Пётр Разуваев - Путь самурая

Мой отец, генерал Стрекалов, лорд Гренвилл – все они считали, что достаточно поймать убийц принцессы Дианы и Доди аль-Файеда, и можно будет надолго отбить у американцев охоту вмешиваться в европейскую политику. Если бы всё было так просто… Ещё два дня назад я думал так же, как они. Но сегодня, выслушав то, что рассказал мне ливиец, я уже не верил в возможность противостоять тому, что не имеет Имени. Можно убить бен Ладена, Фатиму, сбросить ядерные бомбы на все спецслужбы мира, но всё это будет лишь верхушкой айсберга, мифом. А сами «мифотворцы» по-прежнему останутся недосягаемы в своих глубинах. Невозможно победить то, чего не знаешь, не видишь в лицо, не можешь принять на кончик меча. Но это не значит, что с невидимым, неназываемым злом не нужно бороться. Просто это особый путь. Путь Самурая.

– Если ты и дальше будешь так гнать, – голос Тани вернул меня к реальности. – Мы очень скоро закончим наши поиски. Думаю, в твоей вчерашней палате тебя примут с распростёртыми объятиями.

Резко сбросив скорость, я сменил ряд и поехал медленнее.

Девушка довольно улыбнулась.

– Напомни мне, пожалуйста, следующий адрес, – попросил я, передавая Тане список, лежавший у меня на коленях.

– Rue de Dr. Babinski, 40, – ответила Таня, едва взглянув на распечатку. – Склад арендован в конце прошлого года. По документам здесь должна находиться партия медицинских микроавтобусов, выкупленных у Paris Ambulances. Двадцать штук. Видимо, снова ангар. Можешь радоваться.

Аджим Гахи сказал, что взрывчатка находится в каком-то ангаре, и этим строениям я уделял особое внимание. Довольно хмыкнув, я не сдержался и лихо «сделал» едва тащившийся по дороге тягач. Таня скептически усмехнулась.

– Ты ведешь себя как мальчишка.

– А я и есть мальчишка, – засмеялся я. – Просто немножко крупный. Девяносто килограммов весёлого недоразумения. Ты разве не заметила?

– Ты насмерть перепугал моего мужа, – сердито заявила она. – Луи всё это время думал, что я занимаюсь переводами и состою в аналитическом отделе. И вдруг появляешься ты, кричишь, угрожаешь ему тюрьмой…

– Вчера ночью он сказал, что ты не можешь подойти, потому что вы занимаетесь любовью, – буркнул я. – Когда он заявил в шесть утра, что вы всё ещё продолжаете, я не выдержал.

– Какое тебе дело до моей личной жизни, – возмущённо вскинулась Таня. – Насколько я помню, ты собираешься жениться на…

– Я люблю тебя, – ответил я тихо.

Не закончив фразы, Таня закусила губу и отвернулась. Напрасно, между прочим, потому что ничего интересного там не было. Офисы, старые дома, склады… Дерьмо всякое.

Складские помещения на rue de Dr. Babinski были уже двенадцатым адресом в нашем списке. К этому времени мы с Таней стали настоящими специалистами по незаконному осмотру чужой собственности. Обычно Таня предъявляла охраннику или менеджеру свои документы, а я стоял рядом с угрюмой физиономией, старательно изображая из себя матёрого контрразведчика. С каждым разом эта пантомима удавалась мне всё лучше и лучше, хотя Таня заявила, что у настоящих сотрудников DST лица гораздо умнее.

Оказавшись на месте, мы, не сговариваясь, начали действовать по уже отработанной схеме. Я подъехал прямо к проходной, а Таня продемонстрировала вышедшему из своей будки охраннику удостоверение. Равнодушно кивнув, он ушёл обратно и через пару минут соблаговолил поднять полосатый шлагбаум. Окинув высокомерным взглядом наблюдавшего из окна стража, я въехал на огороженную забором территорию и притормозил, в растерянности озираясь по сторонам. За двумя ангарами, которые были заметны прямо с улицы, обнаружилось ещё шесть штук. Огромные строения двумя рядами вытянулись в глубину территории, занимая громадное по парижским меркам пространство. Исходя из стоимости земли в окрестностях города, плата за аренду ангаров должна была составлять очень приличную сумму. Если партия подержанных медицинских микроавтобусов стояла здесь с конца прошлого года, фирме Фатимы грозило неминуемое разорение, причём в самом ближайшем времени.

– Какой номер у «нашего» ангара? – поинтересовался я, заметив нарисованные на металлических громадинах цифры. Таня не ответила. Одного взгляда на девушку мне было достаточно, чтобы догадаться, в чём тут дело. Нам явно предстоял нехёмульский труд, потому что номера ангара в списке не оказалось. Почесав в затылке, я огорчённо вздохнул.

– Можно упростить задачу, – предложила Таня. – Давай я съезжу к охраннику и поговорю с ним. Есть же какие-то документы, образцы подписей? Название фирмы мы знаем…

– Попробуй, – согласился я. – Мне поехать с тобой?

– Не надо, – поспешно отказалась Таня. – В прошлый раз твоя кислая физиономия всё испортила. Со мной мужчинам говорить гораздо проще.

– Это я заметил, – согласился я, выбираясь из машины. – Иди, кокетничай. Я пока полюбуюсь пейзажем. Кстати, если у них там есть кофейный автомат, прихвати мне чашечку чёрного кофе без сахара, хорошо?

– Хорошо, – кивнула девушка, выглядывая из-за опущенного бокового стекла. Видимо, мои слова ей о чём-то напомнили, и, улыбнувшись, Таня спросила: – Помнишь, как ты выплеснул кофе на месье Анье? Два года назад, в театре?

– Помню, – ответил я. – Тогда ты меня впервые поцеловала.

Улыбка медленно спала с лица девушки, и, ничего не ответив, она резко рванула «Рено» с места. Не «Формула-1», конечно, но тоже очень и очень приличный старт. Возможно, я зря напомнил ей о первом поцелуе? Хотя… она же первая начала?

Двигаясь неторопливым, прогулочным шагом, я успел дойти до предпоследнего ряда ангаров, когда позади послышался шум подъезжающего автомобиля.

– Кофе у них нет, – сообщила Таня, останавливая «Рено» рядом со мной. – Садись, нам нужен ангар номер семь, он в последнем ряду. Охранник говорит, что зимой в нём работали какие-то арабы, которых привозили на чёрном микроавтобусе, но уже недели три туда никто не приезжал. Возможно, это то, что мы ищем? Правда, охраны нет…

– А зачем она нужна? – удивился я. – Лишнее внимание. Нет, охраны там и не должно быть.

Дверь, ведущая в ангар под номером семь, была закрыта на замок и опечатана. Судя по полному отсутствию следов перед воротами, охранник не ошибся, и последние посетители побывали здесь достаточно давно. Мне это было только на руку.

– А как мы попадём внутрь? – спросила Таня. Её лицо раскраснелось, глаза возбуждённо горели, и все признаки охотничьего азарта были налицо. Предполагаемое нарушение права частной собственности ничуть её не смущало, и можно было констатировать, что со вчерашнего утра Таня в значительной степени изменила своё отношение к противозаконной деятельности. Что и неудивительно. Я всегда утверждал, что нарушать существующие правила не только легко, но и приятно. Хотя иногда это плохо сказывается на организме.