Владимир Андриенко - Вдова: Полковник из Аненербе

Агент Г-17 доносил, что в лагере Бухенвальд существует специальная команда, которая работает над засекреченными исследованиями. И ведутся эти исследования с 1941 года.

Как выяснил агент, работали над проектом немцы, которые были политическими узниками Бухенвальда. Возглавляли работы Рейнгольд Лохман и Герберт Моргенштерн. Входить в помещение, где проводились исследования, мог только комендант лагеря и специально приставленный к проекту офицер СС.

***

Нольман вспомнил про инженера по фамилии Блау. Он еще в 1941 году носился с идеей «Модуляции земного магнетизма с силовым линейным полем синхронной магнитной коллекции посредством эффекта вихревых токов». Он добивался признания и выделения ему значительных средств на его исследования.

Но научный бомонд СССР отверг притязания Блау на гениальность, и инженер стал строчить жалобы в НКГБ. Иван Артурович Нольман решил поговорить с Блау лично и составить свое мнение, если не о его проекте, то о нём самом.

Нольман мало понял в том, что наговорил ему Блау. А тот сыпал терминами и удивлялся, что его не понимают.

Старший майор остановил «поток» из уст инженера и заявил:

– Мне сказали, товарищ Блау, что у вас есть важное предложение по обороноспособности нашей страны. Но я мало понимаю в чисто технических терминах.

– Я принес вам революцию! – высокопарно заявил Блау.

– И эта революция заключена в том, что вы только что сказали?

– Именно так. Это двойные ХХ-лучи, товарищ Нольман. Если вы понимаете, о чем я говорю.

– Мне это не говорит ни о чем, товарищ Блау. Потому прошу вас высказаться яснее.

– Извольте, товарищ Нольман. Я продолжатель дела некогда знаменитого русского профессора Пильчикова.

Нольмана заинтересовало это заявление Блау.

– Вы знали Николая Дмитриевича Пильчикова?

– Не лично. Но я хорошо знаком с его работами и он также был недооценен в своем отечестве. Родина не приняла его гения. Давно пали цитадели русского царизма, но и сейчас гения не признают, товарищ Нольман.

– Гений это вы?

– Именно, товарищ чекист. И не стоит иронизировать. Вы один из немногих, кто согласился меня выслушать в вашем ведомстве. Остальные проявили политическую близорукость. Иначе я это назвать не могу.

– Но пока вы так и не сказали мне, товарищ Блау, что вы предлагаете конкретно. Что могут эти ваши Двойные ХХ-лучи?

– Эффект просто потрясающий, товарищ Нольман. Представьте себе, что вокруг самолета противника нарушается магнитное поле земного притяжения.

– И что? – спросил Нольман.

– Ну, вы меня удивляете, товарищ старший майор! Если нарушить поле земного притяжения, то вражеские самолеты будут просто падать на землю…

Впоследствии Нольман затратил время на изучение проекта Блау и советовался с видными специалистами в данной области, но все они сказали, что проект инженера Блау в научном отношении полная чушь…

***

Но Нольман не забыл инженера по фамилии Блау. Прибытие в Харьков барона Рунсдорфа и поиски архива царского профессора делали безумного изобретателя важной фигурой в игре с врагом.

Старший майор составил план действий по операции «Подмена» довольно быстро и представил его начальству.

Его выслушал сам Берия.

– И вы думаете, что это хорошая наживка для барона Рунсдорфа? – спросил Берия.

– Я уверен в этом, Лаврентий Павлович. Рунсдорф человек Гиммлера. Он сотрудник Аненербе и, как и его шеф, большой почитатель мистики. Я смогу скормить им информацию про архив и представить самого «гения» –инженера Блау.

– И какова практическая польза?

– Если мы сможем подставить им Блау вместе с «архивом» Пильчикова, то заставим Гиммлера его Аненербе затратить большие средства на «проекты» инженера Блау.

–Вы уверены, что Гиммлер столь недалекий человек?

–Я не отказываю ему в некоторых талантах, Лаврентий Павлович. Но его высокомерие и полное отсутствие трезвого взгляда на действительность сыграют с ним плохую шутку.

–Хорошо, товарищ старший майор. Пусть будет операция «Подмена»…

***

Для подготовки «архива» Нольману выделили лучших представителей особого отела «А» 7 7 Отдел «А» НКГБ СССР – учетно-архивный отдел. по работе с документами.

Документы готовил полковник Симонов. Его сотрудники постарались и «архив» профессора Пильчикова был готов к переправке в Харьков уже через три недели.

Симонов разложил плоды своей деятельности перед Нольманом.

– Прошу оценить качество работы. И в какой короткий срок! – с гордостью произнес полковник.

Нольман стал перебирать листы.

– Бумага выглядит старой, – сказал старший майор, когда просмотрел принесенные ему документы.

– Не выглядит старой. Она такая и есть, старший майор. Бумага настоящая. С этой стороны подмены никто не заметит. Никакой эксперт здесь не подкопается. Вот подлинный старый документ для примера. Это написано в 1911 году, а вот это то, что приготовили мы. Сравните!

Нольман внимательно осмотрел оба документа.

– Разница между бумагами очевидна. Явно, что вот эта новее. Хоть листы и старые, но видно, что вот это писали недавно.

– Этот лист, товарищ старший майор, еще не состарили. Я специально принес это вам для сравнения! А вот то, что получилось в результате искусственного старения документа.

Эксперт выложил перед Нольманом еще один документ.

На этот раз старший майор никакой разницы не заметил.

– А вот это хорошо, – сказал он. – Действительно хорошо! Они практически не отличаются.

– А я что вам говорил.

– Скажите, полковник, а эту подделку можно распознать?

– Без специальной экспертизы нет, товарищ Нольман. Но если документы попадут в Берлин, тот там это распознают довольно быстро. Состав чернил выдаст подделку.

– Значит нельзя допускать вывоза документов.

– Но мне в самом начале работы и ставили такую задачу, старший майор. За столь короткий срок, то, что сделано просто идеально. А лучше всего сделать копии. Второй вариант вот этих документов.

– Кто поведется на копии, товарищ полковник. Их сразу примут за фальсификат! Нет! Нам нужно, чтобы документы пусть только на первом этапе операции, но выглядели идеально.