот счёт было своё мнение, но я предпочитал держать его при себе. Некоторые утверждают, что чудеса ещё случаются, а наше дело вполне заслуживало маленького чуда.

К сожалению, прав оказался я. Когда мы с Таней вошли в помещение «фирмы по торговле недвижимостью», крошка Мария-Луиза впервые за всё это время вышла из-за стола, и я смог воочию убедиться, что даже очень маленький человек может стать непреодолимым препятствием на пути.

– Доброе утро, мадам Дестремо, – произнесла Мария-Луиза. Её мелодичный голос производил завораживающее впечатление, хотя и шёл почти от самого пола. – Доброе утро, месье Дюпре. Я очень сожалею, но вас, месье, я пропустить не могу. Мне были даны на этот счёт чёткие указания.

– Не говорите ерунды, Мария-Луиза, – недовольно фыркнула Таня. – Какой идиот мог отдать такое распоряжение?

– Мадемуазель Броссар, мадам, – спокойно ответила крошка. – Очень сожалею.

– Жюли? – Казалось, Таня была потрясена до глубины души. – С какой стати?

– Час назад я приняла пакет у посыльного, – сообщила Мария-Луиза. – Согласно приказу директора Департамента, с сего дня и впредь до особых распоряжений исполнять обязанности шефа отдела 2F поручено лейтенанту Жюли Броссар. Первым указанием мадемуазель Броссар было прервать все контакты с месье Дюпре.

– Без объяснения причин, разумеется, – усмехнулся я. – Вы прекрасно выглядите, Мария-Луиза. Этот шарф вам удивительно к лицу.

– Соедините меня с Жюли, – решительно приказала Таня. – Какая-то ерунда. Не понимаю, с какой стати в Департаменте решили поручить отдел именно ей?

Подарив мне очаровательную улыбку, малышка вновь скрылась за своей «баррикадой» и через секунду протянула Тане трубку местного телефона.

– Жюли? – Таня нетерпеливо вырвала трубку из руки Марии-Луизы. – Это Таня. Я в «чистилище», рядом со мной стоит месье Дюпре. Его не пропускают, ссылаясь на твоё указание. Может, ты объяснишь, что это значит?

Некоторое время она слушала молча, и по тому, как менялось выражение её лица, было легко угадать: позиции нового шефа отдела 2F были хорошо аргументированы. Наконец Таня резко ответила своей невидимой собеседнице:

– Хорошо. Пусть пока всё остаётся так, как есть. Я сама позвоню в Департамент. Что? Разумеется, это моё право! Да, я буду через пару минут. Всё.

Стерва! – в сердцах бросила она, возвращая трубку Марии-Луизе. – Пойдём, Андре, нам нужно поговорить.

– Почему бы и нет, – пожав плечами, я послал нежный воздушный поцелуй маленькой секретарше и последовал за Таней на улицу.

Мне не пришлось долго её уговаривать. Возможно, на девушку сильно подействовала смерть коллег; может быть, причиной послужило несправедливое решение руководства, назначившего шефом отдела не её, а более молодую сотрудницу. Независимо от мотивов, Таня сама предложила мне свою помощь, нарушив тем самым профессиональную этику любой секретной службы. Отыскать необходимую информацию можно было именно в документах отдела 2F, и я надеялся, что Таня справится с этим делом. Покинув «чистилище», мы договорились встретиться с ней в баре «Le Telephone» в час дня. Таня вернулась в офис, а я отправился гулять по парижским улицам, размышляя о низком и гадком. Через пару кварталов мне встретился зоомагазин, сразу напомнивший о вчерашней черепахе, которую Лара наверняка оставит как память о своём визите. Вздохнув, я потянул на себя стеклянную дверь и под звон колокольчика вошёл в магазин, не подозревая, что одним движением обрёк себя на сорокаминутную лекцию о земноводных вообще и о красноухих черепахах в частности. Хозяин магазина оказался большим специалистом в области «черепаховедения» и незамедлительно вывалил на меня целую груду поучительной информации. В итоге я истратил почти две тысячи франков на различные аквариумные приспособления, корма и витамины для Годзиллы. Невысокий, полный месье Плевен, хозяин магазина, любезно пообещал доставить все покупки ко мне домой и даже предложил свои услуги по установке аквариума. Естественно, я согласился. Прямо из магазина позвонил Гаспару и предупредил его о визите «черепашьего папы». В ответ консьерж сообщил, что сейчас моим компьютером занимается приехавший из Бордо специалист, который обещал всё закончить к двум часам. Только спрятав в карман трубку, я сообразил, что забыл поинтересоваться у консьержа судьбой мисс Лары. Вдруг она до сих пор в квартире? Не хватало только, чтобы эта негодная девица развратила спеца из службы Рихо. Да он с меня живого не слезет! Меня так и подмывало перезвонить и выяснить всё доподлинно, но по зрелом размышлении я всё-таки решил этого не делать. Честно говоря, просто постеснялся.

Бар «Le Telephone», расположенный поблизости от офиса отдела 2F, только что открылся, и пока я был его единственным посетителем. Заказав кофе и обсудив с хозяином бара умеренно тёплую погоду, стоявшую в эти мартовские дни в Париже, я полностью переключил внимание на экран телевизора. Выпуск новостей был посвящён ходу переговоров в Рамбуйе, и уже с первых слов можно было догадаться, что развязка вот-вот наступит. Американцы в лице миссис Олбрайт фактически предъявили сербам ультиматум, суть которого сводилась к следующему: соглашайся или умри. Даже не слишком хорошо зная Югославию, я не сомневался – более неудачное предложение подыскать было бы сложно. Сербы были славянами и, в отличие от всего остального цивилизованного мира, легко покупались на лозунг «Свобода или смерть», которым размахивал Милошевич. Переговоры явно зашли в тупик, и албанская делегация с минуты на минуту должна была покинуть Францию. Европейские страны, члены НАТО, на словах пока что поддерживали позицию Америки, но мне было хорошо известно, что сейчас происходит на самом деле в бездонных омутах европейской политики. Смерть Дормана, Николя и китайцев наглядно продемонстрировала всю остроту схватки, разворачивающейся в этот момент между «подводными чудовищами». Широкие круги расходились по поверхности, и мирная лодочка Европы раскачивалась всё сильнее. А я был одним из тех, кто по своей глупости умудрился свалиться за борт и оказаться в самой гуще глубоководной резни. Не могу сказать, что подобное положение меня сильно вдохновляло.