Павел Астахов - Шпион

— Джоханссон, Джоханссон, — закивал норвежец, — я так привык. Так что привыкайте и вы.

— Нет проблем, — согласился Артем, — по мне хоть Карлссон!

— Ну-ну. Так вот, господин адвокат, надеюсь, работать придется нам вместе недолго, а это недоразумение скоро разрешится. — Подзащитный почесал небритый подбородок. — Кстати… как тут можно получить предметы гигиены? Мыло, пасту, крем, бритву?

Артем покачал головой.

— С этим, думаю, сложновато. Бюджет не выдерживает. Но все это можно передать официально. Либо купить. Правда, это целая история. Нужно положить деньги на ваш личный счет, — он улыбнулся, — вот вы попали в следственный изолятор, а не знаете, что у вас уже есть свой личный счет. Туда можно перевести или положить деньги. А затем списывать их по мере приобретения каких-либо нужных вам вещей. Например, тот же крем после бритья или бритва. Есть кто-то, кто может положить вам деньги на счет?

Подзащитный ухмыльнулся.

— Навряд ли. Папаша и мамаша уже не нуждаются в земных материальных ценностях, а жена — далековато. Да и вряд ли она обрадуется известию, что ее муженьку нужно переводить деньги в секретную тюрьму в Москве.

Он снова ухмыльнулся, и Павлов невольно отметил, что кое-какие знания о Лефортове у подзащитного имелись и до посадки. Видимо, начитался книжек бежавших диссидентов. Типичный стереотип.

«Но почему его определили в Лефортово?»

Это странное обстоятельство не давало Павлову покоя. Он уже чувствовал, что не все будет так легко и просто с этим рядящимся в шкуру норвежского викинга ирландцем или шотландцем. Павлов внимательно наблюдал за его поведением и мимикой. По виду он, конечно, смахивал на южного норвежца, которые в давние времена привозили себе жен из Инглитерры и Руси, отчего и были похожи на их коренных жителей. Но вот эта типичная ирландская привычка выдвигать челюсть и щерить глаза выдавала «норвежца» с головой. Шотландцы тоже так делали, но в речи «норвежца» не слышалось неистребимого шотландского пришепетывания и свистящих звуков.

«Ты, друг, все же ирландский барбос, хоть и Торн Джоханссон, — думал Артем, — ну, да это не мое дело. Хотя уже становится моим. Посмотрим, что скажет нам следователь…»

— Хорошо, — кивнул он. — Если некому передать, я скажу консулу. Пусть позаботятся, а то негоже человека без необходимых туалетных принадлежностей содержать.

Подзащитный поблагодарил его сухим кивком и сразу же выдвинул следующее требование:

— И прошу вас поскорее разобраться с обвинением и показать, действительно ли вы так хороши, как про вас рассказывал консул Йоргенссен. Он, надеюсь, тоже будет на встрече со следователем?

— Да. Обещал. Надо соблюдать процессуальные требования.

— А что, у вас уже были дела с моими соотечественниками? — вдруг полюбопытствовал подзащитный.

— Бывали. Но речь не о них. А о вас. Скажите, за что вас задержали?

— А консул не сказал вам?

— Да. Он сказал, что за драку, сопротивление и ношение военной формы. Так?

— Абсолютно! С небольшим уточнением, — подзащитный презрительно улыбнулся, — никакой драки не было. На меня напали десять человек в туалете «Макдоналдса». Это было настоящее нападение и избиение с применением электрошокера и оружия. Я видел, у всех были пистолеты под одеждой. Ну, а форму я купил на Старом Арбате.

Артем кивнул. Он так и думал.

— Те, кто на меня напал, были больше похожи на разбойников с большой дороги, а не на полицейских. Так что, чем скорее мы замнем это недоразумение, тем лучше для всех сторон.

Подзащитный удовлетворенно чмокнул, и Павлов снова убедился, что перед ним чистокровный ирландец.

«И почему же он рядится в норвежца?»

Причин — вполне безобидных — могло быть несколько, например, банальное бегство от алиментов. На Западе это так же распространено, как и у нас. Артем закрыл блокнот и глянул на часы. Оставалась пара минут до встречи со следователем.

— Герр Джоханссон, и вот еще что. Что бы ни происходило, что бы вам ни говорили, что бы у вас ни спрашивали, главное — не спешите отвечать! Вы имеете право прерваться в любой момент и попросить свидание со мной наедине. Мы все обсудим и потом подкорректируем вашу позицию и ответ. Здесь спешить не надо!

— О'кей!

А потом Артем встретился глазами с полковником Соломиным, и сразу стало ясно, что ничем хорошим эта встреча не кончится. Юрий Максимович на мгновение окаменел и столь же мгновенно отстранился. Нет, меж двумя друзьями не было никакой невидимой стены, между ними была пропасть.

Консул сразу увидел эту пробежавшую между следователем и адвокатом искру, но вот что за ней стояло, определить не мог.

«Неужели все-таки сговор?»

Такой сговор нападения и защиты был совершенно ожидаем, и настроение консула сразу испортилось: проигрывать он не любил.

— Добрый день всем! — бодро, как по шпаргалке, начал следователь — господин Соломин. — Рассаживайтесь, господа. Начинаем представление. В смысле начнем представляться.

Так же бодро он прошел мимо адвоката — так, словно никогда его и не знал, и Павлов невольно замер, хотя внешне остался таким же спокойным и продолжал равнодушно разглядывать серые стены следственного кабинета. Понятно, что задержанный Торн Джоханссон впился глазами в адвоката, а затем и в Соломина, попеременно фиксируя каждое их движение.

«Ух ты, как внимателен!» — мысленно восхитился консул, а тем временем следователь раскрыл папку и достал свежий бланк протокола допроса. Представление и впрямь начиналось.

— Итак, меня зовут Соломин Юрий Максимович. Я руководитель следственной бригады. Справа от меня, — он указал рукой на коротышку, — капитан Конарев Андрей Георгиевич, переводчик.

Усач вскочил, Соломин поморщился и сделал жест рукой, чтобы тот сел.

— Далее. Справа от переводчика — консул Норвегии Нильс Йоргенссен.

Консул наклонил голову.

— Теперь слева от меня… — Он вытянул левую руку и посмотрел в свои записи. Прочитал по ним: — Адвокат московской коллегии адвокатов Павлов. Артем Андреевич.

«Артист…» — не мог не отметить этого маневра консул, а тем временем Соломин поднял глаза на адвоката и, не моргая и ничем уже не проявляя свое с адвокатом знакомство, поблагодарил:

— Спасибо, что оперативно прибыли.

Адвокат пожал плечами и ответил фразой на суржике, смеси русского и украинского, хорошо известной всем по популярному фильму «Покровские ворота»:

— Пожалуйста! Чи шо — обращайтесь!

Консул отлично видел, что прямо сейчас происходит нечто необычное, но вот что за всем этим стояло, не знал, да и не мог знать. И уж тем более консул не знал, что совсем недавно именно этой фразой на суржике отвечал адвокату его старый друг, а ныне, возможно, злейший враг Юра Соломин.