Роберт Ладлэм - Предательство Борна

Накачанный торс Лаваля раздувал пиджак, как это бывает со всеми любителями мускулатуры. В целом он напоминал профессора Брюса Бэннера, который уже начинал превращаться в Халка. [12] Герой многочисленных комиксов и мультфильмов профессор Брюс Бэннер, подвергшись воздействию гамма-излучения при взрыве бомбы собственного производства, превращается в великана Халка, который затем сражается с самыми разными врагами на просторах Вселенной. Слабо улыбнувшись, он оторвался от виски с содовой и удостоил мимолетного прикосновения протянутую руку Старика.

Директор ЦРУ занял место напротив.

– Я очень рад, Лютер, что вы смогли выкроить время, чтобы встретиться со мной.

Лаваль развел свои огромные лапищи с толстыми мясистыми пальцами.

– Что будете?

– Виски, – сказал Старик появившемуся сбоку официанту. – Двойное, один кубик льда, но только большой.

Кивнув, официант удалился.

– Большие куски льда для виски лучше, – заметил директор ЦРУ. – Они тают дольше.

Глава военной разведки промолчал, выжидательно глядя на Старика. Когда принесли виски, мужчины подняли стаканы и выпили.

– На улицах сейчас творится кошмар, – сказал Старик.

– Всему виной туман, – уклончиво ответил Лаваль.

– Когда мы в последний раз сидели вот так, вдвоем?

– Знаете, я не могу припомнить.

Казалось, что они не разговаривают между собой, а обращаются к молодой парочке за соседним столиком. Эти нейтральные фразы выполняли роль пешек, которыми игроки готовы пожертвовать во имя успеха в партии. Вернулся официант с меню. Старик и Лаваль сделали заказ и снова остались одни.

Директор ЦРУ достал из маленького чемоданчика папку и положил ее на стол, не открывая. Его ладони тяжело опустились на обложку.

– Полагаю, вы слышали, что неподалеку от галереи Коркорана грузовик потерял управление?

– Дорожно-транспортное происшествие? – Лаваль пожал плечами. – Да вы знаете, сколько таких происходит в этом районе каждый час?

– Тут дело другое, – возразил Старик. – Этот грузовик пытался сбить одного из моих людей.

Лаваль сделал глоток виски с содовой. Старик отметил, что пьет он, как женщина.

– Кого же именно?

– Анну Хельд, мою помощницу. С ней находился Мартин Линдрос. Он ее спас.

Нагнувшись, Лаваль также достал папку. На обложке красовалась эмблема Пентагона. Раскрыв папку, он, не говоря ни слова, развернул ее и пододвинул через стол.

Старик начал читать, и Лаваль сказал:

– Кто-то у вас в штаб-квартире периодически отправляет и получает сообщения.

Директор ЦРУ был потрясен.

– С каких это пор Пентагон прослушивает переговоры ЦРУ? Проклятие, это же грубейшее нарушение порядка межведомственного взаимодействия!

– Это было сделано по моему личному распоряжению и с одобрения президента. Мы посчитали это необходимым. Когда министру обороны Хэллидею стало известно о предателе в стенах ЦРУ…

– От Мэттью Лернера, его прихлебателя! – с жаром произнес Старик. – Хэллидею незачем запускать руку ко мне в трусы. А в мое отсутствие президент получил однобокое освещение проблемы.

– Все это было сделано в интересах вашего ведомства.

По лицу директора пронеслись грозовые тучи негодования.

– Вы хотите сказать, что я сам уже не ориентируюсь в интересах управления?

Лаваль ткнул в него пальцем.

– Взгляните вот сюда. Этот электронный сигнал передавался на несущей частоте управления. Он был зашифрован. Нам не удалось взломать шифр. И мы не знаем, кто осуществлял передачу. Но, судя по датам, это не мог быть Хитнер, тот, кого вы вычислили как предателя. К этому времени Хитнера уже не было в живых.

Отодвинув досье Пентагона, Старик раскрыл свое собственное.

– Я займусь утечкой, если она действительно имеет место, – сказал он. Вполне вероятно, эти болваны наткнулись на тайные переговоры «Тифона» с одним из глубоко законспирированных агентов за границей. Естественно, ведомство Мартина не пользуется обычными каналами ЦРУ. – Ну а вы займитесь министром обороны.

– Прошу прощения? – Впервые за время встречи Лаваль был в замешательстве.

– Помните, я уже говорил про грузовик, который пытался сбить Анну Хельд.

– Если честно, министр Хэллидей поделился со мной своими подозрениями о том, что именно Анна Хельд является предателем…

Принесли закуску: огромных розовых креветок, плавающих в кроваво-красном соусе.

Прежде чем Лаваль успел взять крошечную вилку, директор ЦРУ протянул ему один лист из папки, подготовленной Мартином Линдросом.

– Грузовиком, едва не сбившим Анну, управлял покойный Джон Мюэллер. – Он выждал паузу. – Вы были знакомы с Мюэллером, Лютер, не пытайтесь утверждать обратное. Он работал в Управлении внутренней безопасности, однако выучку прошел в АНБ. И Мюэллер знал Мэттью Лернера. Больше того, они вместе пьянствовали и шатались по шлюхам. И оба они были на побегушках у Хэллидея.

– У вас есть доказательства? – в открытую спросил Лаваль.

Старик был готов к этому вопросу.

– Вы прекрасно знаете, что нет. Но у меня достаточно косвенных улик, чтобы начать расследование. Анонимные переводы крупных сумм на банковский счет Мюэллера, новенький «Ламборджини», который никак не мог позволить себе Лернер, поездки в Лас-Вегас, где оба сорили деньгами. Заносчивость порождает глупость; эта аксиома стара как мир. – Он забрал листок. – Уверяю вас, как только расследование дойдет до сената, будут закинуты сети, в которые попадется не только Хэллидей, но и его ближайшее окружение. – Старик сложил руки. – Если честно, лично мне такой грандиозный скандал не нужен. Он будет лишь на руку нашим врагам за границей. – Он подцепил креветку. – Однако на этот раз министр зашел слишком далеко. Он считает, что ему дозволено все, в том числе санкционировать убийство сотрудника государственного ведомства. – Директор ЦРУ помолчал, позволяя своему собеседнику впитать смысл его слов. Поймав взгляд главы военной разведки, Старик закончил: – Я четко обозначил свою позицию. Такого откровенно противозаконного действия я допустить не могу. Как, полагаю, и вы.

Мута ибн Азиз задумчиво смотрел сквозь толстое стекло иллюминатора на иссиня-черное ночное небо. Внизу простиралась безмятежная гладь Каспийского моря, которую время от времени заслоняли узкие полоски облаков цвета чайкиного крыла.

Он обитает в самом дальнем, самом темном уголке «Дуджи», выполняет унизительные задачи мальчишки-рассыльного, в то время как его брат купается в лучах расположения Фади. И все это из-за того одного-единственного мгновения в Одессе, из-за лжи, сказанной Фади и Кариму аль-Джамилю, – из-за того, что Аббуд запретил говорить правду. Тогда Аббуд сказал, что нужно молчать ради Фади, но сейчас, оглядываясь назад, Мута приходил к выводу, что это была лишь еще одна ложь, сказанная его братом. Аббуд настоял на том, чтобы скрыть правду о гибели Сары ибн Ашеф, исходя из своих собственных корыстных побуждений, ради укрепления своей власти в «Дудже».