Сергей Сергеев - Заговор

«Король» и «ферзь» не имели номеров. На «ферзе» было аккуратно написано «Шейх Анвар». «Король» имел другое, не менее известное имя – «Кевин Батлер». В скобках для пущей ясности было указано название одной из крупнейших американских корпораций.

Особую ценность имели прилагавшиеся документы: расшифровка номеров – имя, фамилия, должность, год и место рождения, а также копии агентурных сообщений и других материалов – банковские платежки, донесения местных спецслужб и даже фотографии.

Схема поражала своей простотой и ясностью. Кокетливые кружочки – информационные источники, строгие квадраты – их пользователи, «король» и «ферзь» – высшие руководители.

Среди кружочков Питер нашел двух агентов в посольстве США.

«Видимо, это те самые люди, за которыми охотятся Мак-Грегор и компания».

Среднее звено в виде квадратов было представлено руководителями служб безопасности и лидерами сразу нескольких террористических организаций, включая Аймана аль-Саварихи, возглавляющего филиал «Аль-Кайеды» в Пакистане. Если верить схеме, именно он курировал «кротов» в американском посольстве.

С деятельностью Шейха Анвара Питер сталкивался уже много раз. Ему было доподлинно известно, что Шейх финансировал «Аль-Кайеду» и был замешан в нелегальной торговле оружием и наркотиками. Приходилось только удивляться, почему американские спецслужбы безуспешно гоняются за Усамой бен Ладеном, а Шейх Анвар ни от кого не прячется и ему даже открыт въезд в США.

Не вызывала лишних вопросов и фигура Кевина Батлера – крупного инвестора и активного игрока на биржах всего мира. В деловых кругах его звали Кей Би, иногда трансформируя это сокращение в О’Кей Би и тем самым подчеркивая, что эта «акула бизнеса» редко ошибалась в своих расчетах.

Среди политиков, дипломатов и разведчиков циркулировали невнятные слухи о сомнительных связях Кей Би с исламскими экстремистами, даже с «Аль-Кайедой», но доказать обоснованность этих утверждений еще никому не удавалось. Возможно, они появлялись потому, что Кей Би не делал секрета из совместного бизнеса с арабскими консервативными режимами и нефтяными компаниями.

В то же время поговаривали, что Кей Би был одним из немногих финансовых воротил, которые, оставаясь в тени, определяют стратегию и реальную политику Белого дома. Эта констатация как раз сомнений ни у кого не вызывала.

Главная ценность пачки документов заключалась не в схеме – нарисовать можно все, что угодно, а в прилагавшихся документах. Относиться к ним можно было с различной степенью доверия, но, вне всякого сомнения, они содержали важный фактический материал, требующий осмысления и проверки.

«Материалы стоит направить в Центр через связника. Займет больше времени, но эти документы должны быть представлены „живьем“. Для экспертов это очень важно. А вот как быть с Мак-Грегором? Предупредить его о том, кто из сотрудников американского посольства работает на „Аль-Кайеду“, или лучше не рисковать? А вдруг это ошибка? Вряд ли».

Погибший агент Питера не оставил бы эти сведения в качестве «послания с того света», если бы не доверял им. И посоветоваться не с кем!

Если запросить Центр, ответ будет однозначно отрицательным: не рисковать и ничего Мак-Грегору не сообщать. А кто, собственно, рискует? Агент, передавший эти сведения, убит. Его не достанешь, все риски в прошлом. Его семья к секретной деятельности никакого отношения не имеет.

«Для меня, правда, ситуация сложнее, – размышлял Питер. – Если информация попадет в руки террористов, они захотят узнать, кто раскрыл их агентов. Прихватят меня и будут выбивать показания. Не хотелось бы! Но почему это должно попасть к террористам? Мак-Грегор в связях с ними не замешан. Риск все-таки есть. Всего не предусмотришь. Но искушение большое. В игре с Мак-Грегором это сильный козырь. Даже если он уже знает имена „кротов“, передача ему такой ценной информации потребует ответного шага. И он пойдет навстречу, обязательно пойдет!»

– Ну что же, рискнем, – сказал сам себе Питер и оглянулся.

На всякий случай.

– Ты сегодня просто ненасытный. Что случилось, милый? – Валерия задыхалась от бесконечной, нежной и яростной ласки Питера. – Это невозможно! Меня просто укачало. Как на корабле во время шторма. Голова кружится.

– Ты моя любимая мореплавательница! – согласился Питер.

– Опять! Я больше не могу, – застонала Валерия и прижалась всем своим дрожащим телом к Питеру, что убедительно свидетельствовало об обратном.

Потом они долго лежали, опустошенные, вслушиваясь в себя и друг в друга. Всматривались в пустоту. Болтали обо всем на свете.

– Какое наслаждение! – шептала Валерия. – Как, ты опять хочешь? Нет, хватит на сегодня. Я завтра не встану.

– И замечательно. Проведем весь день в постели.

– Тогда лучше встать.

– Ты шутишь? Я обижусь.

– Не обижайся, милый. У меня очень плохой характер. Никому не посоветовала бы жить со мной. Кроме тебя.

– Я не похож на других? – проявил догадливость Питер.

– Ты похож на меня, вернее, мы похожи друг на друга.

– Красивые, да? – с надеждой переспросил Питер.

Валерия рассмеялась:

– Ты все время шутишь. Иногда даже не пойму, когда ты говоришь всерьез. Я имела в виду совсем другое. Как говорит одна из моих подружек, самый большой грех – успешность.

– В список смертных грехов это не входит, хотя прелюбодеяние там осталось.

– Прекрати, я серьезно. Ты неизбежно успешен – во всем.

– Черт, как обидно! Всегда стремился быть незаметным, и ничего не выходит.

– Последний раз предупреждаю, дай мне сказать, – проявила завидное упорство Валерия. – Успешность порождает зависть. Просто удивительно, насколько ситуации повторяются. Даже подруги, которые знают меня всю жизнь, и те позволяли себе говорить мне гадости, с тех пор как я стала приличным фотожурналистом. Никак этого не ожидала. Вот если у тебя астма или экзема на лбу, тебя все жалеют и любят. А если успех – то отношение меняется. Радикально. Друзья становятся врагами.

– Завидуют?

– Вот именно. Поэтому основное деление между людьми проходит на сильных и слабых.

– Неожиданный вывод. Ты вроде говорила о нашей любви.

– Именно об этом. Сильные не завидуют, они восхищаются или ненавидят. Ну, в крайнем случае не обращают внимания. А слабые, даже если они хорошо к тебе относятся, начинают завидовать и делать гадости, как только ты становишься успешным. Слабым нельзя доверять. Ты сильный и любишь меня потому, что я тебе нравлюсь. И я – также. Никакой успех или неудачи не изменят этого отношения. Все зависит от нас самих. Правда, милый?

– С этим я, пожалуй, соглашусь. А почему ты сказала, что не пожелала бы другим мужчинам быть с тобой?