Николай Подраный - Волчья радуга. Бег на выживание

Опять дела, и опять заботы поглотили Отто. Шеф поменял планы и на неделю раньше возвращается в Берлин. Нужно подчистить все и подготовиться к вызову… «Доложу, что Ганс и Моника ликвидированы…, если спросит, а там посмотрим».

С нетерпением ждал 28 января сообщения из Нью-Йорка от агента «Марка», когда судно «Глория» пришло в порт, но информация поступила только тридцатого и так взбесила Отто, что он чуть не раскрошил свои зубы, яростно заскрежетав ими. Перед ним на столе лежал маленький клочок бумаги с мелким шрифтом, который чуть не довел его до инсульта: «Среди пассажиров в порту Нью-Йорка Анжелики Райт не было. По оперативной информации от надежного источника стало известно, что указанная особа покинула судно «Глория» в порту Квебек 23 января».

«Дрянь, ты действительно заслужил пойти рыбам на корм, не сообщив мне, что судно, кроме всего прочего, зайдет в Канаду. Тварь».

… Это был финал благодарственной речи Генриху Шольцу за преданную работу. Зигфрид Функ мог теперь спокойно ловить форель в горных ручьях Швейцарии, месть за смерть Генриха от Отто ему уже не грозила.

С Зигфридом Функом (или как его теперь зовут, неизвестно), учитывая, что он кадровый разведчик, в вопросе его обнаружения светил почти ноль. Учитывая то, как он убрал без всяких подозрений со стороны французских жандармов такого опытного агента как Генрих, плюс то, что его теперь вспугнули, дав понять, что ищут, то отрабатывать «старика» дальше было делом абсолютно неперспективным. Из всей имеющейся информации о Гансе и о Зигфриде Отто понял, что недооценил старую разведывательную кайзеровскую гвардию. Казалось, немощные старики, которым осталось только писать мемуары, и вдруг такая прыть. Нужно быть с такими осторожнее.

Успокоившись, Отто достал из сейфа досье Моники и, вытащив из него фотографию, поставил ее на столе, прислонив к телефонному аппарату. Прежде, чем снова прочесть досье от корки до корки и проанализировать возможные варианты ее поведения в будущем, Отто не сдержал своей лютой ненависти к девушке, которая уже несколько раз обвела его вокруг пальца. Он протянул левую руку за фото, а правую к чернильному прибору и… достал из маленькой коробочки английскую булавку. Через секунду его лицо исказила гримаса злобы и лютой ненависти, он, как старая мерзкая колдунья, проколол на фотографии глаза девушки.

После совершенного устыдился, вовремя осознав, что кликушеством ничего не добиться, что он все-таки руководитель и солидное лицо, спрятал фото в папку, оставив на столе только несколько листков с мелким шрифтом.

Встал, подошел к секретеру, выпил рюмку водки, вернулся за рабочий стол и, закурив, стал медленно и вдумчиво повторно изучать досье.

Его повторное чтение досье было не напрасным, он чуть не подпрыгнул в кресле от радости. У него снова появился азарт погони, казалось, он нашел разгадку дальнейшего поведения Моники. Это место в тексте досье было в тех двух абзацах в начале текста, которые относились к детству девушки, и на них он раньше просто не обратил достаточного внимания: «… Во время проживания вместе с родителями в США дружила с дочерью известного политика – Кристиной Смит. Девушки считали себя названными сестрами. До декабря 1932 года переписывались, в содержании писем – подозрительных или антигерманских высказываний нет. Адрес Кристины Смит: улица Независимости 140, Сан-Франциско, США»…

Дочитав досье до конца, Отто спрятал его в сейф и, вернувшись к столу, позвонил Марте, вызвав ее на срочную встречу.

Следующий звонок… в «фирму-ширму», через одну из которых он отправлял людей на поиски и добычу драгоценных камней. С нетерпением ждал ответного звонка, но, когда, наконец, дождался, не стал ворчать за медлительность, а только радостно воскликнул: «Скоростное судно по кратчайшему пути, без захода в другие порты… Отлично. Забронируйте одно место в каюте первого класса на имя Марты Браун, гражданки Австрии».

Агентурная встреча с Мартой была короткой и деловой, но в то же время теплой и дружеской, хотя задача, которая ставилась перед Мартой, была сложная и опасная. Марта медленно, но, как говорят, уверенно, сама того не замечая, становилась «чистильщиком» в самом худшем смысле этого слова или попросту убийцей.

Дело было не просто грязное, но и мерзкое по своей сути. Отто, догадываясь, что Марта к нему неравнодушна, умело обставил дело так, что в подсознание Марты была введена установка: «Моника не только мой личный враг и предатель интересов Рейха, но и возможная твоя соперница», – хотя открыто это сказано не было. Мерзость заключалась еще и в том, что Отто обнадежил Марту на будущее – более чем дружескими отношениями между ними. Хотя знал, что Марта там будет рисковать не только свободой, если попадется на убийстве, но, возможно, жизнью, ведь Моника не подарок. Они обе ученицы Ганса. Кто кого – это еще вопрос. Мало того, Отто обещал на время отсутствия Марты нанять сиделку для ее матери, но спланировал совсем другое – в случае неудачно проведенной операции по устранению Моники, поимки Марты полицией или ее гибели, сиделка будет заменена, а старушке сделают укол, от которого она проживет не дольше двух дней. Он ни словом не обмолвился об эвакуации Марты из США в случае непредвиденной ситуации, не дал никаких адресов или связей, куда можно обратиться за помощью. Не дал ничего, кроме австрийского паспорта, тугой пачки долларов и задания любым способом как можно быстрее найти Анжелику Райт и убить ее. Нет, дал еще одно – место жительства подруги детства Моники – Кристины Смит, наиболее вероятной точки на карте США, где может появиться Моника. Дал команду «фас» и бросил на произвол судьбы. Он прекрасно понимал, что это последний реальный шанс устранить опасного свидетеля по агенту-нелегалу, хранителю Клаусу Вернеру.

В случае удачно проведенной операции по ликвидации Анжелики Райт, Марта должна была дать срочную телеграмму, поздравив с днем рождения «племянника», а в случае, если Анжелика Райт не будет обнаружена в течение месяца – отправить телеграмму по тому же адресу, но в тексте должно быть соболезнование по причине смерти «дедушки». Другие варианты не рассматривались.

Спустя два часа, воодушевленная «особым доверием» Отто и радужными будущими отношениями между ней и шефом, Марта уехала скорым поездом в один из портов Германии для дальнейшего путешествия в США на транзитном шведском судне.

Когда 23 января вечером судно «Глория» бросило якорь в заливе Святого Лаврентия, Анжелика Райт, сославшись на плохое самочувствие, вызванное «морской болезнью», попросила помощника капитана, отвечавшего за решение вопросов с пассажирами, решить вопрос о том, чтобы прервать путешествие по морю и проследовать до Нью-Йорка поездом. После непродолжительных консультаций с представителями канадских властей в порту и разрешения капитана судна, Анжелика покинула корабль.