Сергей Макаров - Мишенью может стать каждый

– Но если звонить, это же представляться нужно… – напомнил Липа.

– Ну да. Лучше представиться. Хотя у них там так все поставлено, что, даже если не представишься, тебя все равно вычислят.

– Ну вот видишь. А мне, ты, я думаю, знаешь, светиться не выпадает, – вздохнул Липа.

– Да, я о твоем редком компьютерном даре наслышана. Тебя же все на курсе за глаза компьютерным медвежатником называют, – сказала Кнопка.

– Надеюсь, ты отцу об этом не донесла? – съязвил Липа.

– Да ладно, живи. Отец такой мелкой рыбешкой, как ты, не занимается.

– Но все равно, как я позвоню и что скажу? Мол, взломал код и прочитал секретную информацию? А если это все липа? Поставлю всех на уши, а никакого теракта не произойдет. Что тогда? Тогда уж меня точно вычислят. И я за жизнь не расплачусь за ложную тревогу.

– Знаешь, это тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть… – заметила Кнопка и предложила: – Если ты так боишься, давай я сама позвоню. Ну, якобы, не ты, а я это все выловила в Интернете.

– И что, представишься? Я, Юлия Воронцова, сообщаю.

– Нет, мне тоже светиться не резон. Ладно, сделаю все анонимно. Оденусь сейчас и спущусь в телефон-автомат. Ты только точно мне еще раз повтори сообщение.

– Там было написано, что в 11.11 должен быть совершен теракт. И что объект – Василий Блаженный, – проговорил Липа.

– Ладно. Пойду. А то уже скоро утро. Если это не липа, то осталось всего ничего. Да, а встреча наша в таком случае не отменяется. Я своим чеченцам и перезванивать не буду. Они же спецы. Им вообще это как практическое занятие будет. И я никогда не видела, как работают саперы. Говорят, теперь у ФСБ даже роботы новые есть. Специально для таких случаев.

– Не знаю, я бы туда лучше не шел, – проговорил Липа, чувствуя, что у него опять по спине побежали мурашки.

– Липа, ну ты что?! – возмутилась Кнопка. – Ты хочешь меня одну с горячими закавказскими парнями оставить? Ты же мне обещал. Ну, Липочка, будь мужчиной. Я же вот не боюсь позвонить. А тебе только постоять со мной возле оцепления. Там же обязательно выставят оцепление.

– Ладно, приду, – проговорил Липа, только теперь вспомнив, что машина в ремонте и ему, чтобы добраться до Красной площади, придется спускаться в метро, чего он не делал почти год. Сегодня лучше бы вообще сидеть дома.

Но Кнопка была неумолима.

– Значит, договорились, давай только не в одиннадцать, а в десять. Где-то по пути к Василию Блаженному. У оцепления, – сказала она довольно бодро, а потом добавила: – И знаешь, для верности хорошо бы и тебе тоже на горячую линию позвонить. Если два звонка будет, это надежнее.

– Хорошо, – вздохнул Липа.

– Только смотри, когда пойдешь на площадь, мобильник не забудь. Чтобы был на связи. Все, иду звонить, пока, – проговорила Кнопка.

– Пока, – тихо сказал Липа, понимая, что влип окончательно.

Спать теперь ему точно не хотелось.

Липа открыл свой почтовый ящик. Там действительно висело письмо от Кнопки:

«Немедленно позвони на горячий телефон ФСБ».

Дальше шел телефон и подпись «Кнопка».

Потом еще одно сообщение:

«Ты уже позвонил? Я думаю, это серьезно. Ведь сегодня праздник Октябрьской революции, еще недавно всенародный праздник. На Красной площади в этот день проходили парады. И сегодня там будет полно народу. Особенно в 11.11. Ты заметил, что эти цифры тоже не случайны. Ведь американские небоскребы-близнецы пострадали 11 сентября. Я читала, для террористов-мусульман эта цифра имеет особое значение. Но у нас собор взорвать могут не только мусульмане, но и коммунисты. В отместку за то, что перестали широко праздновать революционный праздник. А ты как думаешь? Кнопка».

Липа прочитал и только покачал головой. Есть ли смысл в женской логике? И это при том, что Кнопка не блондинка, а жгучая, коротко стриженная брюнетка с приятными, чуть влажными умными карими глазами.

Отвечать Кнопке Липа не стал. Обо всем будет время поговорить при встрече. Липа пошел на кухню и заварил себе кофе. Его горьковатый аромат и вкус будто вернул его в реальный режим времени. С одной стороны, после телефонного звонка Кнопки Липе стало чуть спокойнее – гражданский долг за него выполнит Кнопка, и, если звонок был не глупой страшной шуткой, в ведомстве Кнопкиного отца еще успеют предпринять меры, чтобы предотвратить теракт.

Но, с другой стороны, Липа был страшно встревожен. На курсе, оказывается, знают о том, чем он занимается. «Компьютерный медвежатник» – это звучит круто. Но такая репутация ему совсем ни к чему. Знают однокурсники, может дойти до преподавателей, то есть и до его родителей, которые с их советской закалкой не только не поймут его, но и осудят.

И все-таки самым неприятным для Липы было обещанное Кнопке предстоящее посещение Красной площади. Для Кнопки при любом развитии событий встреча на Красной площади перед самым запланированным взрывом, да еще в обществе чеченцев, была всего лишь инъекцией адреналина. Возможно, пару лет назад Липа и сам не против был бы поглазеть на то, что будет там происходить. Но после реального теракта, который едва не настиг Липу в Турции, после запаха чужой липкой крови, который преследовал Липу до сих пор, у него не было никакого желания рисковать своим здоровьем, а может, и жизнью. И плевать ему было на то, что кто-то назовет его трусом. Но, если Кнопка не отменит встречу, Липа знал, что он все равно потащится на Красную площадь, раз обещал.

Мужчине, как правило, судьба всегда дает шанс реализовать идеал мужественности. Хотя каждому этот идеал видится по-своему. Для одного настоящий мужчина – это супермен с накачанными мышцами, для другого – ученый, сделавший уникальное открытие или решивший неразрешимую задачу, ну, а для третьего – мужик, способный осушить бутылку водки и не повалиться без памяти, а только смачно крякнуть. Для Сергея Серова, который с детства зачитывался рыцарскими романами, а потом всерьез увлекся историей викингов, образ мужчины, сильного и благородного, был неразделим со скоростью. Если бы он жил в девятнадцатом веке, то наверняка стал бы отменным всадником. А в своем родном двадцать первом он оседлал железного коня – байк. И относился к нему как к живому. Даже попону модного леопардового окраса недавно раздобыл.

И сейчас, возвращаясь на своем верном, буквально по винтикам собранном собственными руками «Racer Boy» после ночных гонок домой, Серов чувствовал себя героем приключенческого романа, мужчиной в самом прямом смысле этого слова. Было сумрачное осеннее утро 7 ноября, еще несколько лет назад выходной, а теперь обычный рабочий день. Москвичи еще ловили каждый в своей, а кто и не в своей теплой постели предрассветные сладкие сны. Окна были темны, улицы пустынны. Фонари плавали в серо-лиловом тумане и отражались в мокром асфальте, как таинственные космические тела. При довольно приличной скорости, которую байк легко набирал на пустой дороге, создавалась полная иллюзия космического пространства, иллюзия полета в бесконечность. Оседлав обычного коня, никогда не разовьешь такой поистине «космической» скорости. А мужчина без скорости не мужчина!