Леонид Каганов - Коммутация

Гек запросил подробности своей биографии и невольно погрузился в воспоминания. На экран вывалился длиннющий текст, Гек задумчиво прокручивал его. «Кольцов Виктор Евгеньевич… родился в Москве в семье научных работников… Кольцов Евгений Германович, профессор МГУ, океанограф, основные работы… Кольцова (Зверева) Мария Викторовна, океанограф, специалист по экологии Дальневосточного региона, основные работы…» Гек вздохнул. Ну почему даже в самых секретных анкетах встречаются идиотские ошибки? Что за «океанограф»? Океанолог! «…с раннего детства занимался в секции спортивной гимнастики… в школу дзюдо… вьетнамским боевым кунг-фу… учителем был Йо Фи Цо… по окончании школы поступил в Московский Институт Автоматики… 1-е место среди ВУЗов по стрельбе… вёл тренировки в школе Йо Фи Цо… работал охранником в ночном клубе… однокурсник, связанный с наркобизнесом, был убит при невыясненных обстоятельствах… желая отомстить за друга… в одиночку… по собственной инициативе… произведя самостоятельное расследование… преступная группа… выследил… устроил самосуд… где располагалась подпольная лаборатория… практически голыми руками… вооружённых огнестрельным оружием боевиков… двух оставшихся в живых членов преступной группы с тяжёлыми ранениями… не оказал сопротивления при задержании… в связи с полученными травмами и сильной потерей крови доставлен в тюремный госпиталь… предварительное заключение… в ходе следствия по делу наркогруппы… обвинения по статьям… превышение необходимой самообороны… бандитизм… незаконное ношение огнестрельного оружия…» Гек зло цыкнул зубом. Подонки! Да не было никакого огнестрельного оружия! Был пневматический пистолет для детского тира, стрелял свинцовыми шариками. И был самодельный прицел из лазерной указки. И всё это позволяло бить точно в глаз. А огнестрельное отобрал уже в лаборатории. Боевой трофей. Из чего стреляли, из того и получили. Гек снова нажал стрелку вниз. «…не было принято во внимание… от восьми до пятнадцати лет лишения свободы… переведён в изолятор… в ожидании решения суда… попал в поле зрения рекрутской службы внутренней разведки… предложено обучение в боевой группе школы внутренней разведки…» Да, если бы не Гриценко… «…дело Кольцова закрыто за отсутствием состава преступления… приступил к обучению… восьмилетний курс бойца команды „Д“… основная специализация – силовые операции… кличка „Гек“… успешно… с отличием… показательные задания… особо отмечен… боевые операции… „Аэропорт“… „Вихрь“… удостоен медали… „Горный ветер“… по личному приказу… „Сахалин-238“… удостоен ордена… „Чалма“… в связи с сокращением финансирования внутренней разведки… проект „Д“ свёрнут… предложена должность инструктора рукопашного боя в подразделении спецназа… в связи с отказом… рапорт об отставке… приказом об увольнении из рядов… у родителей, затем снимал квартиру в районе… совместный коммерческий проект… купил трёхкомнатную квартиру… после развала ЗАО… торговый дом… игра на бирже… обменял на однокомнатную… долги… устроился на должность охранника…» Ого! Всё значит Гриценко знал, зачем было спрашивать чем, мол, теперь занимаешься? Гек заметил что компьютер давно и противно пищит – файл закончился и курсор всё долбился в нижнюю грань экрана. Гек убрал палец с кнопки, писк прекратился. Да… Были времена…

И тут до Гека дошло. Это что же получается? Сверхсекретная информация внутренней разведки – операции, сотрудники, клички – всё это предоставляется обладателю пароля! А данные о какой-то несчастной фирме «Гамма-Бриз», сотрудничающей с жалким складом пива и клюшек на окраине города, в Бутово, – засекречены?!

