Сергей Сергеев - Заговор

В то же время британцы не хотели бы потерять Беназир Бхутто, с которой за время ее длительного пребывания в Лондоне сложились доверительные отношения.

Отправив сообщение одновременно в Москву и Берлин, Питер Штайнер с облегчением вздохнул.

Он был уверен, что ответил практически на все вопросы, которые интересовали одновременно и российскую разведку, и БНД.

В периоды опустошающей усталости, когда в голову лезла всякая ерундовина и чертовщина, он скептически размышлял, насколько несуразно выглядит термин «крот», которым именовали разведчиков, внедренных в «конкурирующие фирмы».

Что касается его скромной особы, он, согласно этой классификации, выступал в роли российского «крота» в глубоко законспирированной германской разведслужбе.

Однако реальные «кроты» не имели ничего общего с особенностями его повседневной жизни и профессии. Прятаться от людей не приходилось – наоборот, его занятия должны быть известны, понятны и не вызывать никаких подозрений. Суетливые повадки «крота» – нет ничего хуже для разведчика, каждый шаг которого должен быть взвешен и продуман.

Единственное подходящее качество – одержимость, с которой «крот» пробивает под землей одному ему известные ходы, переходы и лабиринты. Упорство, доходящее до упрямства, одержимости, всепоглощающей мании, превращалось в привычку и даже смысл существования. Средство становилось целью, и было невозможно найти выход из замкнутого круга.

Лучше и не искать!

Задания, которые Питер получал из российской разведки и германской БНД, нередко затрагивали одни и те же темы. Но это было чисто внешнее совпадение, продиктованное актуальностью событий.

Россия и Германия, получив схожую или даже одинаковую информацию, реагировали на нее по-разному. Хотя бывало и так, что Питер с удивлением отмечал совпадение интересов и принимаемых решений.

Сейчас Штайнер пытался представить, как воспримут его донесение в Москве и Берлине и что его ждет в ближайшем будущем: придется остаться в Лондоне, срочно отправиться в Пакистан по следам «мятежной Беназир» или он сможет вернуться в Германию, к своей любимой Валерии?

А вдруг удастся продолжить «медовый месяц наоборот», убедив Валерию отложить все срочные дела?

«Неужели она к нему не прислушается и не забросит на дальнюю полку свои рекламные дела?» – храбрился Питер, прекрасно понимая, что эти приятные мысли не более чем благие пожелания.

В Берлине наверняка с интересом узнают о разногласиях между Лондоном и Вашингтоном. О «единой Европе» вообще можно говорить только с грустной усмешкой. Немцы не считают британцев европейцами, а те, в свою очередь, озабочены растущим влиянием Германии.

Штайнеру уже удавалось доставать секретные материалы британской разведки МИ-6, которая без всяких околичностей требовала от своих агентов следить за германско-французским тандемом и усилением влияния Берлина на бывших членов «восточного блока», особенно на Польшу, Чехию, Словакию и Венгрию.

В кошмарных снах коварные британцы видели, как в Европе рождается новая Священная империя, где под владычеством Берлина объединяются германцы, франки и их вассалы.

– А что в этом удивительного? – доказывал Питеру его давний знакомый, известный британский журналист и аналитик. – Для Соединенного Королевства после окончания «холодной войны» основным соперником в Европе опять стала Германия. Как накануне двух мировых войн. Все вернулось на круги своя. Правда, если постараться, можно провернуть колесо истории вокруг своей оси. Тогда русские вернутся на их историческое место «главной угрозы», и вновь можно надеяться на пылкую любовь между Лондоном и Берлином. А пока извините! Интересы у нас разные.

Германия с недоверием воспринимала «атлантическую солидарность» англосаксов, рассчитывая использовать любые разногласия между США и Великобританией для защиты своих специфических интересов.

Штайнер был уверен, что Берлин, вне всякого сомнения, воспользуется англо-американским соперничеством в Пакистане.

К сотрудничеству с Беназир немцы стремиться не будут – она под колпаком у британцев и ведет конфиденциальные переговоры с американцами. Не их человек. Значит, будут искать альтернативную политическую фигуру. Штайнер даже догадывался, о ком может пойти речь.

«М-да, карты ложатся не в твою пользу, Питер. Получается, что БНД потребует скорейшего выезда в Пакистан. Ничего удивительного. Об этом мне уже намекнули».

А русские? Для них эта информация имеет практическое значение. Если в Пакистане рванет, то зеленая волна экстремизма хлынет в Афганистан, в Центральную Азию и на Кавказ. Для Москвы это не только вопрос геополитической игры, но и собственной безопасности.

«От британцев особых пакостей в Центральной Азии Россия не ожидает, – размышлял Штайнер. – Ее больше интересует, что будут делать американцы. Но в США у русских имеются свои источники информации».

По заданиям из Москвы Питер как опытный разведчик догадывался, что его таланты для раскрытия высших секретов американской политики вряд ли понадобятся – Москва обойдется своими силами.

«Значит, и российская разведка будет настаивать на скорейшем выезде в Пакистан, – сделал окончательный вывод Штайнер. – Бедная Валерия! Придется тебе соглашаться на этот экстрим. Впрочем, любые потрясения только подстегивают любовь. Если она, конечно, настоящая».

Ожидания не обманули Питера. И Москва и Берлин, ознакомившись с его донесением, потребовали срочно выехать в Пакистан.

Российская разведка представила подробный список вопросов и снабдила Штайнера тщательно разработанными условиями связи.

БНД ограничилась пожеланиями успеха и удачи.

Август 2007 года,

Лондон

«Некоторым счастливцам везет – во что ни вложат деньги, все приносит прибыль. Господи, помоги мне. Избавь от проклятия, от неудач, от нищеты. Я так устал! Прошу тебя», – нашептывал Хит Бартон, скромный служащий канцелярии премьер-министра Великобритании.

Он обладал уникальной способностью терять деньги там, где другие их находят или зарабатывают, не прикладывая для этого особых усилий. Очередной удар настиг его в самое неподходящее время.

Бартон влез в долги в надежде хоть немного заработать на акциях процветающей строительной компании, которая, по его информации, должна была разжиться сверхвыгодными подрядами правительства. По всему выходило, что акции компании должны были сильно вырасти в цене, а значит, можно хорошо заработать на их перепродаже.

Сначала все шло как по маслу: компания действительно получила вожделенные заказы. Однако далее произошло непредвиденное. Как мыльный пузырь лопнул банк, принадлежавший предприимчивым строителям. Для покрытия долгов они были вынуждены отказаться от подрядов и даже стали распродавать недвижимость в Великобритании и других странах. Благоразумно приобретенные Бартоном акции превратились в никчемные бумажки.