Сергей Бакшеев - Дирижер

Дважды в «Ночной жемчуг» приезжали Ираклий с Георгием. Они пытались уговорить упрямую сестру вести себя прилично и демонстративно покидали ресторан, когда Лия выходила на сцену и брала в руки скрипку. Убедившись, что уговоры бесполезны, братья решили открыть глаза влиятельному дяде на поведение дочери.

Они приехали к Беридзе домой в то время, когда Лия должна была собираться в ресторан.

— Дядя Отар, тут такое дело, — неуверенно начал Ираклий.

— Что, опять проблема с ментами или машину свою разбил?

— Не-не, с ментами у нас ровно, — заверил племянник.

— Тогда почему мало угнанных тачек в этом месяце. Нам жестянка нужна для ремонта.

— Подстегну угонщиков, сделают.

Опасаясь, что разговор скатится к бесконечным рабочим проблемам, Георгий вмешался и сказал прямо:

— Дядя Отар, Лия по вечерам из дома уходит. Так?

Беридзе попытался поймать ускользающий взгляд племянника:

— Ты к чему клонишь, Георгий? Лия девушка взрослая, в Москве пять лет жила одна.

— Взрослая, умная — мы не спорим.

— Не тяни осла за яйца. Выкладывай!

— В кабаке Лия выступает. Каждый вечер играет на скрипке в «Черном жемчуге», — признался Георгий. — Ей пьяные гости деньги башляют, как халдеям.

Отар Гурамович сделал круг по комнате, задумчиво покачивая головой:

— А я-то думаю, отчего это ушлый еврей Надеин нос от меня воротит. Не подходит его сыночку моя красавица. Ну ладно, думаю, найдутся другие достойные женихи. А тут вот оно что!

Беридзе любил единственную дочку, с детства гордился ею и никогда не повышал на Лию голос. Ему было проще накричать на супругу. Он поднялся на второй этаж к жене.

— Нана, ты знала про Лию и ресторан? Она каждый вечер там выступает!

По виноватому взгляду супруги Беридзе догадался, что он единственный непосвященный.

— Выходит, знала и молчала! Ну что ж, ты сама дочь вразумишь или мне ей приказать?

Жена скосила взгляд на старинное фортепиано. Инструмент перевезли из ее родительского дома после замужества. Когда-то она играла на нем каждый день. Девочкой подростком выступала на конкурсах, закончила музыкальное училище, могла бы играть в театральном оркестре, но ее выдали замуж, и музыка осталась в прошлом. А мечта никуда не исчезла.

И Нана Ревазовна сделала всё, чтобы у дочери с детства были лучшие преподаватели по музыке. Лия превзошла маму, поступила в самую престижную консерваторию страны и успешно ее закончила. Нана одобряла увлечение дочери скрипкой, радовалась ее успехам, давала советы и всегда поддерживала, однако идти против воли муже не смела.

— Нашей девочке там аплодируют, как в театре, — промолвила Нана.

— Театр это другое, — согласился Беридзе и громко позвал дочь: — Лия, зайди сюда!

Девушка ворвалась в комнату, как дуновение свежего ветра. На ней было нарядное платье, глаза блестели, она была в предвкушении скорого выступления, к которому приготовила оригинальную аранжировку популярной песни.

— Лия, ты можешь выступать в театре, если уж так приспичило, — начал вразумлять дочь Отар Гурамович, — но ресторан…

— Какой театр, папа? Мы в Сочи. Здесь люди ходят в рестораны.

— Лия, ты пойми, в ресторане, как и в жизни есть клиенты и есть обслуга. К какой категории ты принадлежишь, так к тебе и относятся. Дочь Беридзе не должна пиликать на скрипке для пьяных.

— Я не пиликаю, а исполняю! — топнула ногой Лия.

— Исполняй, пожалуйста. Но в театре или в симфоническом оркестре.

— Меня приглашали в Пермский театр оперы и балета. Ты запретил.

