Жерар Вилье - SAS. В Стамбуле

– Господин Гулендран?

Эхо не отразило его голоса. Ощупью он нашел выключатель и повернул его. Прихожая озарилась светом. В ней была только одна вешалка.

В коридор выходили три двери. Одна из них была приоткрыта. Малко толкнул ее и вошел в темную комнату. Он сразу же почувствовал запах, который очень хорошо знал. Пресный тошнотворный запах.

Он зажег свет. Кнопка была рядом с дверью. Комната представляла собой кабинет. В глубине на большом восточном ковре стоял высокий стол, инкрустированный деревянной мозаикой и заваленный бумагами.

Господин Гулендран сидел в кресле с очень высокой спинкой, уронив голову на стол, и выглядел спящим. Но он был голым по пояс, а вокруг головы расплывалось большое коричневое пятно. Он был мертв, мертвее не бывает.

Малко вернулся к входу и негромко свистнул. Из темноты показался Джонс с кольтом в руке. Малко сделал ему знак следовать за ним.

Мужчины обошли вокруг стола. Малко тыльной стороной руки коснулся плеча Гулендрана. Смерть наступила не более часа назад.

Он был привязан к креслу, как к электрическому стулу. Ноги привязали электрическим кабелем к ножкам кресла, верхнюю часть туловища связали подобным же образом. Одна рука еще цеплялась за кресло, другая лежала на столе.

Джонс попытался приподнять голову за волосы. Она не поддавалась, потом медленно отошла назад: голова была буквально приклеена кровью к столу. От туловища ее отделял огромный разрез. Турка зарезали, как свинью. Излившаяся кровь пропитала ковер. Перед смертью Гулендран провел не лучшие часы своей жизни.

– Посмотрите, – сказал Малко бесцветным голосом.

На руках, на плечах, на груди, повсюду были видны круглые темные пятна. А в пепельнице были раздавлены три окурка сигары.

– Его хотели заставить признаться в чем-то, – вздохнул Джонс. – Бедняга!

Он закрыл турку глаза.

– Пойдем отсюда, – мрачно произнес Малко. Его золотистые глаза превратились в две маленькие щелки. Он знал, почему пытали Гулендрана. Его пытали потому, что он побывал на «Архангельске». На судне, которое они осмотрят завтра.

Все это должно было быть очень важно, их противники без колебаний убирали всех, кто интересовался этим проклятым судном.

Крюк с ужасающим грохотом отскочил от железа и упал в воду. Турок быстро вытянул веревку, намотал ее на руку, взял крюк и собрался с силами.

На этот раз крюк зацепился за что-то более прочное, вероятно, за поручни бортового ограждения. Турок несколько раз дернул за веревку и, широко улыбаясь, повернулся к Малко. На поясе у него была закреплена нейлоновая лестница. Когда он схватился за веревку, лодка едва не перевернулась.

Она покачивалась на волнах у борта «Архангельска» со стороны Босфора, и их не могли видеть с берега. Но их могла обнаружить турецкая морская полиция.

– Быстрее, – поторопил Малко.

Турок исчез во тьме, болтая ногами, словно повешенный. С помощью рук он взбирался вверх по веревке. С Малко были еще два турка, которые до этого не произнесли ни слова, и Крис Джонс. Кроме кольта у него было переговорное устройство, позволявшее поддерживать связь с Брабеком на другом берегу. На случай, если дело пойдет плохо.

Два турка, вероятно, было вооружены.

Лестница развивалась на ветру. Турок взобрался на борт. Малко схватился за пеньковый трос лестницы, который больно врезался ему в руки и стал подниматься. К счастью перекладины были деревянными. Но ему стоило немалых усилий подняться на проржавевший борт «Архангельска». Железная стена казалась непомерно высокой. Нейлон впился в ладони Малко сквозь плотные перчатки. Дважды он поскальзывался и ударялся головой о железо.

Пот обильно струился подмышками, все мышцы ужасно болели. Наконец, ему протянули грязную руку. Лежа на палубе «Архангельска» он приходил в себя.

Через четверть часа вся группа была на палубе, лодку привязали в танкеру.

Малко постарался сориентироваться. Они были на носу танкера, перед ними простирались люки трюмов, уничтоженных огнем. Полуют, через который можно было проникнуть внутрь, находился сзади. Пятеро мужчин пошли туда среди всевозможных обломков.

Джонс попробовал связаться по радио с Брабеком. Брабек сразу же ответил. Все было о’кей.

Ночь была темной, не было видно ни зги. Малко несколько раз больно ударился коленями о заклепки на палубе.

Он запретил зажигать фонари, пока они были на палубе.

Наконец, они дошли до полуюта. Один за другим они скользнули вниз по почти вертикальному трапу. Черная дыра, в которой они оказались, представляла собой пустое помещение с металлическими стенами. В утробу судна вел другой трап. Группа спустилась в машинное отделение. Иллюминаторов не было, и Джонс зажег фонарик.

Машины были покрыты толстым слоем пыли, огонь уничтожил детали и составил черные следы расплавленной пластмассы. В течение получаса Малко изучал внутренности «Архангельска», ходил по заваленным коридорам, осмотрел трюмы. Он прошел мимо нефтяного резервуара, развороченного взрывом. Повсюду был слой копоти.

Однако все выглядело вполне нормально. Разбитый корабль.

Кое-что обнаружил Джонс. Он посветил фонариком на переборки и заметил трубу, идущую вдоль коридора. В то время как все вокруг было покрыто копотью, труба выглядела блестящей и новенькой. Джонс позвал Малко.

– Посмотрите.

Мужчины ощупали трубу. Очевидно, ее проложили здесь после пожара. Труба поворачивала под прямым углом и вела в темноту, в глубь судна. Они последовали вдоль трубы. В это время турки искали что бы стащить. Были только тяжелые машины, которые трудно унести.

Труба привела их к двери, которую они приняли за вход в резервуар. Она была такой же грязной, как все вокруг, и заперта. Малко и Джонс тщательно осмотрели поверхность, но так и не нашли никакой ручки. Дверь походила на водонепроницаемую переборку.

Джонс несколько раз ударил кулаком, но дверь даже не дрогнула.

– Пойдем вдоль трубы в другую сторону, – предложил Малко.

Они поднялись в помещение, расположенное над полуютом. Труба исчезала в полой перегородке. Малко просунул руку и нащупал несколько кнопок. Он нажал одну из них. Она не поддалась. При нажатии на вторую кнопку другая кнопка отжалась.

Ничего не произошло.

В конце концов, он оставил кнопку нажатой.

– Спустимся вниз, – сказал он Джонсу. – Кто знает, что может произойти.

Трое турков смотрели на них, разинув рот. Малко велел им оставаться там.

Заблудившись три раза, они оказались перед дверью. Она была открыта.

Малко осмотрел ее ближе. По краям она была усилена плотным каучуком, совсем новым. А с внутренней стороны выкрашена серой краской.

Фонарик Джонса осветил выключатель. Он повернул рубильник. Помещение осветилось. Изумленные мужчины оказались в очень чистой каюте покрашенной в серый цвет. В углу прямо на полу располагалась аккумуляторная батарея. Рядом стоял электрогенерирующий агрегат. В глубине помещения была открыта другая дверь.