Жерар Вилье - SAS. В Стамбуле

Вдруг он заметил оружие. Он застыл на месте, но оказался довольно таки смелым.

– Бросьте оружие и поднимайтесь, – приказал он.

Он хотел вынуть из кобуры револьвер, воинственно расстегнул ее и почувствовал себя круглым дураком: как обычно жена положила в кобуру вместо револьвера бутылочку с чаем. У него было слабое горло.

Впрочем, у него не оказалось времени на решение этой проблемы: получив пулю в большую берцовую кость, он с криком рухнул рядом с Малко.

На мосту была паника. Движение с обеих сторон полностью застопорилось. Многие вышли из машин и с почтительного расстояния наблюдали за странной распростертой на земле группой.

Пешеходы тоже остановились. Общим мнением было то, что снимали фильм или рекламу. Все находили это довольно забавным. Поскольку стреляли из пистолета с глушителем, никто не подумал об опасности. Номер копа все оценили, как очень реалистичный.

Для пятерых время остановилось. Особенно для Лиз, которая задыхалась под тушей дисциплинированного Джонса.

Ситуация разрешилась благодаря Малко. Он уже давно «фотографировал» площадь, стараясь заметить что-нибудь подозрительное. Его удивительная память фиксировала каждую деталь.

– Он в черном «Фиате», – сказал Малко. – За торговцем арбузами рядом с трамваем.

Он узнал черный «Фиат», который видел всего один раз в темноте, помятую облицовку радиатора. А за торговцем арбузами он различил силуэт мужчины, который читал газету за рулем. Газета немного передвинулась в сторону: над их головами просвистела пуля.

Теперь Джонс и Брабек тоже увидели.

– Вперед, – сказал Брабек.

Он совершил могучий прыжок и приземлился посреди моста между двумя остановившимися машинами. Теперь он оказался в мертвом пространств, вне досягаемости для стрелка. Двумя большими шагами он пересек мост, вышел на другой тротуар и стал пробираться к черной машине.

Джонс, держа в зубах 357-й магнум, приподнялся над Лиз и пополз к краю моста.

Кризантем последовал за ним. У него был свой счет с убийцей. И очень серьезный.

Трое мужчин вместе добрались до площади. Человек в машине заметил Брабека. Он быстро выстрелил в него три раза и укрылся за «Фиатом». Три пули чудом не задели Брабека.

Американец не стал отвечать. На таком расстоянии он был не уверен в себе. И вокруг были люди.

Убийца побежал вверх по площади, продираясь сквозь плотную толпу на рынке. Трое преследователей были в тридцати метрах позади него. Никто не решался выстрелить. Их бы линчевали на месте.

Вдруг убийца повернул за угол. На пару секунд он оказался вне толпы напротив стены.

Три пистолета выстрелили одновременно. Джонс успел сделать четыре выстрела. Убийца зашатался и скрылся на небольшой улице.

Трое преследователей осторожно последовали за ним. Прибежали запыхавшиеся Малко и Лиз. У Лиз из носа шла кровь.

– Думаю, я задел его, – сказал Кризантем. – Далеко он не уйдет.

Все пятеро вышли на улицу. У каждой двери Кризантем задавал вопросы. Никто не видел иностранца, попадавшего под описание Донешка. Они дошли до конца улицы. Ее перекрыли два турецких полицейских.

Они тоже никого не видели. А стояли они там уже полчаса…

– Нельзя оставлять этого типа на свободе, – сказал Джонс. – Он вооружен, полон решимости и способен на все. Он не мог испариться.

– Обыщем все, – предложил Кризантем.

Они пошли по улице в обратном направлении. Слева было небольшое кафе. Малко взглянул туда и увидел его.

Облокотившись о стойку, спиной к двери, он выглядел, как обычный посетитель. Однако на спине, на уровне правой лопатки, у него расплывалось большое бурое пятно. Наверное, он почувствовал на себе взгляд. Он медленно повернулся и встретился взглядом с взглядом австрийца.

Его руки лежали на стойке. Прежде, чем он успел сделать малейшее движение, Джонс и Брабек уже скрутили его. Убийца вскрикнул от боли и упал на пол. Джонс обыскал его. Пистолет с длинным глушителем был за поясом. Вся его рубашка была в крови.

– Он получил пулю в спину, – заметил Джонс.

Убийца открыл глаза и что-то пробормотал. Малко наклонился над ним.

– Что?

– Я сожалею, что промахнулся… Но…

Его голос был едва слышен. Малко увидел, как он стиснул челюсти, но не успел вмешаться. Русский вздрогнул, его глаза закатились, и он больше не двигался.

– Он отравился, – сказал Малко. – Должно быть, в зубе у него была капсула с цианистым калием. Нужно было лишь покрепче сжать челюсти…

Пришли два копа. Малко объяснил им в чем дело. Они согласились позвонить в службу безопасности. Через десять минут приехал полковник.

Как не обыскивали русского, не удалось узнать даже его имени. Никто не востребует его тело, а русский консул заявит, что он не его подданный.

Малко удалился вместе с Лиз.

– Я сам позабочусь о вашем носе, – предложил он. – И я даже могу поухаживать за вами!

Она рассмеялась и согласилась. Они отправились прямо в номер Малко. Он вежливо посторонился, пропуская девушку вперед. Австриец услышал приглушенный крик и вовремя отошел в сторону, чтобы не быть сбитым с ног. Лиз резко повернулась. Она внезапно остановилась, и Малко получил пощечину, которая наполовину оглушила его.

Он ошеломленно заглянул в номер и вздохнул.

Одетая в черное белье Лейла танцевала перед зеркалом ча-ча-ча.

С самого начала вечеринки SAS Малко Линге молчал. Его золотистые глаза стали зеленоватыми. Он даже не улыбнулся на намек Джонса о его скором возвращении в Австрию. Что-то не клеилось.

И, тем не менее, консул Соединенных Штатов устраивал большой прием в Стамбуле. Если бы он мог себе позволить, то пригласил бы русского коллегу. Только для того, чтобы посмеяться над ним.

Адмирал Купер был в новенькой белой форме. Турки делегировали нескольких полковников, в их числе и шефа спецслужб, который вместе с Малко занимался этим делом. Если его послушать, то турки уничтожили всю советскую шпионскую сеть в их стране. Однако дома у Донешка ничего не нашли. Так же, как и дома у его сообщников. Кончено, был «Фиат 1100» с радиопередатчиком, но передатчик – американского производства.

В углу гориллы любезно беседовали с Малко, который провел их по лавкам, где продавались сувениры, и помог им купить нарядные туфли без задника и каблука для подружек. Все чем славился Стамбул, за исключением курительных трубок.

Малко с раздражением слушал консула, который поздравлял его за умение вести дела, за его деликатность и дипломатичность.

Не хватало только мелких неприятностей.

К счастью вечеринка подходила к концу. Малко уладил с консулом щекотливые вопросы, имевшие отношение к отъезду Кризантема. Турки не желали ничего лучшего для себя, как избавиться от него, но иммиграционные службы Стейтен Айленд упали бы в обморок при виде его curriculum vitae [7]. Консулу пришлось написать теплое рекомендательное письмо, в котором говорилось, что турок служит у него уже три года, что он ярый антикоммунист и достоин стать американским гражданином.