Уильям Дитц - Hitman: Враг внутри

Агент медленно выдохнул.

— Проклятье, зачем столько много поворотов?

— Возможно, вы не заметили, — ответил ливиец, — но мы сейчас как раз едем по дороге. Когда Гаддафи приказал своим войскам выстроить взлетно-посадочную полосу, они заложили мины в точном порядке, позволяя любому, у кого были часы и компас, добраться до базы по четырем двухсторонним дорогам. По каждой — для каждой стороны света. Повороты предостерегали от плохих парней.

— Это сработало?

— Нет. Базой командовал полковник Халифа Асса Уади. Не смотря на то, что у него было четыре тысячи людей, двадцать самолетов и около двухсот танков, это идиот позволил чадским подонкам найти путь через минное поле, проделать дыры в защитном ограждении и проникнуть на базу. Это заняло примерно час.

— Вы много знаете об этом месте, как я посмотрю.

Газеу усмехнулся.

— В период, когда мой отец оставил Французский Иностранный Легион, он воевал по контрактам время от времени. Он был тогда с войсками Чада, когда они проникли на базу.

— Тогда он отметил дорогу на карте?

Ливиец потряс головой.

— Такой необходимости не было. Один из офицеров Уади продал моему отцу карту за двадцать пять долларов. После свертывания дислокации ливийских войск, взлетно-посадочная полоса осталась. Папа всегда хранил там припасы для армии, и я тоже так делаю. Примерно два года назад я взял его директивы и перевел на долготу и широту, дабы можно было пользоваться еще и GPS-системой.

Агент 47 вновь воспользовался рацией.

— Оставайся на связи. Скоро будет еще один поворот.

Нумо, чья работа состояла в поиске мин, которые размещались в постоянно двигающихся песках, нажал на кнопку передачи в знак того, что понял.

Пустыня становилась на удивление холодна ночью. Однако он не ощущал какого-либо физического дискомфорта, и, вполне вероятно, что просто игнорировал это, дабы сосредоточиться на своей работе.

Таковой была Сахара, в конце концов, где смерть таилась буквально на каждом шагу…

Тем временем, длинный тонкий надлом растянулся через восточный горизонт, и розовый свет залил небо. 47ой был готов нанести свой первый удар.

Грузовик оставили в высохшей вади и накрыли камуфляжной сеткой, которую Газеу всегда возил с собой. Теперь, после того, как они подобрались к базе миновав опасную зону, все, что оставалось сделать 47ому и его спутникам — это нейтрализовать охрану, примерно восемнадцать телохранителей и полицейских, дабы мило и с толком поболтать с Ал-Фулани. Это было нелегкое дело, но агент полагал, что они втроем смогут его выполнить.

Чтобы получить хоть какое-то превосходство, 47ой попросил Газеу начертить три одинаковые карты базы и разделить их на секторы. Затем, проверив работоспособность радио, команда затаилась в девяноста метрах от базы. Киллер предположил, что старая радио-вышка была около тридцати метров в высоту. Это делало ее отличной смотровой площадкой — место, с которого зоркий наблюдатель мог видеть всю местность. 47ой поместил бы сюда самого лучшего человека.

Но как поступила Марла? Это был важный вопрос, потому что если она это сделала, тогда важно убить наблюдателя, дабы сохранить эффект неожиданности.

Время шло, и киллер понимал, что драгоценное время ускользает. Но он заставил себя вспомнить, где он находится, и постепенно, шаг за шагом, утренние лучи начали освещать башню. Примерно на середине башни можно было увидеть платформу. Убийца вскинул Вальтер 2000. Было сложно держать оружие ровно из-за высокого угла, но ошибиться по поводу наблюдателя, забравшегося на маленький треугольный металлический выступ, или вытянутой винтовки, переброшенной через плечо, было невозможно. Веревка, обвязанная вокруг него, прикреплялась к выступу на башне, а человек смотрел на север. Киллер обратился к Газеу.

— Наверху часовой. Мне нужно поставить винтовку на что-нибудь. Давай, вставай на четвереньки.

Ливиец скорчил недовольное лицо, но встал на четвереньки и почувствовал как ствол винтовки лег на его спину. Это было несколько унизительная поза, да и часовой обязательно бы заметил их, если посмотрит на юг. И Газеу знал, что именно он станет целью.

Тем временем, 47ой обнаружил, что даже с импровизированной подставкой, вертикальная наводка была такой, что трудно произвести выстрел. Но выбора не было. Итак он заправил патрон в патронник, перевел прицел на грудь часового и слегка скорректировал, учитывая силу легкого западного ветра. Затем, глубоко вдохнув и выдохнув, выстрелил.

Вальтер слегка стукнулся об его плечо, раздался мягкий свист в тот миг, когда пуля покинула ствол, и человек на башне как будто повис.

Наблюдатель не мог упасть, — веревка держала его — но бинокль выпал из его рук.

Агент затаил дыхание, наблюдая, как бинокль устремился к земле, исчез за одним из прилегающих зданий и, по-видимому, разлетелся вдребезги. Слышал ли кто-то? Все было слишком вероятно, но двадцать секунд, затем минута, пять минут прошло без единого звука тревоги. 47ой позволил себе вздохнуть облегченно.

Газеу занял свое место сбоку от убийцы и приготовился к следующему этапу.

— Хорошо, Пьер, проберись к башне. Заберись наверх, если сможешь, осмотри базу и скажи мне, где все. — 47ой повернулся ко второму напарнику. — Нумо, обойди с запада. Найди удобную позицию и будь готов открыть огонь по целям.

Оба мужчины кивнули и поспешно удалились. 47ой пробирался к занесенному песком забору, в котором было много дыр, и выбрал самую крайнюю.

Оказавшись внутри, киллер обнаружил, что стоит в месте, еще недавно служившим военно-учебным плацем. Бетон треснул кое-где и частично был занесен песком. Проблема в том, что все здания располагались на дальней стороне территории. Агент не хотел пересекать слишком открытую местность, но выбора не было, если только он не собирался совершить длинный обход, полный непредсказуемых встреч. Он побежал.

Помповое ружье моссберг билось о его спину, а вес запасных боеприпасов замедлял скорость. Он приближался к трем алюминиевым флагштокам, которые обозначали, что здесь некогда было оборудовано здание управления. Домик из рифленого металла, изрешеченного пулями. Нельзя определить, были ли эти дыры от выстрелов чадских солдат, когда они захватывали базу, или простых вандалов.

В три прыжка 47ой добрался до двойных дверей, которые прогнулись внутрь. Киллер проскользнул между ними и тут же оказался в темной приемной комнате. Он смог представить беспомощного полковника Уади, сидящего за своим столом, пытаясь понять, что случилось, когда его войска разгромили.

Здание не раз грабили, а значит все ценное уже давно вынесли, но кое-что напоминало о прошлом. Среди прочего 47ой заметил жилет, все еще весящий на крючке, фотографию милой девушки на пыльном полу, и плакат о каком-то открытии, висящий на стене. Ничто не имело значения в данный момент, по крайней мере до тех пор, пока 47ой не найдет укромное место.