Александр Надеждин - Ахиллесова пята

– А если не бред? – перебил его Минаев. Он чувствовал, что внутри него нарастает уже знакомая волна раздражения, готовая разразиться новым всплеском. – Что тогда? А ты знаешь, что со мной вообще сделать могут. За сокрытие. Тот же Василь Иваныч. Если потом вскроется. – Он саркастично покачал головой. – Да, дал бог помощничков. С вашими советами в два счета из органов вылетишь. Да еще с таким треском. – Хмурым взглядом посмотрев на Бутко, который молча стоял перед ним поджав губы и виновато опустив голову, он медленно и отчетливо произнес: – Запомни, Миша, в таких случаях позиция должна быть предельно четкой. Конечно, я думаю, наши боссы в Центре не очень сильно обрадуются, мягко говоря, услышав то, что ты мне сейчас сообщил. Даже если это в конце концов и окажется какой-нибудь туфтой. Но, если оно об этом вовремя не услышит, и это окажется не туфтой, то тогда...

– Да, – вздохнув, тихо проговорил Бутко. – Как ни крути, скверная история.

– Да уж куда скверней. – Минаев отошел к окну и устремил свой взор в сторону бурого пятна Булонского леса, застилавшего все отдаленное обозримое пространство. – А как все хорошо начиналось! Вызываем в Москву! – с саркастическими нотками произнес он. Похоже, это была фраза какого-то известного киногероя, он сейчас не мог вспомнить какого, да это, впрочем, было и не важно. Главное, она так удачно отражала суть столь препаскуднейшим образом складывающейся ситуации. И ведь сколько раз говорил самому себе: не говори гоп, пока... А то ишь, размечтался. Рассиропился. А тут сейчас такое завертеться может, что тебе не то что там наверх куда дорога заказана будет, на своем бы месте удержаться.

– Ладно, – Минаев резко прервал ход собственных мыслей, который, по его ощущению, начинал приобретать характер элементарного бессмысленного нытья и грозил привести его в самое неподходящее для данного случая состояние. – Все, хватит лирики. – Он повернулся и встретился взглядом с Бутко. – Начинаем работать.

– Начинаем, Гелий Петрович.

– Ты сейчас давай дуй к Иванову. Пусть заканчивает свою писанину. И побыстрей. А ты бери его отчет, досье на этого...

– «Мармона».

– ...«Мармона» и живо ко мне.

– Иванова с собой?

– Пока не надо. Пусть сидит у себя и ждет. Понадобится – вызовем. А я тем временем позвоню Косицкому.

– Косицкому? – удивленно протянул Бутко.

– Ахаян сейчас должен быть у него, – пояснил Минаев. – Придется прервать их... ностальгические посиделки.

– А-а.

– А ты что думал, я «соседу» хочу твои радостные известия сообщить?

– Да нет.

– Ну нет, так давай, – Минаев уже садился за свой рабочий стол, стоящий в глубине комнаты, слева от окна, – не тяни кота. Действуй.

– Слушаюсь. – Бутко слегка вытянулся в неком подобии строевой стойки, чем напомнил о своем флотском происхождении, и, четко повернувшись, потянул на себя дверную ручку, при этом краем глаза, во время поворота, успев заметить, что рука его начальника уже держала трубку одного из стоящих напротив него, на столе, телефонных аппаратов.

– Да... – услышал Михаил Альбертович вдогонку, уже переступив порог кабинета, – скажи дежурному, пусть зайдет, уберет весь этот... бордельеро. Поняв, что речь идет об остатках и следах так грустно закончившегося скромного послеобеденного пиршества, он молча, не оглядываясь, и как бы машинально кивнул головой, после чего прикрыл за собой плотную, обитую дорогим черным дерматином дверь.

Василий Иванович Ахаян, скрестив на груди руки, сидел за рабочим столом своего парижского резидента, в его удобном вращающемся кресле и медленно переваривал то, о чем несколькими минутами ранее этот самый резидент заметно обескураженным и даже немного извиняющимся голосом успел ему в самых общих чертах доложить. Прямо перед ним и напротив друг друга, за другим, чуть более длинным столом, приставленным к основному так, что вместе они образовывали некое подобие буквы «Т», расположились Минаев и Бутко, которые, практически не шевелясь, усердно рассматривали обложки лежащих перед ними папок.

После довольно продолжительной паузы Ахаян наконец поднял глаза на своих подчиненных, застывших в примерно одинаковых позах, с сосредоточенно и немного понуро потупленными взорами. Поймав взгляд Минаева, который, почувствовав себя основным объектом внимания, осторожно, вполоборота, повернул к нему свое лицо, Ахаян сделал рукой жест, который можно было интерпретировать как приглашение приступить к уже более основательному докладу. Минаев перевел взгляд на сидящего напротив него Бутко и едва заметным кивком головы отпасовал ему полученную команду.

Бутко бесшумно и быстро поднялся со своего места и взял в руки лежавшую перед ним папку.

– Да сиди, – устало махнул рукой Ахаян и, пододвинув к себе чистый белый лист и вытащив из стоящего рядом стаканчика остро заточенный карандаш, принялся не спеша чертить им на бумаге небольшие и аккуратные геометрические фигуры.

Бутко, снова опустившийся на свой стул и раскрывший папку, сдержанно откашлялся и ровным голосом начал читать лежащий у него перед глазами текст:

«Сегодня, 27 октября, в понедельник, с тринадцати двадцати семи до четырнадцати часов трех минут, мной была проведена встреча с агентом „Мармоном“. Данная встреча была внеплановой и произошла по инициативе агента, который в девять сорок пять утра этого же дня вызвал меня на нее установленным сигналом в виде зашифрованного SMS-сообщения. Текст сообщения был заранее согласован и утвержден.

Встреча состоялась в бистро «Пре де Бурбон», по адресу: Седьмой округ, улица Казимира Перье, дом № 21. Данное место было подобрано еще на стадии оперативной разработки объекта и утверждено в качестве одного из мест проведения экстренных встреч (Пункт ЭВ-2).

Непосредственно перед встречей за объектом было осуществлено контрнаблюдение с заранее выбранной точки, в ходе которого признаков наружного наблюдения за объектом выявлено не было. Вместе с тем следует отметить то, что «Мармон» на встречу прибыл на двадцать две минуты позже установленного времени. Данный факт своего недисциплинированного поведения он объяснил следующим образом: ровно без десяти час его вызвал к себе начальник управления и задержал для обсуждения вопросов служебного характера, которое продлилось порядка пятнадцати минут. Тем не менее мной в ходе последующей беседы агенту было указано на недопустимость впредь каких-либо нарушений дисциплины и норм конспирации.

В ходе беседы «Мармон» объяснил причину вызова меня им на экстренную внеочередную встречу. Он сообщил, что им недавно была получена информация очень важного характера, которая может представлять большой интерес для, как он выразился, «его русских друзей». Далее, перейдя непосредственно к сути дела, он рассказал, что в минувшую субботу он был приглашен для участия в большом праздничном мероприятии, посвященном 15-летнему юбилею журнала «Ливинг Франс». Празднование происходило в специально арендованном зале ресторана «Шато де флёр», а затем, уже в неформальной обстановке, продолжилось непосредственно в помещении главного офиса журнала. В нем приняли участие представители различных, как французских, так и иностранных, средств массовой информации.