Сергей Сергеев - Заговор

Совместные действия Беназир Бхутто и Мушаррафа мы считаем маловероятными, несмотря на договоренности между ними.

В Пакистан следует выехать незамедлительно. Условия связи направляются отдельно.

Просьба обратить особое внимание на вероятность влияния напряженности в Пакистане на прилегающие и соседние регионы – Иран, Афганистан, Центральная и Южная Азия, Закавказье.

Только для вашего личного сведения: в Тегеране в январе будущего года планируется провести встречу высших руководителей прикаспийских государств (России, Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркмении).

Конкретные даты форума уточняются по дипломатическим каналам.

В случае крайней необходимости Центр выйдет с предложением о переносе встречи на высшем уровне по соображениям безопасности. Однако это предложение может опираться только на достоверную и проверенную информацию.

Примите меры к получению сведений о планах террористических организаций и их союзников в Пакистане и прилегающем регионе.

Задействуйте все имеющиеся возможности, в том числе, если потребуется, «список Гелена».

Сообщение, полученное Штайнером из Москвы, звучало тревожно.

Если Германия относилась к пакистанскому кризису в целом спокойно и созерцательно, то для России он представлял первоочередной интерес. А учитывая предстоящую встречу в верхах в соседнем Иране, любая ошибка вообще исключалась.

Питер по опыту знал, что, конечно, Москва с интересом будет воспринимать данные о том, кто и каким образом борется за власть в Пакистане, о взаимных интригах западных держав, которые вроде бы сотрудничают, но всегда не прочь «подсидеть» друг друга. В глобальном плане это можно использовать для решения самых разных проблем, и не только в Азии.

Однако Центр будет все настойчивее напоминать о террористической угрозе. Этим и следует заниматься в первую очередь.

Как будто он, Штайнер, и сам не понимает, как нужно распределить свои усилия! Слабоумием и забывчивостью он вроде не страдает. Ну да ладно – таковы правила игры.

«И потом, как можно отделить одно от другого? – размышлял Питер. – Терроризм появляется там, где уже пахнет кровью, разложением, тленом. Никто не спорит. Пакистан очень подходит для того, чтобы взорвать всю ситуацию в Азии. Но для этого нужно сначала вызвать хаос. Довести до кипения, до пожара, чтобы искры сыпались в разные стороны. А если все успокоится? Вряд ли. Вот-вот здание начнет рассыпаться на куски, как от землетрясения. Стена гнилая. Ткни пальцем – развалится. Или Центр драматизирует обстановку? Всегда выгоднее сгустить краски, чтобы в случае чего заявить – мы же предупреждали. М-да, интересная ситуация. Нужно скорее паковать чемоданы и разбираться. В этом московские начальники правы. И хорошо, что они мыслят глобальными категориями. На БНД было бы работать скучновато. В мировом раскладе Германия – экономический гигант и политическая провинция. Богатая, но с местечковыми заботами».

Питер понимал, что от него ждут очень серьезной информации. Это не пугало. Он любил невыполнимые задачи. Но все же одно дело – проникнуть в посольство, скажем, США или Великобритании, а другое – раскрыть планы «Аль-Кайеды».

«Не переоценивают ли они мои возможности? Вспомнили о „списке Гелена“, „дремлющей“ агентуре, которую вербовал еще мой отец в годы войны. Кое-кто сохранился и обязательно поможет, но только один раз и если я очень попрошу. Значит, в Москве ситуация действительно воспринимается как исключительная».

Питер не боялся предстоящей работы. Он вообще ничего не боялся.

«Не поспешил ли я с приглашением Валерии? Зачем ее подвергать риску? Пусть лучше остается в спокойной Германии. Ничего страшного, подождет несколько месяцев. Заодно проверим наши чувства», – решил Питер.

– Даже не думай! Ну и что такого? Подумаешь, опасно! А здесь кирпич упадет на голову, собьет пьяный водитель, зарежет наркоман на темной улице. Здесь безопасно? – Валерия бурлила от возмущения.

Белокурые волосы словно наполнились электричеством и поднялись густой пышной копной, глаза сверкали.

Питер не ожидал такой бурной реакции.

«Вот тебе и нежные блондинки! Да она темпераментнее любой героини мексиканского сериала!»

Валерия решительным жестом стащила скатерть со стола – хорошо, что сверху не было никаких хрупких предметов, – подняла и встряхнула ее, словно сбрасывая крошки.

– В парусном флоте не служили? – заинтересованно спросил Питер.

От неожиданности Валерия рассмеялась. Она всегда ценила юмор.

– Посуду бить будем? – деловито осведомился Штайнер.

– А ты хочешь? – с улыбкой и уже совершенно спокойным тоном спросила Валерия.

– Ты же знаешь, чего я хочу.

– Тогда я не понимаю, почему ты отговариваешь меня поехать в Пакистан. Если ты сам рискуешь, то я против твоей поездки. Обниму тебя, спеленаю вот этой скатертью и никуда не пущу. Нет ничего в этом мире, что бы могло оправдать риск для твоей жизни. Ты же знаешь, я без тебя просто умру. Не нужно мне ничего. Ты же знаешь!

– Ничего страшного в этой поездке нет… – проговорил Питер, но не смог закончить фразу. Валерия перебила его:

– Ловлю тебя на слове! Ничего страшного. Так почему ты хочешь поехать один? Я уже ревную! Что-то не клеится в твоих объяснениях. Привираем, господин Штайнер! Признавайтесь.

«Господи, разведчик должен быть одинок. Ничего толком не скажешь и не объяснишь. Или не нужно любить. Попадаешь в невозможную ситуацию», – сокрушался Питер.

Он чувствовал, что темперамент Валерии, который к тому же опирался на безупречную логику влюбленной женщины, превосходит его дар убеждения. Остается только капитулировать. Однако Штайнер не собирался так легко сдаваться. Он поднял Валерию на руки и понес к дивану. Еще оставались некоторые сильные доводы.

Только на них и надежда.

Октябрь 2007 года,

Пакистан, Исламабад

Валерия все же настояла на своем и в конце сентября оказалась с Питером в Исламабаде. Город ей откровенно не понравился. Никакой восточной экзотики. Но зато намного спокойнее, чем она ожидала.

Полиция периодически разгоняла жидкие манифестации прилично одетых людей и даже исправно колотила их деревянными палками по спинам, одетым в дорогие пиджаки лучших западных фирм.

– «Бунт адвокатов», – пояснил Питер, – юристы протестуют против нарушения конституции военными. Мусульманская «улица» пока молчит, но увидишь, что будет твориться здесь, когда приедет Беназир. Вот когда станет опасно. И ты пожалеешь, что меня не послушалась.

– А я тебе уже не верю. Ты потратил столько сил, чтобы отговорить меня от этой поездки, – с лукавой гримасой возражала Валерия.