Николай Далекий - Практика Сергея Рубцова

— А где была гирька? — спросил Сергей.

— В протоколе указано. Гирька находилась в левом внутреннем кармане пиджака вместе с паспортом и двумя пачками денег.

При погибшем были найдены двадцать четыре тысячи семьсот восемьдесят шесть рублей 33 копейки. Двадцать две тысячи пятьсот рублей были в девяти пачках, запечатанных банковскими бандеролями, остальные — россыпью.

— Что вы предполагаете? — спросил Рубцов.

Начальник милиции пожал плечами.

— Судя по заключению медицинской экспертизы, — несчастный случай. Правда, врач Метелкин — молодой специалист, недавно закончил институт и работает у нас всего лишь два месяца. Сам он не решается делать выводы, но… Во всяком случае, это не похоже на убийство с целью ограбления. Вообще, не похоже на убийство. Скорее всего, несчастный случай. Впрочем, увидим, что покажет следствие.

Как было указано в протоколе, труп был обнаружен примерно в шесть часов утра путеобходчиком Мокрышевым в восьми километрах на восток от Горной (по линии железной дороги) между рельсами пути, по которому следуют поезда в западном направлении. В акте медицинской экспертизы врач Метелкин определял возможный момент гибели Смирнова на три-четыре часа раньше, чем труп был обнаружен обходчиком. Так как за это время по пути, кроме пассажирских поездов, прошло несколько товарных, начальник милиции высказал соображение, что, возможно, Смирнов ехал на товарняке и, перепрыгивая с вагона на вагон, оступился и сорвался вниз.

— Я работаю здесь три года, и при мне уже было два таких случая, — сказал он.

— Где находится труп?

— В морге.

— Я смогу найти врача Метелкина и вместе с ним осмотреть погибшего?

— Пожалуйста. Сейчас сможем съездить к Метелкину, а от него в морг. Только я в морг не пойду. Несмотря на долг службы, не могу привыкнуть к этому зрелищу… Как говорится, удовольствие маленькое.

Метелкин оказался рыжим, худосочным юношей в очках с позолоченной оправой.

— Загадочный случай, — сказал он, усаживаясь в машину и зябко поеживаясь.

— Почему загадочный? — спросил Сергей, настораживаясь.

— Все, что мы не можем полностью объяснить, кажется нам загадочным. А я — молодой специалист и не могу точно сказать, что случилось со Смирновым.

— Кроме того, что он мертв… — скупо усмехнулся начальник милиции.

— Это, к сожалению, не вызывает сомнений. Жалко, такой молодой, здоровый… Ему бы жить и жить.

Начальник милиции остался в машине. Сергей и врач вошли в морг. Метелкин снял простыню с тела того, кто именовался по фальшивому паспорту Смирновым, и Сергей содрогнулся. Лицо Смирнова представляло собой некую бесформенную, запекшуюся массу.

— Как я и писал в заключении, лицо сильно обезображено, часть зубов выбита, череп деформирован, — сказал Метелкин. — Очевидно, это произошло при ударе о шпалу.

— Золотого зуба вы не нашли?

— Нет. Недостает многих зубов. Там на полотне мелкая щебенка… Искали, но не нашли.

— А почему у него бритая голова? — удивленно спросил Сергей.

— Как почему? — в свою очередь удивился молодой врач.

— В паспорте на фотографии у него пышная шевелюра, — не желая сказать большего, пояснил свой вопрос Сергей.

— Вот вы о чем! С момента получения паспорта прошло много времени. Смирнов мог несколько раз брить голову и отращивать волосы.

Какое-то сомнение, может быть, вызванное желанием увидеть Смирнова не мертвым, а живым, кольнуло сердце Сергея. Он спросил, как бы не придавая этому вопросу большого значения:

— Скажите, доктор, вы уверены, что это и есть тот человек, лицо которого запечатлено на фотографии в паспорте?

— Вы хотите сказать: Смирнов ли это? — в раздумье ответил врач. — Признаюсь, такой вопрос даже не приходил мне в голову. Конечно, сейчас опознать труп по фотографии нет возможности. Однако возраст совпадает. Покойнику было лет двадцать пять-двадцать шесть — не больше. Мне кажется, что мы имеем дело со Смирновым. Можно, конечно продолжить экспертизу, восстановить череп, а затем внешность погибшего, и тогда картина станет ясной. Но на это потребуется много времени.

— Он был пьян?

— Да. При вскрытии в желудке обнаружили солидную дозу спиртного.

«Нет, это не Смирнов, — подсказал Сергею какой-то внутренний голос, когда они выходили из морга. — Невероятно? Все может быть… Выясняя истину, нужно не брезгать самыми дикими и нелепыми предположениями. Итак, предположим для начала, что погиб не Смирнов, а кто-то другой».

Сергей решил завтра же утром выехать на место происшествия и расспросить путеобходчика, нашедшего труп.

Асфальтированное шоссе тянулось рядом с железной дорогой. Сергей выехал из Горной с первым утренним автобусом. Сидя у окна и поглядывая то на двухколейный путь железнодорожной магистрали, то на придорожные кусты, он старался найти всевозможные доводы, ставящее под сомнение факт смерти Смирнова.

Прежде всего, сейчас нельзя опознать труп по фотографии, имеющейся в паспорте. Да и в дальнейшем, если лицо будет воссоздано специалистами по черепу, может произойти ошибка: череп деформирован при сильном ударе. Кроме того, разве мало бывает лиц у людей, точно отлитых по одному и тому же образцу? Второй довод — почему мертвый Смирнов оказался бритоголовым, тогда как не только Соня и ее брат, но и дамочка в вагоне видели его пышную прическу? Дальше, у живого Смирнова был золотой зуб, такого зуба при первичном осмотре трупа не обнаружено. И наконец, почему у мертвого Смирнова из документов оказался только один паспорт? Ведь у него должен быть еще военный билет, профсоюзная книжка. Кроме этого, у каждого человека в карманах пиджака, брюк найдутся прочие, подчас ненужные, устаревшие бумаги: удостоверение, справка, фотографии, записная книжка, квитанция, использованные трамвайные билеты. Этого ничего не найдено.

Сергей почему-то был убежден также, что Смирнов имел при себе какое-то оружие, если не пистолет, то хотя бы нож. Вместо оружия, найдена заурядная полукилограммовая гирька… Был пьян. Как же этот осторожный, следящий за каждым своим шагом человек мог позволить себе выпить больше, чем следовало?

Однако на все эти, казалось бы, веские доводы находились не менее веские контрдоводы. Смирнов мог иметь только один паспорт, другими фальшивыми документами он не успел обзавестись. Записная книжка с адресами — лишняя улика для такого человека. Смирнову ее заменяла тренированная память. Он внимательно следил за своими карманами и не оставлял в них даже трамвайных билетов. Что касается прически, то он мог обрить или постричь волосы «нулевкой» в парикмахерской на какой-либо из станции с длительной стоянкой или даже в каком-нибудь из вагонов поезда, где оказался пассажир-парикмахер. Это, видимо, было сделано в целях маскировки. Ведь сбрил же он усики еще в Синегорске!