Часы на запястье бибикнули, сообщая о том, что начался новый час. Гек спохватился – не время перечитывать старые архивы. Гриценко определил направление работы – значит надо работать только в этом секторе. Гек щёлкнул по клавишам, вызывая окошко старого запроса. Информация о жителях переулка давно была готова. И даже слишком – четыре тысячи человек… Гек вызвал карту застройки квартала. Пятиэтажный старый дом опоясывал двор буквой «П». Это упрощало дело. Гек уточнил запрос, ограничившись жителями одного лишь дома. Шестьдесят четыре квартиры. Триста пятьдесят человек. Гек сократил временной диапазон и запросил информацию только за этот год. Сто восемь человек. Всего пятнадцать минут Геку понадобилось чтобы прочесть их биографии, рассмотреть и запомнить фотографии, которые выдавал на экран компьютер. Гек запомнил всю информацию – сказалась старая выучка. Было даже приятно напрягать память, давно не знавшую подобных тренировок. Ничего подозрительного не было, ничего не показалось странным. Разве что выделялась неожиданно цветная фотография 16-летней девушки с длинными рыжими волосами. Кто ж у неё принял цветную фотографию на паспорт? И, главное, в местном отделении не поленились отсканировать её в цвете. Симпатичная девчонка.

Гек запросил информацию об аренде подвальных и чердачных помещений. Ни подвал ни чердак этого дома и двух соседних никогда не превращались ни в склад, ни магазинам, ни в молодёжный клуб. А кто из жильцов сдаёт квартиры? Геку тут же вспомнилась одинокая 62-летняя домохозяйка Ирина Шевелева, проживающая одна в пятикомнатной квартире. На фотокарточке, сделанной в 45 лет, она выглядела очень деловитой и хваткой дамой. Что делать одинокой домохозяйке в пятикомнатной квартире? Только сдавать. Или бордель устроить. Гек ввёл запрос о родственниках и получил адрес сестры Анастасии Шевелевой, 71 год, не замужем, проживающей в однокомнатной квартире на той же улице, через два дома. Гек был готов поклясться чем угодно что Шевелева сдаёт свою квартиру, а сама живёт у сестры. Но ещё давным-давно, после операции «Вихрь», Гек зарёкся клясться чем угодно и вообще делать категоричные выводы даже в самых очевидных случаях… Он ввёл запрос о квартирах, которые за последние 10 лет жильцы пытались сдавать, обратившись в бюро. Далеко не с каждого бюро удавалось вовремя получать данные, но какая-то статистика была. Квартира Шевелевой нигде не значилась, зато Гек записал адреса ещё четырёх сдаваемых квартир. Квартира, которую сдают – всегда более подозрительна. Преступники часто предпочитают снимать квартиры. Потому что преступники… Какие преступники? Гек посмотрел на часы. Какие к чёрту преступники в этом доме, если искать надо свидетелей? Кто во дворе своего дома станет устраивать расстрелы алкоголиков из собственной автомашины? Гек собрал груду распечаток и выключил терминал. Здесь больше не оставалось полезной информации.

Двор был маленький и запущенный. В одном углу стояли помойные баки, а за ними лежала здоровенная груда строительного мусора. На ней копошилось трое детей самого мерзкого возраста. Во дворе было четыре подъезда. Прямо под окнами располагался небольшой палисадник, огороженный вбитыми в землю трубами и приваренной между ними арматурой. В палисаднике самоуверенно цвели кусты сирени, а среди них высился тополь чёрным корявым столбом – старое дерево, со всех сторон покрытое круглыми шрамами от обрубленных ветвей. Его верхушка на уровне второго этажа тоже была спилена. Ствол этого гигантского пня покрывали тонкие молодые прутья, которые тянулись вверх и, судя по всему, собирались во что бы то ни стало зеленеть и расти. На верхушке пня поросль торчала редким, но целеустремлённым веником, словно дерево собиралось со временем нарастить утраченный ствол, только ещё не решило который из молодых прутьев годится для выполнения этой задачи. Геку пришло в голову что именно на такой пень больше всего похоже его расследование – обрубленное со всех сторон и непонятно куда продвигающееся.