Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

– Разумеется. Для того, чтобы отдать необходимые распоряжения.

– Как только он с тобой свяжется, дай мне знать. Он по-прежнему ездит в аэропорт на своей машине?

– Естественно. На тот случай, если ему вздумается по дороге домой куда-нибудь завернуть. Вот похотливый кобель!

– Я перехвачу его после того, как он тебе позвонит. Возможно, он опоздает на ужин.

Повернувшись к Гуидероне, Марсия Фредерикс с мольбой заглянула ему в лицо.

– Джулиан, ну когда я смогу уйти от всего этого? У меня нет никакой жизни! Я обречена на вечные мучения в аду!

– Ты же знаешь правила – никогда… Сделаю небольшую поправку: уж точно не сейчас.

– Но я не знаю никаких правил! О существовании каких-то правил мне известно только со слов Леонарда, но я не знаю, что это за правила и зачем они нужны.

– Несомненно, ты понимаешь, что они определенным образом связаны с теми огромными деньгами, которые приносит домой твой муж…

– Да мне от них ни тепло, ни холодно! – прервала его жена предателя. – И я понятия не имею, как он их зарабатывает!

Гуидероне спокойно выдержал взгляд Марсии.

– Дорогая, – тихо промолвил он. – Продержись еще совсем чуть-чуть. Нередко случается, что положение изменяется само собой. Ты сделаешь то, о чем я прошу?

– Гостиница «Инн ов зе Парк». Паравачини.

На лондонский пригород опускался вечер. В жилых кварталах только что зажглись фонари. В сумерках вырисовывались огнями, зажигающимися в окнах, ровные ряды аккуратных, ухоженных особняков, принадлежащих представителям среднего класса. Солнце быстро скрылось за горизонтом, и район тотчас же погрузился в темноту, поскольку стоящие бок о бок здания не позволяли угасающим лучам света проникать на улицы.

В переулке напротив особняка Леонарда Фредерикса у тротуара стоял неприметный серый седан. За рулем курил сигарету Джулиан Гуидероне, небрежно положив левую руку на соседнее сиденье. Его взгляд не отрывался от зеркала заднего вида. Ну вот, наконец. Лучи фар медленно движущегося автомобиля метнулись вправо. Машина направлялась к дому Леонарда Фредерикса.

Исходя из неоднократно проверенного на практике предположения, что человек, застигнутый врасплох, на какое-то мгновение совершенно теряется, Джулиан Гуидероне включил зажигание и, точно рассчитав движения, выкрутил рулевое колесо и резко поставил серый седан прямо на пути приближающейся машины. Визжа покрышками, Гуидероне остановился в считаных дюймах перед бампером машины Фредерикса и стал невозмутимо ждать развития событий. Оно последовало незамедлительно. Леонард Фредерикс выскочил из машины, выкрикивая ругательства.

– Черт бы тебя побрал, что ты делаешь? – взревел он.

– Леонард, по-моему, этот же самый вопрос должен задать тебе я, – спокойно ответил Джулиан, выходя из серой машины и глядя в лицо человеку Матарезе в Лондоне. – Черт бы тебя побрал, что ты делаешь?

– Мистер Гуидероне?.. Джулиан?.. Во имя всего святого, что вы здесь делаете?

– Повторяю, Леонард, что делал ты там, где пропадал? Тебя не могли найти, ты не отвечал на звонки по закрытой связи и шифрованные сообщения. Как метко выразился Орел, ты словно «сквозь землю провалился». Все это не могло не вызвать крайнее беспокойство.

– Боже милосердный, но уж вам-то это не нужно объяснять!

– Объяснять что?

– Именно поэтому я устроил себе небольшие каникулы… до тех пор, пока все не утрясется.

– Леонард, что мне не нужно объяснять? – резко повторил Гуидероне.

– Ну как же! С Амстердамом все кончено! Джордан передал мне это сообщение – от вас!

– От меня?..

– Ну разумеется. Джордан так и заявил, что вы цените мою проницательность. Он только что прямо не сказал, что является вашим посланником.

– Вот как?

– Конечно. Ему известно все. К-грахт, «Атлантик краун», «Суонсон и Шварц», даже тот болтливый юрист Стюарт Николс, а также Вальберг и Джемисон Фаулер. Ему известно все!

– Успокойся, Леонард… Итак, этот Джордан…

– Он американский банкир, мистер Гуидероне, – прервал его близкий к панике Фредерикс. – Эндрю Джордан. Естественно, я проверил его «легенду»; она оказалась безупречной, хотя, как вам известно, жалоба, с которой он обратился в наше министерство, была надуманной. Одним словом, я в точности выполнил ваше поручение, полученное через Джордана: посоветовал американцам держаться от Амстердама подальше.

– На какие источники ты сослался?

– На анонимные, как вы и приказали.

– Этот Эндрю Джордан – Леонард, ты можешь мне его описать?

– Описать его вам? – переспросил ошеломленный Фредерикс, давая волю панике.

– Не беспокойся, – заверил его Гуидероне. – Я просто хочу убедиться в том, как он выполнил мое распоряжение изменить свою внешность. В конце концов, я направил его во вражеский лагерь.

– Ну, он постарше меня, полагаю, приблизительно одного возраста с вами. Ах да, было в его облике кое-что странное. Для влиятельного банкира одежда его была чересчур простой – надеюсь, вы меня понимаете. Но, с другой стороны, как вы сами сказали, он находился во вражеском лагере…

– Треклятый боров! – с ненавистью прошептал сын Пастушонка. Худшие подозрения подтвердились, и его охватила безудержная ярость.

– Прошу прощения?

– Не обращай внимания… Итак, вернемся к тому заданию, которое поручил тебе Амстердам – до того, как с ним «было все кончено», – а именно, к устранению того американца, Брэндона Скофилда. Есть у тебя какие-нибудь успехи?

– Скудные, – ответил Леонард Фредерикс. – Я никак не могу на него выйти. По слухам, он со своей женой находится в одной из лучших гостиниц, из тех, которые сотрудничают с МИ-5, где их круглосуточно охраняют.

– Ты никак не можешь на него выйти? – ледяным тоном повторил Гуидероне. – Кретин, да ты целый час разговаривал с ним лицом к лицу! Кем, по-твоему, был на самом деле этот Эндрю Джордан?

– Мистер Гуидероне, но это же невозможно! Этому человеку известно о пожарах, о пожарах на Средиземном море!

– Он это знал или же это ты обо всем ему рассказал?

– Ну, насколько я понял…

– Леонард, садись ко мне в машину. Нам нужно обсудить еще кое-что.

– Мистер Гуидероне, право, я не могу. К нам должны прийти гости. Марсия приготовила ужин…

– Ужин подождет. А наше дело ждать не может.

Леонард Фредерикс так и не вернулся домой к ужину. Убедившись, что ждать больше не имеет смысла, Марсия пригласила гостей к столу и подала им чудесный ростбиф. Но еще больше ее обрадовал телефонный звонок. Выйдя с аппаратом в коридор, она услышала следующие слова: