Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке

— Сколько вагонов первого класса?

— Все в порядке…

Вандаму пришлось прокричать тот же вопрос ему на ухо.

Охранник поднял два пальца.

Вандам кивнул и посмотрел на дверь. Он неожиданно усомнился, что у него хватит мужества пройти через это новое испытание. У Вульфа так и не было возможности как следует его рассмотреть, ведь тогда в переулке они дрались в полной темноте. И все-таки майор не был совершенно уверен. Его может выдать рана на щеке. Несмотря на то что сейчас она почти полностью покрыта бородой, ему все же лучше не поворачиваться к Вульфу этой стороной лица. Другая серьезная проблема — Билли. Как бы предупредить сына, чтобы тот вел себя спокойно и делал вид, что не узнает родного отца? Возможно ли это? Придется просто войти в вагон и ориентироваться на ходу.

Вандам глубоко вздохнул и открыл дверь.

Войдя, он окинул лихорадочным взглядом первые несколько рядов и никого не узнал. Он повернулся спиной к пассажирам, закрывая за собой дверь, затем повернулся вновь и внимательнее осмотрел вагон: Билли здесь нет.

Он заговорил с ближайшим к нему пассажиром:

— Ваши документы, пожалуйста, джентльмен.

— В чем дело, майор? — спросил офицер египетской армии, полковник.

— Обычная проверка.

Он медленно продвигался по проходу, проверяя документы. Пройдя вагон до середины, он достаточно рассмотрел всех пассажиров, чтобы быть уверенным, что Вульфа, Билли и Елены среди них нет, но понимал, что пантомиму с проверкой документов необходимо довести до конца. Неужели он ошибся и беглеца все же нет в этом поезде? Может быть, они едут вовсе не в Асьют, а уловка с атласом принадлежала самому Вульфу…

Он добрался до конца вагона и вышел в тамбур. «Если Вульф в поезде, то сейчас я его увижу, — подумал он. — Если Билли здесь… если только Билли здесь…»

Он открыл дверь и сразу увидел Билли. При виде сына его сердце сжалось от боли. Мальчик спал на сиденье, его ноги едва касались пола, тело раскачивалось, челюсти медленно двигались: Вандам и раньше видел, как Билли скрипел зубами во сне.

Женщина, которая обнимала ребенка за плечи и на чьей груди покоилась его голова, была Елена. При виде этой картины Вандам вспомнил другую сцену: Елена сидит на кровати в комнате мальчика и наклоняется, чтобы поцеловать его перед сном…

Елена подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Вандам увидел, как лицо ее начало менять выражение: глаза округлились, рот приоткрылся, крик удивления вот-вот сорвется с губ; поскольку он готовился к чему-то подобному, он очень быстро прижал палец к губам. Елена, моментально отреагировав, опустила глаза, но Вульф, видимо, успел поймать ее взгляд и теперь поворачивался, чтобы посмотреть в его сторону.

Они сидели слева от Вандама, а рана находилась именно на левой щеке. Майор повернулся спиной к вагону и обратился к пассажирам, сидящим через проход от Вульфа.

— Ваши документы, пожалуйста.

Вандам не рассчитывал, что Билли будет спать.

Он готовился подать мальчику знак, как сделал это для Елены. Все получилось по-другому. Если Билли проснется сейчас и увидит отца, стоящего рядом, в проходе, он может спутать все карты, прежде чем Вандам соберется с мыслями.

Майор повернулся к Вульфу:

— Покажите ваши бумаги, пожалуйста, сэр.

Он впервые видел своего врага так близко. Красивый, подонок. Крупные черты лица: широкий лоб, нос с горбинкой, ровные белые зубы, мощный подбородок. Однако на этом лице — может быть, у глаз или в уголках рта — проявлялось нечто порочное, что выдавало присущие его обладателю черты характера — коварство, эгоизм, развращенность. Вульф протянул майору документы и со скучающим видом отвернулся к окну. Согласно бумагам, он был Алексом Вульфом, проживающим на вилле «Оливы», в Гарден-сити. Вот уж поистине стальные нервы.

— Куда вы едете, сэр? — спросил Вандам.

— В Асьют.

— По делам?

— К родственникам. — Голос у него был глубокий, Вандам не заметил бы акцента, если бы специально не прислушивался.

— Они с вами?

— Это мой сын и его няня, — сказал Вульф.

Вандам взял документы у Елены, но гораздо больше ему хотелось схватить Вульфа за горло и хорошенько потрясти, пока у него не затрещат кости. «Это мой сын и его няня». Вот мерзавец!

Он вернул Елене документы.

— Ребенка можно не будить, — сказал он и взглянул на священника, сидящего рядом с Вульфом. Тот протянул ему свои бумаги.

— Что-нибудь случилось, майор? — спросил Вульф.

Вандам снова взглянул на него и заметил на щеке свежую длинную царапину: видимо, Елена оказала некоторое сопротивление.

— Соображения безопасности, сэр, — ответил Вандам.

— Я тоже еду в Асьют, — сообщил священник.

— Понятно, — сказал Вандам. — В монастырь?

— Совершенно верно. Значит, вы о нем слышали?

— Место, где останавливалось Святое семейство…

— Верно. Вы там были?

— Еще нет… Но сейчас побываю.

— Надеюсь, вам это удастся, — сказал священник.

Вандам вернул ему бумаги.

— Спасибо. — Он продвинулся по коридору к следующему ряду сидений и продолжил проверять документы. Обернувшись, он встретился глазами с Вульфом. Тот смотрел на него безо всякого выражения. Вандам забеспокоился — не допустил ли он какой-нибудь оплошности? Когда он оглянулся еще раз, Вульф смотрел в окно.

«Интересно, о чем сейчас думает Елена? Она пытается догадаться, что я собираюсь предпринять. Возможно, ей это удастся. Наверное, ей нелегко сидеть спокойно, не говоря ни слова, когда я тут расхаживаю. Одно хорошо — теперь она знает, что я их не бросил на произвол судьбы…»

А о чем думает Вульф? Может быть, он испытывает нетерпение, или торжествует, или боится… Нет, вдруг понял Вандам, это все не то: ему просто скучно.

Майор дошел до конца вагона и проверил документы у последних пассажиров. Он уже отдавал их владельцам, собираясь вернуться в начало вагона по проходу, как вдруг раздался крик, пронзивший его сердце:

— ЭТО МОЙ ПАПА!

Он поднял глаза. Билли бежал к нему с вытянутыми вперед руками, спотыкаясь и ударяясь о сиденья.

О Боже мой!

Вандам видел, как Вульф и Елена вскочили со своих мест и смотрят на них: он с напряжением, она со страхом. Вандам открыл дверь, делая вид, что не обратил на Билли ни малейшего внимания, и вышел из вагона. Мальчик выскочил в тамбур за ним. Вандам захлопнул дверь и обнял сына.

— Все хорошо, — сказал он, — все хорошо.

Сейчас сюда должен прийти Вульф, чтобы разобраться, в чем дело.

— Они увезли меня. — Билли захлебывался в словах. — Я пропустил географию, мне было очень страшно!

— Теперь все хорошо! — Вандам чувствовал, что не может бросить Билли сейчас; ему придется остаться с мальчиком, убить Вульфа и распрощаться с идеей ловушки для Роммеля…