Николай Далекий - Практика Сергея Рубцова

— Это все ваши соображения?

— Нет, не все. Смирнов, овладев документами Дынина, будет стараться устроиться на работу на какой-либо военный завод или секретную стройку. Дальнейшая его задача — шпионаж, диверсии. Поэтому надо спешить… Вы со мной согласны, товарищ майор?

Кияшко вздохнул и вынул из ящика тонкую папку. Как бы колеблясь — передавать или не передавать эту папку курсанту, он раскрыл ее, в раздумье полистал подшитые бумаги, снова сокрушенно вздохнул.

— Вот какое дело, — сказал он все еще как-то неуверенно. — Я хочу вас познакомить с рядом документов. Мне их дали всего лишь два дня назад в порядке ознакомления. Этим вопросом занимались работники другого отдела, но результаты пока что плачевны.

— А как с Дыниным? — спросил Сергей, принимая от майора папку. — Нельзя терять ни одной минуты.

— Все в порядке! Розыск Дынина заказан, машина адресных столов заработала. Как только Дынин появится на горизонте…

Но Рубцов уже не слушал майора. На глаза ему попались первые строчки находившегося в папке показания таежного охотника Макара Силантьевича Беспалого, наткнувшегося на следы неведомого парашютиста, и в это мгновенье все остальное перестало интересовать Сергея.

…Спрятанный в воде костюм парашютиста, следы, погоня, убитый якут, показания дежурного по полустанку о пришедшем из тайги и уехавшем в Москву «геологе».

…В кабинете стояла тишина. Затаив дыхание, Сергей бегал глазами по строчкам. Он был бледен, на висках обозначились тонкие вздутые голубые жилки.

Закончив чтение документов, Рубцов разложил перед собой листы «календаря», посвященного пребыванию Смирнова в Синегорске, и расписание поездов, сверил несколько дат в показаниях, сделал несколько пометок в пустующих графах «календаря». Только после этого он поднял глаза на Кияшко. Взгляды их встретились.

— Это Смирнов, — очень тихо сказал Сергей.

— Утверждаете?

— Нет, предполагаю. Даты совпадают, но точных доказательств еще нет.

Майор удовлетворенно кивнул головой и вышел из-за стола.

— Говорил я вам, что этот ваш знакомый доставит нам целый воз хлопот и неприятностей? Говорил. Вот — пожалуйста!

Рубцов что-то не помнил таких высказываний майора, но промолчал. Сейчас он боялся одного — своей ненужной, вредной взволнованности, мешающей сосредоточиться, хладнокровно проанализировать имеющиеся в его руках документы и факты. Нет, сейчас нельзя допустить ни одного поспешного вывода, решения, все должно быть точным, безошибочным, как дважды два — четыре.

— Придется вам, товарищ курсант, срочно выехать на полустанок и побеседовать с железнодорожником, видевшим этого «геолога». Я советую вам захватить несколько фотографий мужчин в возрасте 25—28 лет, в том числе и фотографию Смирнова. Все фотографии будут в двух экземплярах, но на одном экземпляре каждой фотографии ретушер пририсует черную бороду. Покажете железнодорожнику сперва безбородых, а затем бородатых. Возможно, он опознает кого-либо. Только воздержитесь от каких-нибудь подсказок — железнодорожник сам должен найти похожего на «геолога». Через час вам все подготовят. Готовьтесь к отъезду.

На следующий день под вечер Рубцов прибыл на тихий затерянный в лесах полустанок. При свете керосиновой лампы дежурный полустанка, видевший «геолога», долго рассматривал предложенные ему фотографии. Он дважды брал в руки фотографию Смирнова, но, с сомнением покачав головой, тут же клал ее обратно в ряд с другими.

— Не могу сказать который… Вроде все непохожи.

Тогда Сергей выложил на стол бородатых. Как только дежурный скользнул взглядом по новым фотографиям, он сейчас же ткнул пальцем в Смирнова:

— Он! Этот самый! Провалиться мне на месте! Он, подлец, убил якута.

Казалось бы, Сергей должен был радоваться успеху, но, уезжая в Синегорск, он думал о другом: дежурный, видевший «геолога» три недели назад, мог ошибиться, и его показания не имеют силы абсолютно достоверного документа.

Кияшко встретил курсанта бодро.

— Есть новости, есть новости, курсант! Выкладывайте сперва свои. Что привезли?

Рубцов сдержанно рассказал о том, как дежурный по полустанку опознал «геолога» на фотографии Смирнова, но тут же добавил, что показания дежурного не могут служить точным доказательством.

— Прекрасно! — Майор ожесточенно, точно они у него мерзли, потер руки и быстро заходил по комнате. — Давайте взвесим все «за» и все «против». Утверждайте, что Смирнов и «геолог» — одно и то же лицо.

— Вот этого как раз я и не могу утверждать, — пожал плечами Сергей.

— Ага! Обожглись на самоубийстве Смирнова… Хорошо, утверждать буду я, а вы сомневайтесь, оспаривайте. Прежде всего, по времени, учитывая дорогу от полустанка в Синегорск, «геолог» мог прибыть к нам в тот же день, в какой появился Смирнов. Возражений нет?

— Нет. У него даже было часов десять в запасе.

— Отлично! Возможно, останавливался в пути, брил бороду, покупал костюм и прочее. Итак, по времени совпадает. Дальше у меня идет козырный туз в защиту того, что Смирнов не кто иной, как переодетый «геолог». Какой это туз? Подумайте хорошенько, может быть, отгадаете? Ну, ну шевельните мозгами. Спокойно. Даю пять минут на размышления.

Видимо, очень довольный собой, майор снял и положил на стол свои ручные часы и, хитровато посмеиваясь, смотрел на Сергея.

Нахмурив лоб, Рубцов беззвучно шевелил губами. Что имел в виду майор? Золотая брошь? Отпадает. Коронку, гирьку, убитого Дынина, исчезновение Голубева? Нет, козырь не это. Что же?

— Поддельные бандероли! — вскрикнул Сергей.

— Быстро. Уложились в две минуты, — засмеялся Кияшко. — Конечно, сфабрикованные бандероли. А иначе как понимать эти фокусы? Парашютиста снабдили советскими деньгами, запечатанными в бандероли Хабаровского банка. Все было тщательно подготовлено, продумано. Ничего не скажешь — точная, чистая работа. И — осечка! Подвела старушка-кассир, умерла раньше срока. Ну кто бы подумал! Рак печени…

Кияшко машинально приложил руку к боку, видимо, он на мгновенье вспомнил о своей больной печени, но глаза его по-прежнему блестели.

— Итак, — не без азарта продолжал он, — имеем два серьезных аргумента: дежурный железнодорожник опознал «геолога» на фотографии Смирнова, бандероли были сфабрикованы где-то за границей, откуда к нам пожаловал «геолог». Возражения?

— Есть!

— По бандеролям? — удивился Кияшко.

— Нет, заграничное происхождение, бандеролей я не оспариваю. Но деньги с фальшивыми бандеролями были у Смирнова, а нам неизвестно, были ли такие деньги у «геолога». Поэтому бандероли не могут служить доказательством, что «геолог» и Смирнов — одно и то же лицо.

— Виноват, виноват, товарищ курсант! Один коварный вопрос: где по-вашему Смирнов взял деньги в столь странной упаковке? Ага!