Иван Цацулин - Атомная крепость

– Собаки! – рычал Коул. – Напали на сонного, связали. Капитан Гейм, на помощь!

Только тут Гейм заметил, что руки Коула связаны веревкой. По знаку сержанта его снова посадили.

– Бандиты! – крикнул Коул, но, получив новую затрещину, умолк.

– Меня тоже связали, – сказал ему Гейм, который был сейчас даже рад, что его связали и таким образом освободили от необходимости помогать головорезу из Оклахомы.

– Ну, хватит вопить, – спокойно проговорил сержант, обращаясь к Коулу.

Но тот не хотел сдаваться.

– Что вам здесь нужно? Вы ответите по законам военного времени, – задыхаясь от бессильной злобы, грозил он.

Сержант с явным отвращением посмотрел на него.

– За что? – спросил он, обращаясь одновременно и к Коулу и к Гейму.

Гейм благоразумно молчал, не зная, какой еще оборот примет дело.

– За бандитский налет на квартиру старшего офицера американской армии. – И Коул посмотрел на валявшийся на полу свой мундир.

– Вздор! – спокойно возразил сержант. – Мы солдаты и лишь выполняем приказ своего командира.

– Какой приказ? – удивился Коул.

Вместо ответа сержант снял со спинки кровати широкий офицерский ремень.

– Хорош! – одобрительно сказал он и снова обратился к Коулу. – Им вы и пороли сегодня нашего полковника?.. Фу, черт возьми, да он в крови. Смотрите, ребята, это кровь нашего командира.

Лица солдат исказились гневом.

– Итак, господин американский полковник, – насмешливо обратился сержант к Коулу, – разрешите нам приступить к исполнению приказания.

– Какого еще приказания? – Хмель с Коула уже сошел.

– Сегодня вы избили вот этим ремнем нашего полковника. Полковник прислал нас сюда с приказом выпороть вас тем же самым ремнем. Не бойтесь, лично я не трону вас и пальцем.

Гейм бросил взгляд на играющие чудовищной силой мускулы обнаженных рук новозеландца.

– Давайте, ребята, – скомандовал сержант. Коула швырнули на пол.

– Сначала ты, Джек, – и сержант передал окровавленный ремень одному из своих солдат.

Коул извивался и рычал под обрушившимися на него ударами. Сержант спокойно сидел в кресле.

– Пожалуй, хватит, – сказал он, когда в порке по очереди приняли участие все находившиеся в комнате солдаты и Коул затих, потеряв сознание.

Один из солдат принес со двора ведро воды и вылил на Коула. Тот застонал.

– Пошли, ребята. – Сержант встал и повернулся к выходу.

– А что делать с ним? – указал один из солдат на Гейма.

– Оставьте его как есть, развяжут без нас. Идемте.

Вдруг один из новозеландцев вскрикнул и указал на пол.

– Что это такое? Посмотри, сержант.

Солдат указывал на струйку запекшейся крови, тянувшуюся из-под двери соседней комнаты.

Дверь оказалась запертой на ключ. Несколько ударов прикладами – и она разлетелась вдребезги.

– Посмотрим. – Сержант шагнул в темный чулан. Через полминуты он вновь появился, неся на вытянутых руках уже знакомую Гейму мертвую девушку с иссиня-черными косами. Сержант ничего не сказал, все было ясно без слов. Тело девушки солдаты положили на кровать, с которой они недавно стащили Коула.

– Выстрел в сердце, – констатировал Джек. Раздались голоса:

– Звери!

Сержант стоял в глубокой задумчивости. Когда же он поднял лицо – оно было искажено гневом.

– Нет, этого мы простить не можем, – сказал он солдатам. – Молодчики… – Гейм ужаснулся: жест сержанта относился и к нему. – …ведут себя, как в свое время фашисты.

Кто-то из солдат предложил:

– Давайте пристрелим их к чертям, они этого заслужили.

– Но кто из них убил ее?

– Послушайте, сержант, – заговорил Гейм. – Я не имею никакого отношения к делам полковника Коула, я только сегодня прибыл сюда.

– Но девушка, по-видимому, убита тоже сегодня.

Коула привели в чувство.

– Кто из вас застрелил эту девушку? – спросили его солдаты.

– Он. – Коул глазами показал на Гейма.

– Думаю, ясно, сержант, – солдат по имени Джек подошел к Гейму.

Гейм рассвирепел: погибнуть так глупо, и за преступления мерзавца Коула, – этого он не мог перенести.

– Клянусь, я не убивал эту несчастную, – твердо сказал он, – ее застрелил полковник Коул.

Но Коул, еле ворочая распухшим, искусанным языком, мычал:

– Не я, а он, – и все кивал на Гейма.

Сержант на минуту куда-то вышел, затем, возвратившись, подошел к Коулу и пнул его ногой.

– Оказывается, этот, – пояснил он солдатам. – Давай, Джек. – Он вручил солдату веревку. – Подойдет?

– Подойдет, – согласился Джек.

Гейм со злорадством подумал, что, пожалуй, Коулу предстоит новая порка. Однако он ошибся. Джек вскочил на стул и, сделав петлю, прикрепил ее к балке.

– Вставай! – приказал сержант Коулу.

Но тот не хотел вставать, отбивался изо всех сил – ногами, головой, пробовал кусаться.

– Хватит! Получай свое! – крикнул ему сержант. Он схватил Коула в охапку и поставил на стул, Джек набросил на него веревочную петлю…

Новозеландцы ушли.

Гейм, опустошенный и обессиленный пережитым, остался лежать, привязанный к кровати. Из трех находящихся сейчас в этой комнате людей в живых остался лишь один человек, и этот один – он, Стивен Гейм

Измотанные трудной дорогой лошади свернули с горной тропы и приблизились к обширному полуразрушенному строению, три всадника сошли на землю – высокие, закутанные в плащи от летнего зноя и пыли.

Из-за холмов пробивались последние лучи заходящего солнца. У самой дороги располагались на ночлег путники: местные крестьяне, бродячие торговцы со своим скарбом, одетые в разноцветное тряпье цыгане – обычная публика у придорожного трактира. На вершинах гор на востоке белели снега, до тех скалистых громадин от трактира далеко – там, от Бискайского залива до Средиземного моря раскинулся каменный хаос Пиренеев, мощными пиками поднимающийся за облака.

– Это и есть трактир кривого Франсиско? – спросил один из спешившихся всадников своего спутника.

– Си (да), сеньор, – ответил тот.

– Тогда пойди и поговори с ним. Нам нужна комната, если у него есть свободная, и корм для лошадей. Иди, Родриго.

Родриго – это был еще молодой, сильного сложения испанец с открытым выражением загорелого лица, смышленым взглядом черных глаз – скрылся внутри здания. Приехавшие терпеливо ожидали его. Кони стояли понурив головы.

Прошло никак не менее четверти часа, прежде чем Родриго возвратился.

– Франсиско сейчас выйдет, – проговорил он.

– Ты осмотрел помещение?

– Си, сеньор. Я нашел для вас просторную комнату.

– Ты не заметил – есть у кривого Франсиско постояльцы, кроме нас?

– Си, сеньор, двое.

– Кто они?

Родриго пожал плечами.

– Я их никогда не встречал. Один – молодой немец, другой тоже иностранец.