Сергей Бакшеев - Дирижер

Санат слышал, как учащенно забилось девичье сердце.

Он научился различать состояние человека по сердцебиению и дыханию. От страха, сердце словно опускается, пульсация становится частой и холодной, отдаваясь дрожью в подушечках пальцев. Дыхание тоже меняется, испуганный человек дышит урывками. При физических нагрузках пульс ритмичный, дыхание глубокое, сердце расталкивает кровь по всему телу, а организм подобен двигателю, который плавно набирает обороты и плавно снижает пульс.

У Лии сердечко сейчас будто подскочило к горлу. Кровь закипела, грудь и лицо налились теплом, губы приоткрылись, дыхание стало жарким и волнующим. Он знал, что это значит. И млел от счастья.

Он приблизился, сел рядом на диван и поцеловал девушку. Первый короткий поцелуй словно ключ открыл путь к ее сердцу. Лия отстранилась на несколько секунд, затуманенным взором посмотрела в глаза Санату и упала в его объятия.

Поцелуи множились. Их руки гладили лица, ерошили волосы, спускались на плечи и ниже, проникали по одежду, скользили по коже и расширяли обнаженные участки. Тела сплетались, дыхание смешивалось, робость таяла перед жарким бесстыдством. На миг они отпрянули и увидели друг друга голыми. Она прикрыла глаза, он коснулся губами закрытых век и навалился на нее. Девушка простонала под мужским напором и раскрылась. Их сердца забились в унисон и волны взаимного влечение достигли такой силы, что вздрогнули занавески.

Пара замерла в сладостном объятии. Частота дыхания вернулась в норму быстрее пульса. Санат откинулся на диване, смотрел в потолок и слушал, как Лия подбирает с пола свое белье.

Она ушла в ванную, а когда вернулась, села на стул и зажала юбку между коленями.

— Я стала женщиной, — промолвила она.

Санат промолчал. Это был ее выбор. Да и в голосе не чувствовалось ни укора, ни сожаления. Их дуэт исполнил то, что желали оба.

— Что будем делать? — спросил он.

Взгляд девушки упал на чехол со скрипкой. Глаза заискрились.

— Соната хочет исполнить сонату для электроскрипки с синтезатором.

Он сел, поймал ее взгляд, догадался о ее планах, но уточнил:

— Синтезатора в доме нет.

— Тогда нам пора в «Черный жемчуг», — ответила девушка.

— Вопреки отцу?

— По зову сердца.

В ресторан они приехали к началу музыкальной программы «Ночного шторма». Санат направился в гримерку за костюмом.

— Опаздываешь, Дирижер, — упрекнул его Коваль и поторопил: — Переодевайся шустрее.

Когда музыканты подошли к сцене, там уже находилась Лия. Девушка деловито подключала электрострипку к усилителю.

Санат опередил возмущенный возглас Коваля и указал на черный чехол:

— Нашли твой чехол от гитары. Ты никому не говорил, что он пропал. И вот что интересно, в твоем чехле оказалась украденная скрипка Лии.

— Ты на что намекаешь? — набычился руководитель.

— Лия будет выступать здесь, как и прежде.

— Не тебе решать.

— Тогда она напишет заявление в милицию, а я выступлю свидетелем. Артур Кармазов пытался сбыть краденную скрипку. Если начнут его расспрашивать о деталях, сам понимаешь.

— Я к Хозяину, — решил Коваль.

— Обрадуй его, что скрипка нашлась. Затерялась среди гитар, — подсказал Дирижер.

Руководитель ансамбля бросил взгляд на преобразившуюся скрипачку, которая чувствовала себя на сцене хозяйкой. Он вышел из ресторана. Музыканты не знали, что им делать.

Лия подошла к микрофону и обратилась к гостям за столиками:

— Музыка — это настроение. Мы читаем ваше настроение по тем песням, которые вы заказываете, и стараемся разделить его. А сейчас песню заказываю я.

Она загадочно улыбнулась, водрузила скрипку на плечо, взмахнула смычком и опустила его на струны. Зазвучала мелодия, в которой легко угадывалась популярная песня Анны Герман. Лия не пела, но искренней музыки было достаточно, чтобы в душе всех присутствующих отзывались невысказанные слова.

«Мне говорят, он маленького роста, мне говорят, одет он слишком просто. Мне говорят, поверь, что этот парень тебе не пара, совсем не пара».

Она тряхнула взбалмошной прической, стукнула каблучком и стала пританцовывать. Скрипка звучала с пронзительной откровенностью, слова признания осязаемо парили в зале ресторана.

«А он мне нравится, нравится, нравится, и для меня на свете друга лучше нет. А он мне нравится, нравится, нравится, и это всё, что я могу сказать в ответ».

Лия повторила быструю мелодию припева, озорно поглядывая на Саната. Он занял место за синтезатором. Следующий куплет, размеренный и мелодичный, они исполнили дуэтом. А когда дошло до озорного припева публика уже танцевала перед сценой, самые бойкие женщины подпевали:

— А он мне нравится, нравится, нравится…

И снова куплет, и снова припев. Танцующая публика и не думала останавливаться. Цыганская неистовость скрипки подстегивала их новой энергией, и мелодия припева на радость танцующих прозвучала неоднократно.

Когда песня закончилась, Санат увидел около сцены Портновского вместе с хмурым насупившимся Ковалем. Некоторые уважаемые гости отеля, лично знакомые с директором, выражали ему благодарность за оригинальную музыку. Звучали признания. «Такого даже в Москве не услышишь». «Будто двадцать лет скинула». «С каждым годом у вас всё лучше и лучше».

Хозяин гостиницы привык подобно флюгеру подстраиваться под ситуацию. Гостям он кивал, а руководителя ансамбля отчитал:

— Видишь, Коваль, народу нравится. После такого танца напитки влет пойдут. Пусть сегодня Лия выступит, а завтра видно будет.

На волне успеха дуэт скрипки и клавишных исполнил еще несколько лирических композиций. На лицах музыкантов светилось вдохновение, их душевное состояние передавалось слушателям. Многие хлопали, как на концерте.

— Серега, что происходит? — возмутился ударник Смирный. — Теперь не они, а мы у них на подхвате?

— Только без скандала, — огрызнулся Коваль и двинулся к сцене.

Санат уловил ропот музыкантов и посоветовал Лие отдохнуть. Разгоряченная новыми ощущениями девушка упорхнула в гримерку. Во время физической близости они не говорили о любви, но в музыке она призналась в своих чувствах и получила ясный ответ. Девушка перешагнула порог новой жизни, радовалась и боялась изменений, не понимая, как быть дальше.

Она позвонила маме, но сказать правду не осмелилась и на ходу придумала:

— Мама, я тут встретилась с одноклассниками. Гулять будем. Короче, заночую у подруги.

Нана Ревазовна почувствовала взвинченное настроение дочери и осторожно спросила:

— Лия, у тебя всё хорошо?

— Намного лучше, чем вчера. Честное слово! У меня появилось то, без чего я жить не могу.

Она имела ввиду любимого человека, но мама поняла по-другому: