Григорий Федорец - Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу

Офицерам военной разведки России, павшим и живым, посвящается!

Глава 1 «Куба далека, Куба –рядом!»

Плотный ультрамарин Атлантики сменили голубоглазые Карибы. В ровный гул турбин прибавились новые ноты. Аэробус начинал снижаться. Кайда мягко тронул локоть соседки:

– Мари, просыпайся. Подлетаем.

Та, сладко потянувшись в широком, будто тахта кресле, коротко зевнула и улыбнулась:

– Уже? Такое впечатление, пять минуточек прикорнула. Так понимаю, туалеты на клюшке?

– Скорее нет, чем да, – Александр откровенно любовался девушкой.

Десять дней назад. Март 2017 год.

Комплекс зданий ГРУ, улица Гризодубовой, Москва.

Кнопка на селекторе внутренней связи озорно подмигнула и вспыхнула красным светом. Терентьев прервал себя на полуслове:

– Вот и, гость долгожданный. Пауза, Александр.

Генерал придавал клавишу вызова:

– Слушаю, капитан.

– Товарищ генерал, – ожил динамик голосом дежурного из приемной. – К Вам полковник Мишкин.

– Пусть заходит, – Константин Петрович хитровато подмигнул. – «Покупатель» на тебя. Ты же теперь герой, как-никак.

– Да, какой герой …, – немного смутился Кайда, заерзав на стуле. – Скажите тоже.

– Реальный! – надавил на «эр» Терентьев, поворачивая голову на звук открывающейся двери.

– Разрешите? – на пороге стоял моложавый мужчина в джинсовой паре и мокасинах кофейного цвета. Потрепанный портфель в руке, дополнял образ вечного студента. На фоне армейской униформы Терентьева и Кайды в антураже казенного кабинета, пусть и генеральского, костюм гостя смотрелся даже не пижонством. Верхом неприличия, что ли.

«Мда… Плейбоев здесь ещё …», – мысленно крякнул Александр, наблюдая, как «джинсовый мальчик», получив приглашающий жест, легким шагом приблизился к столу совещаний.

– Здравия желаю, Константин Петрович! – широко улыбнулся Мишкин. Генерал, поднявшись из-за письменного стола, в три шага сократил дистанцию и протянул руку:

– Моё почтение коллеге. Знакомьтесь – подполковник Кайда. Прошу любить и … жаловать!

– Здравия желаю, – Александр через стол первым протянул руку полковнику из Ясенево. Тот не мешкая пожал:

– А, я ведь по вашу душу, Александр. Не возражаете, если по имени? Меня, к примеру, Валентином зовут.

– Не возражаю, – в ответ улыбнулся Кайда. – Как отказать человеку, что пришёл за бессмертным творением. На вскидку, мы где-то примерно одного возраста.

– Военная разведка, как всегда, проницательна, – устраиваясь на стуле, хмыкнул Валентин и аккуратно положил ладони на стол. – Невидимое вижу. Неслышимое слышу. Не хило!

Александр вернулся на своё место за столом:

– Да, и в вашей конторе не без помпы: отечество, доблесть, честь.

– Светский раунд закончили? – Терентьев перевёл взгляд с одного на другого. – Тогда к делу. Цейтнот, скажем так.

– Согласен, – полковник, поставив портфель на колени, щёлкнул замочком и вытащил небольшой ноутбук без фирменного лейба. Что было скорее правилом, чем исключением. – Товарищ генерал, наша Служба спецсвязью вам сегодня пакет доставила?

– Был, – Константин Петрович крутнулся в кресле на 180 градусов. Поднявшись, протянул руку к сейфу в стене. Настучал по стальной клавиатуре набор цифр и прижал большой палец к матовой панели. Замок пистолетно щелкнул, и дверца приоткрылась.

– Вот бандероль, так сказать, – генерал достал из сейфа небольшой сверток запаянный в черный пластик. – В сопроводиловке указано, вскрыть в присутствии представителя СВР полковника Мишкина.

– Полковник Мишкин в наличии, – улыбнулся Валентин и, раскрыв ноут, нажал кнопку включения. – Вскрываем.

Быстро справившись с упаковкой, Терентьев продемонстрировал плоскую коробочку из полированного алюминия и вопросительно посмотрел на сотрудника ведомства Нарышкина.

– Там лазерный диск. Давайте сам вскрою, – он протянул руку. – Есть свои хитрости.

– На сколько я знаю, подполковнику предлагается исполнить роль…, – генерал пожевал губами. – Скажем так, почтальона.

– Что-то вроде того, – Валентин канцелярским ножом разрезал спайку и, раскрыв коробочку, извлек диск в полиэтиленовом конверте.

– Держите Александр. Инфа персональная. Только для ваших глаз, – Мишкин протянул лазерный диска. – Берите ноутбук, изучайте. А, мы с Константином Петровичем поскучаем пока. Правила знаете: покидать помещение и записей категорически воспрещается.

– Ясно. Время лимитировано? – Кайда взял миникомпьютер в одну, конверт в другую руку.

– Особо нет, – пожал плечами полковник. – В рамках разумного, конечно.

– Устраивайся, – Терентьев кивнул в сторону стоящих в углу пары кресел и журнального столика. – Чайком обеспечу, только скажи.

– Живут же люди, – с наигранной завистью поцокал языком Валентин. – Чаи генералы подают. И, вообще … А, тут … Крутишься, как балерина в … «Щелкунчике», вся попа в мыле. И, тебе не то что генерал, ефрейтор в денщиках не светит.

Кайда, придав голосу некую торжественность сообщил:

– Синьорина! Прямо по курсу аэропорт «Апостола независимости».

Мари удивленно покосилась:

– Так уж «Апостола»? Ни как иначе?

– Пан шутит, – между спинками кресел впереди стоящего ряда возникло лицо Чупа-Чупса. – Всё гораздо прозаичнее, пани. «Гавана Хосе Марти». Точка.

– Гипербола? – скосив взгляд на Александра, сделала глупенькое выражение лица девушка.

– Увы, – физиономия Морозова всё ещё маячила между спинками. – Надо признаться, чистая правда. Ежели вникнуть в тему. Хосе Марти – здешний герой. Рифмой разжигал искры освободительного движения на Острове Свободы.

– Болтают, не только стихами мозги будоражил народу, – конспиративно зашептал подполковник, наклонив голову к Мари. В глазах его буквально резвились бесенята. –Ночной порой откапывал свой революционный томагавк, да и выходил на широкий шлях, мочить гишпанских колонистов.

– Короче, ещё тот мозгокрут и живорез, – фыркнул Чупа-Чупс. Девушка звонко рассмеялась:

– Всё опошлил. А, как начиналось …

– В Москву звали …, – откликнулся Андрей, скрываясь за широкой, будто бабушкин комод, спинкой кресла. Аэробус, дрогнув корпусом, ощутимо провалился.

Тринадцать часов назад.

Рейн-Майнский аэропорт появился вдруг. Будто гриб-боровик. Заглянул за могучую сосну и вот он. Торчит из пышного одеяла мха фасонистая шляпка на купеческой ноге. Сухими уголками припорошена, дождиком окроплена. Лепота, мля. Так и аэропорт. Катил себе поезд по монорельсу. Накручивал повороты. Мелькали за панорамным стеклом дома, автомобили мчались внизу, сонные парки без листвы и, хоп – голубой лёд Frankfurt Airport.