Deni Vrai - Доппель. Афганец

Черная «Волга» Газ-24 шла медленно. Предрассветный час самый спокойный в городе, высятся каменные дома, вспыхивают холодным лунным огнем черные окна. Опытным взглядом пассажир оценивал расстановку сил, отмечал посты и их готовность. Водитель так же знал о тайных и явных постах и должен был обозначать свой статус, ударяя в темноту дальним светом одной фары – старый надежный способ подтверждения принадлежности машины «конторе».

Машина плыла по Проспекту Карла Маркса в сторону Большого Каменного моста. В салоне пахло кожей и бензином. За этот запах механик уже получил отповедь от старшего по смене, но день был такой, когда мелочам уделяют мало внимания. Масштабная операция, что селевой поток, наваливается, обволакивает и увлекает всех, кто о ней знает. У всех в душе появляется чувство общего дела, вовлеченности, важности самих событий и своего в них участия. Даже объяснения механика звучали ни как обычно – с позиции напрасно обвиняемой правоты, а именно виновато, покорно. И заявление, что хотел, как лучше, что решил провести дополнительную проверку, что тряпка, брошенная на сидение, пропитала запахом салон, выглядело не столько самооправданием, сколько отчетом о проделанной важной работе.

Машина прошла станцию метро. Из темного, предрассветного неба наплывала колоннада дома на холме. Здесь было два поста. Оба скрытых. Эта «Волга» должна была стать третьим, открытым. Машина вильнула вправо, затем колеса выкрутились влево. Качнувшись и взвизгнув тормозами, «Волга» остановилась поперек проспекта. Стих двигатель, погасли фары.

Кроме черной «волги», вокруг не было ни одной машины. Маршрутный транспорт еще не начал работу, пешеходов не было, и быть не могло. Этим вопросом занимались посты на перекрестках.

Едва двигатель стих, звуки внутри салона стали громче, отчётливее. Водитель пошевелился, кашлянул, поправил пиджак. Пассажир повернул голову, посмотрел в окно, взгляд его медленно прошел по криво изрезанному крышами домов небу. За большим Каменным мостом, за домами Волхонки, где-то далеко за горизонтом уже встало солнце, там первые лучи пробирались в окна, будили людей заглядывали к ним под одеяла. Но здесь… пассажир опустил глаза, здесь ещё стояла ночь. Темно и тихо было вокруг.

Сидящие в Волге до этого дня знакомы не были. Они были разными людьми, они думали по-разному, они оценивали происходящее вокруг по-разному. Но сегодня мысли их сходились во многом. Они оба успели подумать о том, что чем секретнее операция, тем меньшей информацией владеют исполнители. Вне зависимости от уровня подготовки и статуса. Оба они получили краткую вводную, обоим была поставлена ясная и четкая задача, было выдано специальное оружие. При этом цель операции, ее масштабность, основные задачи, определены не были. Даже в том, что касалось «объекта», информация была скудна и однобока. Все, что было известно этим людям, можно было выразить в нескольких словах. Они должны убедиться в том, что рядом с местом проводимой операции нет посторонних глаз. Провести зачистку по завершении. При этом описания объекта у них не было. Что делать со случайными свидетелями, если они вдруг просочатся, не уточнялось. Уровень зачистки, по завершении операции не был обозначен.

Щелкнув и зашипев, подала признаки жизни рация. Веселым голосом она сообщила:

– Привет Вася. Спокойный сегодня денёк. Я скоро заканчиваю дежурство.

Оба человека в Волге синхронно посмотрели на свои наручные часы. Пассажир коснулся колесика и слегка сдвинул секундную стрелку. Рация перестала шипеть, и оба вновь замерли, глядя в окно. Свет покидающей небо Луны, коснулся щеки одного из мужчин. Спокойное, с тёмным непроницаемым взглядом, лицо было неподвижно, только слегка поигрывали желваки на скулах. Луна скрылась за облаками, погрузив город в ночную мглу.

– Сань, ты-то долго еще на дежурстве? – Вновь ожила рация.

Оба мужчины остались неподвижны. Только когда минуты через две из рации послышался ответ – "Ещё минут десять", мужчины вновь синхронно посмотрели на часы. Поведение их изменилось. Если до этого они сидели неподвижно, глядя в одну точку, то теперь головы их поворачивались, и они внимательно всматривались в каждую тень, в каждое здание, особое внимание уделяя темным окнам жилых квартир.

– Всё, пять минут и домой. – Сообщила рация.

Не глядя на напарника, пассажир Волги открыл дверцу и вышел на улицу. Он не крутил головой, глядя прямо перед собой, спокойным шагом направился к ближайшему зданию. Подойдя к невысокому особняку дореволюционной постройки, свернул за угол в сторону внутреннего двора, остановился. Постояв пару секунд, он повернулся к телефонной будке, открыл задребезжавшую массивную дверь, вошел внутрь и снял трубку телефона. Он ничего не говорил, только слушал. Отыграв эту странную немую сцену, повесил трубку на рычаг и полез в карман. Одним ловким движением достал складной ножик одновременно открыл его и легким отработанным движением перерезал провод телефона. Проделав все эти действия, мужчина спокойно вернуться к машине, сел на сиденье и закрыл дверцу.

Ещё через пару минут рация весело сообщила, что дежурство прошло спокойно. Говорившего из динамика, особенно радовало то, что на время дежурства сложилась очень хорошая погода. Весело пожелав удачи своему невидимому собеседнику, голос скрылся среди помех. Рация поскрипела еще несколько секунд и успокоилась окончательно.

Мужчины в Волге вновь действовали синхронно. Оба полезли во внутренние карманы, медленно и деловито достали оружие, проверили предохранители, наличие патрона в патроннике. В действиях их не было нервозности, не было суеты. Достав и проверив оружие, они сидели так же спокойно и неподвижно. Правые руки обоих были опущены между колен. Левые, согнутые в локтях находились перед глазами. Оба человека внимательно сопровождали движение секундной стрелки по кругу на циферблате. В одно и то же мгновение опустили левые руки, подняли глаза и теперь внимательно следили за домом напротив машины.

Он появился со стороны двора, бежал стремглав, не разбирая дороги не глядя по сторонам, он несся из всех сил, какие были даны его молодому организму. Выскочив из теней двора, заметил стоящую поперёк проспекта Волгу. По инерции сделал еще несколько шагов и остановился. В ту же секунду в машине открылись обе дверцы и на улицу вышли две высокие крепкие фигуры.

Беглецу на вид было не больше десяти лет. Ребенок был невысок, узкоплеч, он не доходил и до середины груди каждому из стоявших напротив мужчин. Мальчишка кинулся в сторону, вновь вернулся обратно, посмотрел в сторону двора, повернул голову и вновь воззрился на мужчин. Сделав к ним шаг, он вдруг заплакал и повалился на колени.