Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

– Вот как?.. – Скофилд осекся; помолчав, он схватил Шилдса за руку. – Ну хорошо, Косоглазый, я это заслужил.

– Да, полагаю, заслужил.

– Пойми, я зол как сто чертей!

– Как и я, Брэндон, – сказал заместитель директора, не отрывая от Скофилда взгляда своих прищуренных глаз. – Но тот внутренний разгром в Управлении, который ты предложил, лишь загонит наших врагов еще глубже под землю, при этом создав для них атмосферу максимального процветания. Междоусобные распри могут быть очень эффективным отвлекающим маневром.

– О господи, – пробормотал Брэндон, выпуская руку Шилдса. Они медленно двинулись дальше. – Наверное, вот почему ты аналитик, а я – нет… Но вот что я никак не могу взять в толк: раз именно я встал поперек горла, почему бы просто не натравить на меня наемного убийцу, который решил бы проблему одной пулей в голову? Просто, чисто и быстро, с минимальным риском и максимальной вероятностью успеха. Видит бог, среди нас есть предатель. Красный шарик повесил не один из эльфов Санта-Клауса.

– Да, но ты сам ответил на свой вопрос. Тот, кто это сделал, знал, что ты, Антония и Прайс крайне редко находитесь вне зоны наблюдения службы безопасности лагеря.

– Это правда?

– Абсолютная. Мы постарались предугадать все мыслимые варианты. Такие огромные силы и средства, не говоря про финансовую составляющую, были затрачены не для того, чтобы с тобой расправились так просто.

– Но почему я ничего не заметил? Ни я, ни Тони, ни Камерон? Как-никак, мы далеко не любители.

– В основном наблюдение осуществлялось издалека. Какой-нибудь сержант связывался по рации с капралом и докладывал, что Бомба – это ты – покидает сектор шесть, встречайте его в седьмом. Мы разделили территорию лагеря на квадраты – остальное сам знаешь.

– Слежка сменяющими друг друга машинами, – согласился Скофилд. – «Коричневый седан сворачивает с Восьмой авеню, ведите его по Сорок шестой улице».

– Совершенно верно. Подобная тактика до сих пор не потеряла своей эффективности.

– Все старое, как правило, оказывается лучшим, Фрэнк… Черт побери, о чем это мы разглагольствуем? Мы сидим по уши в дерьме и рассуждаем, словно два практиканта!

– Мы разговариваем о таких вещах, Брэндон, для того чтобы иметь возможность думать. Это все, что нам осталось.

– Нам пора перестать думать и начать действовать, Младший.

– Знаешь, Брэй, «Косоглазого» я еще как-то терпел, но «Младший» – это уже слишком. К тому же, как я уже говорил Прайсу, я старше тебя.

– Неужели?

– Если быть точным, на восемнадцать месяцев и одиннадцать дней, мальчик… Поскольку думать ты не хочешь, что ты можешь предложить насчет действий?

– Во-первых, – заговорил Скофилд, – надо сложить воедино все, чем мы располагаем. Молодой капрал, убитый на проселочной дороге; убийца, проникший на территорию лагеря и карабкавшийся вверх по стене, чтобы замочить Тони и меня; Брэкет и Денни убиты, отравлены завтраком, который предназначался мне; воздушный налет, который невозможно проследить, и шарик-целеуказатель, вывешенный предателем, которого невозможно вычислить. И, наконец, есть еще эта Монтроз, связанная с кем-то в Белом доме. Что все это дает?

– Ты все-таки решил сначала подумать, – печально усмехнулся Шилдс. – Однако, что касается Лесли Монтроз, она чиста, хотя она и находится на грани паники. Уму непостижимо, как она еще может работать. По-моему, у нее все мысли должны быть только о сыне.

– Каким образом она вышла на дом 1600? [37]

– Через полковника Брэкета. Он и его жена являются близкими друзьями Монтроз – разумеется, в случае полковника нужно употребить прошедшее время. После похищения, когда с Монтроз связались, как можно смело предположить, представители Матарезе, она была близка к срыву. Обратиться за помощью ей было некуда – определенно, не к нашим болтливым бюрократам. По словам миссис Брэкет, которая сейчас сама находится в стрессе, Монтроз открылась ее мужу, Эверетту, сослуживцу и в каком-то смысле наставнику.

– Получается разумно, – заметил Брэндон, кивая на пятачок бетона, мимо которого они проходили, служивший взлетно-посадочной площадкой для «Черного ястреба». – Она выложила ему все начистоту, потому что он был ей другом, товарищем по академии Вест-Пойнт, близким человеком; Монтроз ему доверилась. Но при чем тут Белый дом?

– Брэкет учился в аспирантуре при Йельском университете, и одним из его однокурсников был Томас Кранстон…

– Это имя мне знакомо, – прервал его Скофилд. – Он ведь был одним из нас, не так ли?

– Совершенно верно. Свое дело он знал чертовски хорошо и поднялся по служебной лестнице на самый верх. Помимо природного дарования, Кранстон был еще чертовски отличным дельцом. Если бы он остался в Лэнгли, его непременно выдвинули бы в директора, и я поддержал бы его кондидатуру обеими руками.

– Косоглазый, но это место должно принадлежать тебе! Неужели в твоем тщедушном теле не осталось ни унции нормальной, завистливой ненависти?

– Об этом не может быть и речи, поскольку, во-первых, я знаю, что на этой должности не справился бы, и, во-вторых, мне нравится то, что я делаю, – а делаю я это хорошо. Уйдя из Управления, Кранстон возглавил один из «мозговых центров» [38], финансируемых международными консорциумами. Оттуда оставался уже один шаг до политического водоворота. В настоящее время Кранстон является главным советником президента по вопросам национальной безопасности.

– Значит, Брэкет направил Монтроз к нему.

– Да, этот шаг был логичным, и в свете последних событий он оказался здравым. У нас есть опыт, у нас есть средства, но, очевидно, мы поражены раковой опухолью. Если бы Монтроз обратилась к нам, ее сын погиб бы.

– Но что может этот Томас Кранстон?

– Понятия не имею, но, что бы это ни было, все это очень засекречено.

– В том числе и от нас?

– Не знаю.

– Так узнай.

– Я попросил о личной встрече с Кранстоном. Быть может, мы узнаем что-нибудь такое, о чем Белый дом не собирается ставить нас в известность – пока.

– Разве мы не на одной стороне, черт побери? – повысив голос, спросил Брэндон.

– Иногда нам приходится работать друг против друга.

– Но это же бред какой-то!

– Полностью с тобой согласен, но таков порядок вещей.

– Ну хорошо, хорошо. Естественно, я настаиваю на своем присутствии на этой встрече. А также на присутствии Прайса и Антонии. Мы ведь эксперты, ты не забыл?

– Вы обязательно примите в ней участие, – согласился Шилдс. – Но только не подполковник Монтроз. Кранстон беспокоится, сможет ли она держать себя в руках.