Роберт Ладлэм - Предательство Борна

– Мне пришлось перейти к плану «В», – ответил Борн. – А затем и к плану «Г».

– Никаких планов «В» и «Г» у тебя не было.

Борн уронил голову на подголовник.

– Это я и имел в виду.

Когда они подъехали к Ильичевску, небо затянули тучи.

– Везите меня прямо к посадке на паром, – сказал Лернер. – Нам надо будет проверить ближайший отправляющийся рейс, потому что наш человек должен быть именно на нем.

– Я не согласна, – возразила доктор Павлина. Она вела машину по запутанным лабиринтам территории порта с уверенностью человека, которому уже не раз приходилось это делать. – В порту есть свой медпункт. Поверьте, сейчас Борну понадобится квалифицированная медицинская помощь.

Лернер, никогда в жизни не получавший приказы от женщины, был недоволен тем, что вынужден слушать советы доктора Павлиной. Больше того, он был недоволен тем, что она возит его на своей машине. Однако пока что ему приходилось с этим мириться. Правда, из этого вовсе не следовало, что компетентная уверенность главы одесского отделения ЦРУ не выводила его из себя.

Ильичевск оказался обширным скоплением невысоких, приплюснутых строений отталкивающего вида, огромных складов и элеваторов, холодильников, терминалов разгрузки контейнеров и чудовищно высоких плавучих кранов. К западу от порта стояли на внешнем рейде рыболовецкие траулеры, дожидающиеся разгрузки и ремонта. Порт, построенный дугой вдоль берега естественного лимана Черного моря, состоял из семи грузовых комплексов. Шесть из них специализировались по стали и чугуну, тропическим маслам, древесине, фруктам и минеральным удобрениям. Один представлял собой огромный элеватор. Седьмой предназначался для паромов и контейнеровозов, в чьих огромных трюмах размещались контейнеры, доставленные по железной дороге и на трейлерах. Верхняя палуба отводилась пассажирам, капитану и команде. Единственным недостатком судна подобной конструкции является его неустойчивость. Ему достаточно только принять в грузовой отсек слой воды толщиной сантиметр-два, и оно опрокинется и затонет. Тем не менее никакое другое судно не сравнится с ним в эффективности, поэтому контейнеровозы до сих пор продолжают широко использоваться по всей Азии и на Ближнем Востоке.

Медпункт находился между третьим и шестым терминалами. Он располагался в неказистом трехэтажном здании. Подъехав к самому входу, доктор Павлина заглушила двигатель.

Она повернулась к Лернеру:

– Я пойду одна. В этом случае у охраны не возникнет никаких вопросов.

Она повернулась, собираясь открыть дверь, но Лернер схватил ее за руку:

– Думаю, будет лучше, если я пойду вместе с вами.

Доктор Павлина взглянула на его руку, затем сказала:

– Вы только все усложняете. Позвольте решать мне – я знаю этих людей.

Лернер лишь крепче стиснул ей руку. Оскалившись в усмешке, он обнажил большие неровные зубы.

– Если вы знаете этих людей, доктор, никаких вопросов с охраной не возникнет, ведь так?

Она смерила его долгим взглядом, словно видела впервые в жизни.

– У вас есть какие-то проблемы?

– Если проблемы и есть, то только не с моей стороны.

Доктор Павлина высвободила руку.

– Потому что в этом случае нам нужно решить их прямо сейчас. Мы находимся во враждебном окружении…

– Я прекрасно знаю, доктор, где мы находимся.

– …и заблуждение и недопонимание могут привести к роковой ошибке.

Выйдя из машины, Лернер направился ко входу в медпункт. Через мгновение послышались торопливые шаги доктора Павлиной по гравию. Она догнала его у самой двери.

– Хоть вас и прислал лично директор ЦРУ, но именно я возглавляю местное отделение.

– Пока что возглавляете, – нагло заявил Лернер.

– Это угроза? – Доктор Павлина не колебалась ни секунды. Мужчины пытались всячески унизить и запугать ее с самого раннего детства. Ей досталось изрядно, прежде чем она научилась отвечать, используя свой арсенал оружия. – В настоящий момент вы находитесь под моим началом. Это понятно?

Лернер задержался перед дверью.

– Я понимаю, что мне придется разобраться с вами, пока я здесь.

– Лернер, вы когда-нибудь были женаты?

– Был, но развелся. И счастлив этим.

– Почему-то меня это нисколько не удивляет.

Доктор Павлина попыталась было пройти мимо него, но он снова схватил ее за руку.

Она сказала:

– Похоже, вы не слишком-то жалуете женщин, да?

– Только не тех, которые мнят себя мужчинами.

Высказав все, Лернер наконец выпустил ее руку.

Она открыла дверь, но загородила проход собой.

– Во имя всего святого, держите рот на замке, иначе вы разрушите мою «крышу». – Она шагнула в сторону, освобождая дорогу. – Это должен понимать даже такой грубиян, как вы.

Под предлогом рассказа о самых свежих данных относительно готовящейся операции Карим аль-Джамиль напросился на приглашение позавтракать вместе со Стариком. Конечно, свежие данные у него были, но вот только сама операция была полным бредом, следовательно, все, что он мог о ней рассказать, также было полным бредом. С другой стороны, Карим аль-Джамиль был не прочь на завтрак накормить директора ЦРУ бредом. Впрочем, ему самому тоже требовалось переварить свежие данные. Воспоминания, которые доктор Вейнтроп заложил в сознание Борна, завели того в западню. Однако ублюдку удалось каким-то образом опомниться, застрелить четверых человек и ускользнуть от Фади. Правда, только после того, как Фади пырнул его ножом в бок. Остался ли Борн жив или же он умер? Если бы Кариму аль-Джамилю позволили держать пари, он поставил бы большие деньги на то, что Борн остался жив.

Но сейчас, поднявшись на последний этаж штаб-квартиры ЦРУ, Карим аль-Джамиль заставил свой мозг вернуться к роли Мартина Линдроса.

Даже во время режима чрезвычайного положения Старик ел там, где всегда.

– Сидеть, как на цепи, за одним и тем же столом, уставившись на один и тот же монитор, день за днем, – этого хватит, чтобы свести с ума любого, – сказал он, когда Карим аль-Джамиль уселся напротив.

Этаж был разделен на две части. Западное крыло отведено спортивному залу мирового класса и бассейну олимпийских размеров. В отделенное стеной восточное крыло, где они сейчас находились, доступ был закрыт для всех за исключением Старика.

Время от времени сюда приглашались семь начальников отделов. Помещение напоминало оранжерею с толстыми терракотовыми плитками на полу и высокой влажностью, необходимой разнообразным тропическим растениям и орхидеям. Вопрос, кто ухаживал за всем этим, вызывал пересуды у сотрудников управления и порождал самые причудливые легенды. Все сводилось к тому, что правду не знал никто, точно так же, как никому не было известно, кто занимает десять-двенадцать надежно запертых кабинетов восточного крыла и занимает ли их кто-либо.