Павел Астахов - Шпион

И лишь когда пенсионер, отставной разведчик и бывший главный суперагент Британской империи вышел из кабинета, прижимая папку к груди, впервые более чем за тридцать лет, которые минули со дня похорон его любимого дяди Рейли МакФлейма, у него на глазах показались горькие слезы.

Артем разговаривал с Юркой час за часом: шутка ли, не говорить по душам двадцать лет! И, понятное дело, пришел момент, когда они добрались до закрытых тем.

— Откуда ты узнал все это о Томасе Хоупе? — осторожно поинтересовался Соломин.

Артем рассмеялся.

— Я с этим именем вырос. Так что никаких государственных тайн, обычная семейная история…

Юрка вытаращился:

— Да ну?!

Артем кивнул и начал рассказывать — все, шаг за шагом. И главным откровением для Соломина стало то, что Хоуп корнями из России.

— Да-да, — кивнул Артем, — предок нашего «норвежца» великий британский «агент 007» Сидней Рейли родился, судя по всему, в Одессе.

Юрка слушал раскрыв рот. Впрочем, это и впрямь была необычная история. Предок Хоупа — Соломон Розенблюм, величайший авантюрист своего времени, имел множество имен: и Николай Николаевич Штейнберг, и Константин Павлович Массино, и С. Штерн, и сотрудник ВЧК Рейлинский, и перепробовал он все на свете.

Именно он, по мнению многих историков, стал основателем промышленного шпионажа, когда под вывеской брокерской конторы начал контролировать стратегически важные поставки в Россию и продавать секреты самых последних российских изобретений на Запад. И он же стоял у колыбели русской авиации, ибо стал одним из спонсоров созданного Борисом Сувориным акционерного общества «Крылья», а на деньги Розенблюма-Рейли был организован тот самый знаменитый, вошедший во все учебники истории перелет Петербург — Москва.

Он же наладил крупнейшие нелегальные поставки оружия в Россию и заработал на этом сказочные по тем временам деньги — около трех миллионов долларов. И при активнейшем же его участии был построен первый в нашей стране аэродром.

Пожалуй, он был суперагентом от природы. Его любовницами были жены дипломатов и политиков, и в списке его побед оказалась даже знаменитая писательница Этель Войнич, автор романа «Овод», а в списке знакомств — небезызвестный Распутин.

Ясно, что, когда в 1918 году Британии понадобилось определяться со своим отношением к новому государству — Российской Федерации, Рейли со своим умом и знанием русской действительности стал полезен, как никто другой — как раз в качестве агента. Именно он был ближе всех к физическому устранению Ленина и Троцкого. Только он, пожалуй, имел подлинный мандат ОГПУ — на имя Сиднея Рейлинского. И только он после провала так называемого «Заговора послов» имел право сказать: «Я был в миллиметре от того, чтобы стать властелином России».

Наступил момент, когда Рейли стал настолько опасен, что именно ему была посвящена вторая часть знаменитой операции «Трест». Сидней, неоднократно предупреждавший своего друга Савинкова об опасности, тем не менее попался сам.

— Но откуда ты все это знаешь? — Соломин был явно потрясен.

— Мой дед участвовал в этой операции в 1925 году, — улыбнулся Артем.

Соломин покачал головой.

— А что дальше? Где этот Рейли? — выдохнул он. — Что с ним было?

Артем пожал плечами.

— Сложно сказать. В архивах есть рапорт о его расстреле в Сокольниках, вроде как по прямому указанию Сталина, но ты же знаешь цену подобного рода бумагам.

Соломин прикрыл глаза. Он знал цену бумаге, как никто иной.

Соломину было что переоценить и было над чем подумать, и все-таки к личному визиту генерала Заславского он оказался не готов — ни морально, ни физически.

— Ну, что, герой, поздравляю, — бодро произнес от порога руководитель подразделения «X».

Соломин подтянулся на подушке повыше.

— Спасибо, товарищ генерал. Но с чем?

— Ну, как?! — со значением прокашлялся Заславский. — Операция прошла успешно, а враг получил по заслугам.

Соломин облизал мгновенно пересохшие губы, и генерал насторожился.

— Что-то не так? Ну, говори…

Соломин отвел глаза. Он совершенно точно знал, что Заславский знает об их последнем с Белугиным разговоре все. Просто потому, что есть технические средства.

— Один вопрос, Константин Ильич, — с натугой сказал он, — скажите, какое отношение вы имеете к Алевтине Федоровне Белугиной, в девичестве Малининой?

— Самое прямое. Вы же и так знаете, Юрий Максимович.

Соломин заставил себя повернуться лицом к лицу, поднял глаза…

— Нет, я совсем не уверен, что знаю, Константин Ильич.

Заславский заиграл желваками.

— Тогда вам, Юрий Максимович, надо знать одно: именно там и тогда, в ту роковую ночь, Глеб Белугин променял Родину, память о жене и совесть на жалкую свободу. Или тебе копию дела из ФБР предъявить?

Соломин с трудом выдержал горящий ненавистью взгляд.

— Никак нет, Константин Ильич.

— Еще вопросы есть?

Соломин поджал губы. Его терзал один-единственный вопрос: кто он? Потому что, если он — проштрафившийся коллега, его накажут, и жестоко, а вот если «ходячая консерва»…

— Что будет со мной?

Заславский усмехнулся и протянул ему папку, которую принес с собой. Соломин открыл и замер. Это было представление на присвоение ему звания генерал-майора. Здесь же был указ о награждении полковника Соломина Ю. М. орденом Красной Звезды. Точно такой же был у Белугина…

«Не к ночи будь помянут…»

— А что дальше?..

Заславский снова усмехнулся.

— А дальше все просто. Отдыхай, без пяти минут генерал. Если понадобится отправить тебя в народное хозяйство, тебе сообщат.

Он положил на прикроватную тумбочку бархатную красную коробочку с орденом — «Носи!» — и неслышно вышел. Новоиспеченный генерал Соломин снова начал терять ощущение реальности.

Алек Савельевич Кантарович выскочил из страны в последний миг. Да, он где-то слышал, что чекисты покушений на своих не прощают. Но, во-первых, кто узнает о микродозе солей полония, растворенной в бутылке «Смирновской», а во-вторых, кому он нужен, этот алкаш Черкасов? Многое указывало на то, что он, как агент, безнадежно провален, и эти жуткие люди — по обе стороны океана — плюнули на него окончательно. И значит, он мог спокойно завтракать в своем любимом отеле «Ритц», что на улице Пиккадилли в центре Лондона, и читать свою утреннюю газету.

— Ну-ка, ну-ка, — заглянул он в обещающий свежий политический скандал из России разворот. — Ого!

Агентства наперебой сообщали о завершении знаменитого «дела ученых». Бывший декан оборонного института Николай Смирнов только что был осужден на 12 лет лишения свободы за передачу государственных секретов иностранному государству. Руки Алека дрогнули.