Павел Астахов - Шпион

— Продолжайте наблюдение. Все. На приеме.

— Есть, Гранит.

В машине с густо тонированными окнами, набитой здоровенными мужчинами, зазвонил телефон. Крепкий и абсолютно лысый мужчина на переднем пассажирском сиденье принял вызов:

— Алло. Слушаю, Комаров. Да, товарищ полковник. Понимаю. Нет. Не выходил. Нет. Видимости нет. Он там напустил пара. Понял. Есть, минута. — Он повесил трубку и снова схватился за рацию: — Я — Гранит-1. Всем минутная готовность. Будем брать. Кварц, прикрывайте пути отхода. Антенна, полное внимание в эфире. Чайка-1, Чайка-2, контроль за улицей. Выходим по моей команде.

Лысый, который представился по телефону Комаровым, расстегнул подмышечную кобуру, и его примеру последовали остальные мужчины. Он посмотрел на часы и снова взял рацию:

— Внимание! Пять, четыре, три, два, один! Обвал!!! Вперед!!!

Почти пустынная секунду назад улочка вдруг пришла в движение. Парочка, только что мирно прогуливавшая собаку, одинокий газетчик без покупателей, спортсмен-любитель, совершавший вечернюю пробежку, два телефониста, возившиеся с телефонным щитком, — все вдруг засуетились и, как по команде, побежали к подъезду кирпичной пятиэтажки. Одинокие прохожие постарались скорее ретироваться, за ними поспешили и три дворника-таджика, которые возились с мусором в углу двора.

Таджик или узбек в оранжево-зеленой робе дворника «Центрального округа» вытаскивал бачок с пищевыми отходами. От них шла невыносимая вонь. Два статных молодых человека закашлялись и зажали нос руками, и оба, как по команде, окликнули дворника:

— Эй, уважаемый! Убирай свое говно отсюда! Слышь?!

Рабочий не реагировал. Один из мужчин подошел ближе и сделал второму знак рукой «наушники». Затем подошел еще ближе к гастарбайтеру и хлопнул его по плечу, тот от неожиданности присел и снял наушники:

— Моя извините! Моя не понимай!

— Твоя, твоя! Твою!!! Убирай, говорю, свое дерьмо отсюда! Вонь развел, это тебе не аул твой сраный! Давай, давай вали отсюда!

Смуглый узкоглазый человек в форменной шапке и комбинезоне потащил бачок прочь к месту сбора мусора, какое есть в каждом московском дворе, а парни все еще возмущенно ругались, правда, уже шепотом:

— У нас такая же херня во дворе. Встанет ни свет ни заря и давай греметь бачками. Во ведь понаехали!

Второй вздохнул:

— Да ладно! Тоже люди. Чего им, подыхать теперь, что ли…

В кармане у него что-то пискнуло, и он поднес руку к губам:

— Гранит-1, я — Кварц-1. Полная тишина. Движения нет. — Секунду присматривался и прислушивался к неслышному окружающим голосу в наушнике. Затем снова поднял руку: — Дворник забрал бачки и ушел к мусорным бакам. За углом.

Оба посмотрели в ту сторону, где исчез азиатский работяга. Широкоплечий опять ответил невидимому координатору:

— Есть, Гранит, — сделал он знак напарнику «смотри за лестницей». Они приблизились к черному ходу, ведущему из дома на улицу. Теперь им никто не мешал спокойно прислушиваться и мерзкий запах отходов не травмировал обоняние.

Соломин следил за развитием событий из битком набитого аппаратурой автобуса так напряженно, словно от этого зависела не только его карьера, а само его физическое существование.

— Товарищ полковник, дверь не поддается, — рапортовали по рации ребята, — приходится резать петли…

— В квартире пусто.

— Орет музыка, горячая вода в ванной течет. Сам как испарился.

— Не мог он никуда уйти! Надо дома искать. Мы останемся. Пусть ребята по улице пробегутся. Далеко не ушел точно.

