Стивен Кунтс - Операция «Минотавр»

В доме старины Харлана темно, как в могиле. Высокие клены в передней части двора загораживают его от уличных фонарей, а дубы и буки позади – от фонаря на узкой внутриквартальной аллее. Дом не виден – только какая-то черная масса.

Камачо представил себе лестницу, ведущую в спальню, вообразил, как снова пробирается по ней, осторожный, как мышь, остерегаясь ловушек, как открывает люк на чердак – и поежился. Старина Харлан, скорее всего, приготовил еще кое-какие неприятные сюрпризы, например, пластиковую бомбу, которая взрывается, если ступишь на порожек комнаты не в том месте или забудешь включить и выключить свет три раза за три секунды. Старина Харлан из тех, кто любит устраивать подобные забавы.

Интересно, заметил ли Олбрайт, что пленка в камере засвечена? Достаточно ли осторожно вел себя Камачо? Может, была другая камера, которую он не заметил?

Если так, лампочка в дверце машины засветится очень скоро.

Усталость мгновенно навалилась на него. У него едва хватило сил доплестись до дома, запереть дверь и подняться по лестнице. Он разделся и упал в кровать.

– Я вовсе не собираюсь замуж, – сказала Рита.

– А я не намерен жениться, – горячо поддержал ее Бабун. – Половина браков распадается, дети остаются с одним родителем, всем плохо – кому это нужно?

В это ясное субботнее утро они направлялись в ресторан на ленч. Бабун сидел за рулем.

– Люди должны быть свободны, чтобы их отношения не носили характера обязательств, – заявила она.

– Когда двое решат расстаться, им не нужно будет нанимать адвокатов, чтобы поделить собачку.

– Институт брака уходит в прошлое.

– Он обречен, – провозгласил Бабун обличительным, как у Сэмюэля Доджерса, тоном, – скорее всего, это вышло непроизвольно. Но чтобы доказать, что он не ханжа, Бабун добавил: – Конечно, мои родители живут счастливо. В июле будет уже тридцать пять лет. Но в наше время это огромная редкость. Моя сестра пробыла замужем всего три года, и у нее остался ребенок. Развод был настоящим кошмаром. Отцу пришлось помочь ей оплатить адвоката.

– Ей назначили опеку? – поинтересовалась Рита.

Бабун подтвердил. Оба печально покачали головами. Действительно, современный брак – это нечто жалкое.

– Если двое любят друг друга, им все это ни к чему, – фыркнула Рита. – Мне нужен мужчина, который меня любит и хочет быть со мной – не потому, что должен, а потому, что хочет.

– Именно это самое «должен» отпугивает меня, – сознался Бабун. – Знаешь, просто ужасно, что мы с тобой так одинаково мыслим.

– Но мы действительно очень похожи. Мы оба происходим из среднего класса, получили хорошее образование, оба флотские офицеры, оба летаем. Ты всего на год старше меня. Ничего удивительного.

– И вправду.

Бабун затормозил ее «мазду» и нашел место на стоянке возле ресторана. Он открыл дверцу Рите, и она одарила его благодарной сияющей улыбкой, а он растянул рот в ответ. Она опиралась на его руку, пока они шли по площадке. Он распахнул входную дверь и пропустил ее вперед. Никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо – таким полным жизни, таким увлеченным. Их любовь не сдерживало ничто. А самое главное, подумал он, – то, что они могут быть такими честными, такими откровенными друг с другом. Разве мир не стал бы лучше, если все могли бы поддерживать именно такие отношения?

Час назад они сочетались браком в Окленде, штат Мэриленд.

Планер парил в полутора метрах над дюной; от его крыльев отражались солнечные зайчики. Джейк Графтон сидел на песке спиной к ветру. Дэвид и Эми сидели рядом, поджав ноги. Он нажимал кнопки на пульте управления, не отводя глаз от парящей птицы.

– Не забывайте задирать нос на поворотах, – напомнил ему Дэвид, когда планер достиг полоски травы метрах в тридцати к северу и Джейк решил развернуть его.

Он надеялся, что уже овладел техникой управления. Планер не падал целых десять минут. Джейк рассчитывал, что сумеет удержать его в воздухе, пока ветер не переменится.

Планер вернулся и прошелестел у них над головами.

– Просто ужасно, – пробормотал Дэвид. «Ужасно», видимо, самое модное словечко в шестом классе в этом году. А какие были излюбленные слова у Джейка в двенадцать лет? Он попытался припомнить и не смог.

Эми-Кэрол разлеглась на животе, подперев руками подбородок. Пока что она состоит из одних прямых углов. Кэлли говорит, что скоро девочка начнет оформляться. Дэвид принял ту же позу, только ноги у него были чуть ли не вдвое больше, чем у Эми. Несомненно, через год и у него начнется бурный рост, ноги у него уже почти как у взрослого, хотя остальному еще расти и расти.

– Твой папа будет классным пилотом, – сказал ей Дэвид.

– Он мне не папа. Он Джейк.

– Он будет здорово водить, – настаивал Дэвид.

– Это не так трудно, – заявила она, поднимаясь с песка.

– Ах, так? А почему бы тебе самой не попробовать?

– Можно, Джейк?

– Можно. Иди сюда и смотри, как я делаю.

Он объяснил ей назначение кнопок и показал, как они работают. Прогнав пару раз туда-сюда планер, он передал пульт управления Эми. Она заложила крутой вираж, и на первом же повороте модель зарылась носом в песок. Дэвид с отвращением всплеснул руками.

– «Не так трудно!» Девчонки! – это слово он чуть ли не выплюнул.

Левое крыло оторвалось, один лонжерон был сломан. Трое авиаторов собрали вещи и отправились домой.

– Не беспокойтесь, кэп, – сказал мальчик, презрительно глядя на Эми. – Я починю, будет, как новый.

– Я в этом не сомневаюсь, – с улыбкой ответил Джейк.

– Девчонки ничего не понимают в авиации.

– Не говори так, Дейв. Вот у меня работает женщина, и она отличный пилот.

Эми расправила плечи, подняла голову и шествовала с гордым видом, поняв, наконец, где должно быть ее место.

– Ты что сделала? – воскликнула Гарриет, охваченная ужасом. Этим воскресным утром они сидели в спальне. В гостиной Бабун смотрел по телевизору футбол.

Рита подняла левую руку и гордо помахала ею.

– Видишь кольцо? Я вышла замуж.

– Господи! Сколько ты его знаешь? Месяц? Вы давно обручились?

– За час до церемонии. Мы ехали на уик-энд на озеро Дип-Крик и, проезжая Фростберг, решили, что должны пожениться. Тогда Бабун свернул и отправился в Окленд. Там мы нашли замечательного священника. Дама, которая работала в управлении секретариата округа, оказалась его прихожанкой. Она поехала в центр, отперла мэрию и выдала нам брачное свидетельство. Правда, романтично?

Гарриет только сжалась и обхватила лицо руками.

– Жена священника подарила мне цветы из своего сада. Белые нарциссы, и тюльпаны, и астры – получился прекрасный свадебный букет. Я держала их в правой руке, когда мы произносили «да» перед этой дамой. – Она прерывисто вздохнула при этом сладостном воспоминании. – Лучшие цветы у меня в машине. Может, мы с тобой сможем привести их в порядок.