Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

– Благодарю вас. Если честно, лично я считаю, что в подобных чрезвычайных мерах нет необходимости, но другие придерживаются иного мнения.

– И к числу этих «других» относимся и мы, сэр, – сказал командир. – Если жизни человека угрожают, неважно кто, мы сделаем все возможное, чтобы отвести угрозу.

– Опять же, огромное вам спасибо. Однако не будет ли отступлением от правил остановиться где-нибудь, чтобы поужинать, например, в «Симпсоне»? Разумеется, угощать буду я.

– Прошу прощения, сэр. Приказ требует, чтобы мы проводили вас прямиком домой и оставались ждать там до тех пор, пока не прибудет смена.

– Уж лучше пусть меня пристрелят, – проворчал под нос сэр Джеффри.

– Прошу прощения, сэр?

– Ничего, ничего, не обращайте внимания, – сказал Уэйтерс, надевая пиджак. – Ну хорошо, пошли.

Командир открыл правую створку входной двери здания МИ-5. Двое бойцов СИС, выскочив на улицу, тотчас же заняли позиции справа и слева, держа оружие наготове. Командир кивнул, подавая Уэйтерсу знак быстро пройти к бронированному лимузину, который ждал у обочины. Сам он держался рядом.

Внезапно в темноте из-за угла выскочила черная машина. Стекло в левой задней двери было опущено. Оттуда высунулись стволы автоматических винтовок, и ночь наполнилась отрывистыми очередями. Двое бойцов СИС упали, заливаясь кровью. Командир навалился своим весом на Джеффри Уэйтерса, увлекая его вниз по короткой лестнице, а затем повалив на асфальт позади бронированного лимузина. Этот поступок стоил офицеру СИС раздробленного левого плеча, пробитого веером пуль. Однако, превозмогая боль, он здоровой правой рукой вскинул свой пистолет-пулемет и выпустил длинную очередь по стремительно удаляющейся черной машине. Увы, безрезультатно: раненая левая рука не обеспечила надлежащего упора. Офицер рухнул, придавив своим телом сэра Джеффри.

При звуках перестрелки из здания штаб-квартиры МИ-5 высыпали люди, все с оружием. Окинув взглядом сцену кровавого побоища, офицер средних лет тихим, решительным голосом начал отдавать распоряжения:

– Сообщите в полицию, вызовите «Скорую помощь» – это в первую очередь, – и предупредите Скотленд-Ярд.

Джеффри Уэйтерс с трудом, с посторонней помощью поднялся с мостовой. Запыхавшийся, охваченный дрожью, он тем не менее сохранил самообладание.

– Какой счет? – спросил глава МИ-5, не обращаясь ни к кому конкретному.

– Два бойца СИС убиты, их командир серьезно ранен, но мы наложили ему на руку шину, – доложил старший по возрасту офицер.

– Ублюдки, – едва слышно пробормотал сэр Джеффри. Достав сотовый телефон, он набрал номер гостиницы, где остановились Прайс и Монтроз. – Соедините меня с номером шестьсот.

– Алло? – послышался в трубке голос Камерона Прайса.

– Несколько минут назад ваши дружки из Матарезе попытались привести в исполнение смертный приговор, вынесенный мне Карло Паравачини. У нас двое убитых и один тяжело раненный.

– Боже милосердный! – взревел Камерон. – С вами все в порядке?

– Мое старое тело получило несколько синяков и ссадин, да лицо ободрано об асфальт, а в остальном я сохранил подвижность и полон ярости.

– Могу вас понять. Чем мы можем вам помочь? Может быть, подъехать к вам?

– Ни за что на свете! – воскликнул Уэйтерс. – У Матарезе здесь наверняка остались разведчики, которые должны оценить результат нападения. А о том, что вы в Лондоне, неизвестно никому. Оставайтесь в гостинице!

– Вас понял. А вы что будете делать?

– Первым делом постараюсь собраться с мыслями. Затем, поскольку убийцы примчались на лимузине, на черном лимузине, у которого, насколько я успел разглядеть, не было никаких номерных знаков, я разнесу ко всем чертям все агентства проката лимузинов в Лондоне и ближайших окрестностях.

– Начинать с чего-то надо, Джеффри, но машина наверняка была угнана.

– Естественно, мы проверим полицейские сводки. А вы сидите тихо и на связь выходите только со мной и с Брэндоном.

– Как дела у Скофилда?

– Прекрасно; я вам все расскажу, но только попозже. А пока он шикует в «Савое», делая заказы в номер на такие суммы, каких не было за всю историю гостиницы с тех пор, как в ней останавливался какой-то арабский шейх со своими многочисленными женами.

– В этом на Брэя можно положиться. Его таланты не поддаются подсчету.

Небольшая гостиница в «охотничьих угодьях» Нью-Джерси находилась хотя и в некотором удалении, но зато в уютном соседстве с полем для гольфа, до которого было полмили вправо, и конюшнями со скаковыми лошадьми, расположенными в полумиле влево. Членство в обоих клубах уходило в прошлое на несколько поколений, и родословная потенциальных кандидатов проверялась самым тщательнейшим образом. Критический отбор проходили считаные единицы; как правило, место выбывших членов занимали их дети. Сама гостиница напоминала скорее сельские особняки Новой Англии. Снаружи – три этажа из белого камня, крыльцо с колониальным портиком и неизменный бронзовый орел над дверью. Внутри – обилие мебели из потемневшей сосны и сверкающих бронзовых светильников в форме старинных канделябров. Вестибюль, застеленный толстым ковром, и совершенно непримечательный столик администратора довершали впечатление домашнего уюта. Постояльцы гостиницы были исключительно белые, средних лет или пожилые, в дорогой одежде, привыкшие к власти, наследственной или выборной.

В штате гостиницы появилось одно дополнение, к которому администрация отнеслась крайне неодобрительно. Однако, поскольку просьба поступила от Федерального бюро расследований, она была равносильна приказу. За день до прибытия квартета Матарезе на телефонном коммутаторе появилась новая женщина-оператор. Все внутренние и внешние разговоры четырех гостей должны были проходить через ее аппаратуру, к которой было подключено записывающее устройство с троекратным дублированием. Эту сотрудницу, женщину лет сорока с приятным голосом и достаточно привлекательную, что соответствовало требованиям заведения, звали миссис Корделл.

Изучив свое оборудование, она проверила подключенные магнитофоны, провела необходимые усовершенствования и убедилась, что все работает. Предстоящие двое суток миссис Корделл предстояло провести практически без сна; операция считалась настолько секретной, что она была единственным техническим специалистом, посвященным в ее детали. Смены ей ждать не приходилось; она докладывала напрямую заместителю директора Фрэнку Шилдсу.

В охотничьих угодьях Нью-Джерси наступило утро. Первые лучи солнца упали на сочные пастбища, засверкавшие капельками росы. Четверо членов Матарезе приехали с интервалом в полчаса. Корделл понятия не имела, как они выглядят, поскольку телевизионных камер на входе не было; однако их внешний вид ее нисколько не беспокоил. Она хотела только услышать их голоса, которые поступят сразу же на магнитофон и пройдут спектральный анализ на предмет идентификации. Наконец начались звонки; первым в номер Стюарту Николсу позвонил Джемисон Фаулер.