А между службами уже назревал скандал.

— Куда наружка смотрела?! С того момента как он зашел в квартиру, прошло семь минут! Не мог он выскочить незаметно!

— Как он мог выйти? Ну-ка, быстро проверили.

Соломин поджал губы.

— Собаку пускайте! — подключил он кинологов. — Алексей, давай Барса.

— Есть, Юрий Максимович. Барс, след.

Только что прогуливавшаяся с собачкой парочка тут же занялась вещами и следами. Пес принюхивался и чихал. Мотал головой и снова чихал. Отворачивал морду. И в конце концов инструктор констатировал непоправимое:

— Юрий Максимович, чем-то обработаны вещи. Какой-то адской смесью. Барс отказывается работать.

— Вот бестия! — Соломин ударил кулаком в стол. Схватил рацию: — Чайка-1, Чайка-2, Леша, Аня, что у вас? Прием, отзовитесь! Почему тишина? — Он повернулся к беспомощно толпившимся сзади сотрудникам: — Ну-ка, дуйте переулками к Леше и Ане. Там что-то не так. — И снова в рацию: — Кварц-10, заезжай со стороны площади, работай на людском потоке.

— Гранит-1, тебя понял, но мы давно здесь. Пока ноль! Работаем.

Соломин снова досадливо ударил по крышке стола:

— Вот же гад! Куда он пропал? Ребятки! Наморщили быстро лбы. Ну-ка! Включаем мозговой штурм!

Но он уже чуял, что проигрывает — и крепко!

Ти Джей пыхтел и терпеливо тащил свою неудобную и весьма неэстетичную ношу: лишь так можно было спрятать весь необходимый багаж. Там были паспорта на разные имена, деньги, чистая одежда, парики, обувь — короче, все необходимое, чтобы пропасть навсегда с территории, оказавшейся под тотальным контролем госбезопасности. Увы, мешковатый комбинезон мешал, шапка налезла на глаза, а грим безнадежно поплыл. К тому же явно проявилась аллергия — то ли на краску, то ли на грязь, то ли на эту нестерпимую вонь, что разит из бачка.

Сбоку проскрипела рация, и он осторожно оглянулся. В углу притаились две внушительные тени.

«Так, только не торопись! Главное, Томми, не торопись».

Ти Джей открыл бак и стал ворошить протухшие отходы. Его чуть не вывернуло от этого смрада; хорошо, что наклеенные усы частично закрывали ноздри и пахли свежим клеем.

«Сзади кто-то приближается… Спокойно, спокойно».

Ти Джей протянул руку к спрятанным за поясом нунчакам. В два приема он спокойно бы уложил обоих, но второй стоял слишком далеко, даже в три прыжка недопрыгнуть. Тем более они, видимо, вооружены.

«Спокойно, Томми, спокойно. Справишься и так».

Они определенно ничего не подозревали, иначе бы подошли оба и уже набросились бы. Спокойно. Его хлопнули по плечу. Поворачивайся, делай глупую рожу. Они же этого ждут? Пожалуйста! Вот он я — святая простота. Чурка неотесанная. Чучмек-гастарбайтер. Так, кажется, у вас принято обзывать ваших же земляков. Ну, вот он я — один из них. Что угодно? Не нравится запах? Ах-ах! Простите, ваши высочества, что розы недостаточно свежи сегодня. Это подлец-садовник проспал зарю, когда они наливались свежей росой, и поэтому вы вынуждены страдать из-за ваших нерадивых холопов. Еще раз примите самые искренние извинения и заверения в нашем почтении. Что? Что? А-а, валить отсюда. Так мы только затем сюда и приехали, чтобы валить, как вы соизволили выразиться! Валим, валим. Два раза можно не повторять. Конечно, конечно, и говно наше с собой заберем, не беспокойтесь. Не оставлять же вам документики важные и ценные. Да и зачем они вам, господа-товарищи? Вы их семьдесят лет собирали-собирали, теперь пора поделиться с другими.