Патрик Ларкин - Московский вектор

Бернхард Хайхлер, зеленый от страха, в сером пальто, с отрешенным видом сидел на скамье перед алтарем, точно на сеансе медитации. Пожалуйста, Боже, молился он в отчаянии. Да минует меня чаша сия… О нет! Не имею я права повторять слова Христа. Я предатель, Иуда.

Бернхард Хайхлер занимал руководящий пост в Бундесамт фюр Ферфассунгсшутц – Федеральном ведомстве по защите конституции, главном германском агентстве по контрразведке. И имел допуск к наиболее важным государственным секретам.

На скамью за его спиной кто-то сел.

Хайхлер поднял голову.

– Не оборачивайтесь, герр Хайхлер, – негромко произнес мужской голос. – Быстро вы примчались. Браво!

– У меня не было выбора, – сухо ответил Хайхлер.

– Это верно, – согласился его собеседник. – Как только вы приняли от нас деньги, перестали принадлежать себе. Вы наш до скончания века.

Хайхлер вздрогнул. Шесть бесконечных лет он в ужасе ждал, что благодетели явятся к нему и заставят уплатить по счетам. Шесть бесконечных лет он страстно надеялся, что этого никогда не случится.

Но роковой день настал.

– Чего вы от меня хотите? – пробормотал Хайхлер.

– Чтобы вы сделали нам подарок, – ответил голос. – Прямо за этим алтарем Рака трех королей, правильно?

Хайхлер, сам не свой от страха, кивнул. Святые мощи, перевезенные в двенадцатом веке из Милана, хранились в саркофаге из серебра, золота и драгоценных камней. Для них, собственно, и был сооружен кафедральный собор.

– Расслабьтесь, – произнес голос. – Мы не попросим вас принести нам золото, мирру или ладан. Нам требуется то, чем вы и сейчас владеете. Информация, герр Хайхлер. Всего лишь информация.

На скамейку рядом с Хайхлером с глухим шумом лег требник.

– Откройте.

На первой же странице в книге белел листок бумаги с телефонным номером из двенадцати цифр.

– Отправите сведения на этот факс. В течение двух часов, понятно?

Хайхлер кивнул. Отказывающейся слушаться рукой взял лист и убрал в карман пальто.

– Какая вам нужна информация?

– Регистрационные номера всех машин, которыми в настоящий момент пользуются агенты ЦРУ с берлинской базы.

Кровь отлила от лица Хайхлера.

– Это невозможно! – воскликнул он, задыхаясь.

– Неправда, – холодно возразил собеседник. – Для вас еще и как возможно. Ваше ведомство наблюдает за всеми разведслужбами, оперирующими на территории Германии, в том числе и стран-союзниц. Вам регулярно поступают отчеты о том, каким они пользуются оборудованием, списки имен и прочие важные сведения, не так ли?

Хайхлер медленно кивнул.

– Тогда выполняйте распоряжение.

– Опасность слишком велика! – взвыл работник Ведомства по защите конституции. Услышав, как жалко звучит его голос, он устыдился и попытался взять себя в руки. – За столь короткий срок информацию не получишь, не наследив. А если американцы узнают, что я натворил…

– Выбирайте меньшее из двух зол, – резко перебил его собеседник. – Американцев либо нас. Надеюсь, вам хватит мозгов, чтобы все как следует взвесить.

Хайхлер подумал, что выбора у него нет, и передернулся. Надлежало выполнить распоряжение или сполна заплатить за все былые прегрешения. Опустив плечи, он мрачно кивнул.

– Ладно. Сделаю все, что смогу.

– Решение вы приняли сами, – сардонически прокомментировал голос. – Помните: у вас всего два часа. В случае неудачи распрощаетесь с жизнью.

Близ Орвието, Италия

Профессор Вольф Ренке медленно рассматривал через увеличительное стекло распечатку – результат последнего секвенсирования ДНК, ища уникальную генетическую последовательность для создания следующего варианта ГИДРЫ. Настойчиво запищали часы, напоминая о том, что пришло время осмотреть измененные бактерии Е. коли. На заключительный этап анализа вместо положенного часа было всего несколько минут.

Ученый нахмурился. Распоряжения из Москвы вынуждали его работать в до опасного быстрых темпах. Каждый отдельный вариант ГИДРЫ был произведением искусства, на его создание требовалось немалое количество времени, аккуратности, души. Малкович же и Виктор Дударев желали поставить производство убийственных шедевров на поток, превратить лабораторию в подобие промышленной фабрики.

Ренке презрительно фыркнул. Ни миллиардер, ни президент России не понимали, что более бережный и мудрый подход к удивительному оружию обеспечил бы более продолжительную и мощную власть. С его помощью можно было просто нагнать на потенциальных противников страху, заставить их войти в состав России добровольно, без жертв и кровопролития.

Немец пожал плечами. Ему уже не раз приходилось быть свидетелем недомыслия и глупости. В Восточной Германии, в Советском Союзе, в Ираке. Дилетанты не способны мыслить четко и здраво. Их алчность и невежество всегда берут верх над разумом. Сам Ренке, по счастью, такими недостатками не страдал.

– Профессор? – позвал его один из ассистентов, протягивая телефонную трубку. – Синьор Брандт по засекреченной линии.

Ренке раздраженно сдернул защитную и хирургическую маски, стянул и бросил в мусорное ведро перчатки и взял трубку.

– Да? – выпалил он. – Что у тебя опять, Эрих?

– Новости по проблемам с безопасностью, – сообщил Брандт сжато.

Ренке кивнул. Раз так, правильно Брандт сделал, что побеспокоил его.

– Рассказывай.

Бывший офицер «Штази» поведал о последних событиях. Весть из Берлина о том, что, получив нужную информацию, Ланге с командой нападет на группу церэушников, ученого порадовала. События в Москве развивались гораздо менее благоприятно.

– Неужели на след американцев до сих пор не напали? – недоверчиво спросил он.

– Нет, – ответил Брандт. – От хваленых ивановских постов милиции никакого проку. Он полагает, американцы ушли в подполье: прячутся где-нибудь в надежном месте за пределами города. Либо уже сбежали из России.

– А твои соображения?

– По-моему, Иванов смотрит на ситуацию чересчур оптимистично, – сказал Брандт. – Мисс Девин, возможно, и не профессионал в шпионаже, но доктор Смит наверняка агент опытный. Так просто от миссии не откажется.

Ренке поразмыслил. Мнение Брандта показалось ему верным.

– И каковы же твои дальнейшие действия? – холодно спросил он.

Брандт поколебался.

– Еще не решил.

Ученый вскинул бровь.

– О чем ты говоришь, Эрих? – грозно воскликнул он. – У американцев бумаги Веденской. Только подумай, что в них!

– Не забывайте, господин профессор, что я не ученый, – сухо напомнил Брандт. – Работаю совсем в другой области.

– Имена, – злобно выдал Ренке. – Из записей американцы узнают имена тех, на ком мы испытывали ГИДРУ. Кем бы еще подполковник Смит ни оказался, в первую очередь он врач, медицинский исследователь. Столкнувшись с необычной болезнью, он непременно попытается определить вектор. Ты просто обязан устроить серьезную ловушку и поймать их. Во что бы то ни стало….