— Где Пермь, а где Сочи, дочка. Ты еще спасибо мне скажешь. Короче так. Забудь про ресторан! Выбирай любой театр или оркестр в Сочи. Я пристрою.

— Папа, в «Черном жемчуге» я играю, что хочу и как хочу. А в нашем театре убогий репертуар. Ты сам там был?

— Мне не до этого. Много дел.

— Вот. А для ресторанов ты время находишь, — подловила отца Лия.

Отар Гурамович раздраженно отмахнулся:

— Ну, хватит! Дома играй что хочешь, для мамы, для мужа.

— Какого еще мужа? — изумилась Лия.

— Этот вопрос нам и надо обсудить.

Зазвонил телефон. Нана взяла трубку, выслушала и протянула супругу:

— Тебя. Из Москвы.

Беридзе вдохновился новостью и дал торопливые указания жене и дочке:

— Я из кабинета поговорю. А тебя, Лия, мама пока вразумит. Объясни ей, Нана, что сейчас лучшее время, чтобы найти достойного жениха.

Глава семьи вышел. Мать виновато посмотрела на дочь. Лия полыхнула глазами и заявила:

— Между собой женихов обсуждайте, а мне пора.

Она подхватила футляр с электроскрипкой и спустилась вниз. Увидела двоюродных братьев в гостиной и на ходу спросила:

— В «Жемчуг» подбросите?

— Надо Отара Гурамовича спросить, — пролепетал Ираклий.

— Привет папе! — бросила через плечо Лия и выпорхнула из дома.

Беридзе звонил высокопоставленный чиновник из Москвы, Муратов Виталий Афанасьевич. В Сочи его уважительно называли Министром, хотя столь высокой должности Муратов еще не достиг, но вел себя так, будто она у него уже в кармане.

Виталий Афанасьевич сообщил Беридзе, что через три дня прилетает в Сочи по известному им обоим делу. Поручил лично встретить в аэропорту и доставить в «Жемчуг», где ему заказан номер.

— По пути обсудим наши дела, — предупредил московский чиновник.

«А продолжим разговор в ресторане», — мысленно дополнил фразу Беридзе и представил дочь на сцене среди длинноволосых нетрезвых музыкантов. Как такое объяснишь важному человеку? Нужно прекратить этот позор!

Отар Гурамович с решительными намерениями вернулся к жене. Нана сидела за фортепиано. Он не помнил, когда видел черный лакированный ящик не как предмет бесполезной мебели, а как готовый к работе музыкальный инструмент с откинутой крышкой.

— Где Лия? — огляделся муж.

Вместо ответа жена коснулась пальцами клавиш и заиграла что-то лирическое.

— Она ушла в ресторан? Ты ее отпустила! — негодовал Отар Гурамович.

Супруга ускорила темп, сменила мелодию, пальцы летали над клавиатурой и жестко опускались на клавиши. Музыка стала дерзкой и неистовой, звучание громким. Чтобы сейчас не сказал глава семейства, ответом была только музыка.

Он сжал кулаки и заглянул в комнату Лии. Японской электроскрипки на месте не было. Какой неудачный подарок он сделал упрямой дочке на день рождения.

Каждый вечер Санат ждал Лию с затаенной тревогой — а вдруг она не придет. А вдруг, выступления в ресторане для нее — всего лишь каприз избалованной девчонки. У нее есть всё: талант, образование, папины связи. Девушка потешила самолюбие, продемонстрировала мастерство, сорвала аплодисменты и полетит дальше к возвышенному искусству.

И каждый раз, услышав ее летящую походку на ступенях гостиницы, у него становилось легче на сердце. Лия пришла, в ее руках скрипка, в глазах желание выступать, а в голове, наверняка, новые задумки. Она взойдет на сцену, водрузит инструмент на плечо, взмахнет смычком, коснется струн, он подхватит мелодию, и они снова сольются в музыке.