Джон Карре - Абсолютные друзья

– Змеиное масло, – вдруг говорит он по-английски и смеется. Саша его не поддерживает, наоборот, хмуро смотрит, сведя брови к переносице. – То, что мошенники продавали доверчивым людям. Собственно, именно то, что я продал Профессору.

– И что?

– Может, пришло время, когда и мне пора прикупить этого продукта. Кто сядет за руль?

Не решаясь ответить, Саша делает глубокий вдох, крепко закрывает глаза, открывает, торопливо пересекает комнату. У телефонного аппарата, по памяти набрав номер, расправляет плечи, в партийном стиле, как принято перед тем, как обратиться к начальству.

– В сторожке через час, – докладывает он и кладет трубку.

– Примут меня в таком виде? – спрашивает Манди, указывая на рабочую одежду.

Саша, который чаще не понимает иронии, оглядывает Манди с головы до ног. Его взгляд задерживает на «Юнион Джеке», который нашит на нагрудный карман почтенного возраста пиджака спортивного покроя. Манди сдирает нашивку и убирает в карман.

Внимание Саши полностью поглощено дорогой. Он – усердный ученик, смотрит прямо перед собой, поверх рулевого колеса, иногда гудит или мигает фарами тем, кто едет не так, как ему хочется.

Он знает дорогу, и это хорошо, потому что через несколько минут после отъезда Манди – топографический кретин, как обычно, уже не понимает, в каком направлении они едут. Поначалу полагает, что на юг, но скоро они попадают на серпантин у подножия высоких гор. Луна, ранее покинувшая их, появляется вновь, во всей красе, освещая луга и превращая дороги в белые реки. Они въезжают в лес, спускаются по аллее, обсаженной хвойными деревьями. Лось смотрит на них в свете фар, потом растворяется в лесной темноте. Чуть впереди, почти над капотом, пролетает сова, блеснув белым брюшком.

Они поворачивают направо, начинают подниматься и через десять минут добираются до вырубки, на которой лежат складированные стволы деревьев. Манди вспоминается другая вырубка, около Праги, где Саша рассказал, что его отец – шпион Штази. Они вкатываются по бетонному пандусу в ангар, достаточно большой, чтобы приютить цеппелин. Полдесятка дорогих автомобилей, немецких и австрийских, стоят рядком, словно на продажу. Отдельно от них припаркован черный джип. Саша подъезжает к нему.

Джип новый, американский, с множеством хромированных деталей и фонарей. За рулем неподвижно сидит тощая женщина средних лет, с повязанным на голове платком. Манди приходит мысль, что это та самая женщина, которая рылась в сумочке, когда он поднимался по винтовой лестнице три часа тому назад, но Сашу он об этом не спрашивает. Никто друг с другом не здоровается. Саша вылезает из «Ауди», предлагает Манди сделать то же самое. Женщина по-прежнему смотрит прямо перед собой, сквозь ветровое стекло джипа. Манди говорит: «Добрый вечер», – но она его игнорирует.

– Куда мы едем? – спрашивает он.

– Нам предстоит еще одна короткая поездка, Тедди. Наш друг предпочитает гостеприимство Австрии. Ему так удобнее.

– У меня нет паспорта.

– Паспорт тебе не потребуется. Граница здесь номинальная.

Я изучаю жизнь, которая невидима обычным людям.

Саша забирается в джип. Манди – следом. Не включая фар, женщина выруливает из ангара, вниз по пандусу. Она в кожаных перчатках. Как и женщина на лестнице. Выключает двигатель, к чему-то прислушивается, вероятно, ничего тревожного не слышит. А потом, включив фары, бросает джип в черноту горы и с огромной скоростью начинает подъем.

Заросший лесом склон – стена смерти, и женщина безумна в попытке штурмовать его. Манди хватается за ручку двери. Деревья растут вплотную. Женщине не удастся втиснуть джип между ними. Тропа такая крутая, а скорость так высока! Никто не сможет удержать машину на такой скорости, но женщине это удается. Она справляется с этим блестяще. Эдинбургские академики гордились бы ею. Затянутая в перчатку рука так ловко орудует ручкой переключения скоростей, что джип даже не дергается.

Стену они преодолели. В лунном свете Манди видит лежащие внизу четыре долины, напоминающие спицы белого колеса. Она ведет джип между скал и валунов по заросшему травой плато. Наконец они вновь на асфальте, спускаются по пологому склону к большому реконструированному фермерскому дому, окруженному сараями и коттеджами. Из трубы дома поднимается дымок. На окнах ящики с геранью. Женщина ставит джип на ручник, открывает дверцу и уходит. К джипу направляются двое накачанных молодых людей в куртках с капюшонами, чтобы проводить их в дом.

«На Эстель-роуд, – думает Манди, – я как-то открыл дверь таким вот молодым людям, и оказалось, что они мормонские миссионеры из Миссури, которые хотели спасти мою душу. Что ж, я не поверил им тогда, не верю и теперь».

Комната, в которой они ждут, длинная, обшитая деревом, пахнущая изюмом и медом. Диваны обиты цветастым ситцем, на кофейном столике новенькие глянцевые искусствоведческие журналы. Манди сидит и пытается заинтересовать себя статьей о постмодернистах в архитектуре, тогда как Саша меряет комнату шагами. «Прямо-таки Мустафа, которого я приводил к доброму турецкому доктору, – думает Манди. – Через минуту он скажет, что у него ничего не болит и он хотел бы пойти домой».

– Уже бывал здесь, Саша? – спрашивает Манди, чтобы разогнать тишину.

Саша лодочками прикладывает руки к ушам.

– Нет, – шипит он.

– Значит, только в Вене и Париже?

– Тедди, пожалуйста. Это неудобно.

Манди вспоминает об истине, которую он познал на собственном опыте: люди, которые находятся в состоянии постоянной войны с властью, любят это состояние.

На пороге возникает чистенько вымытая блондинка в деловом костюме.

– Мистер Манди?

– Он самый! – радостно вскрикивает Тед и вскакивает, потому что находится в присутствии дамы.

– Ричард хотел бы поговорить с вами, если вас это не затруднит. Пройдите, пожалуйста, со мной.

– Ричард? Кто такой Ричард?

– Ричард занимается бумагами, мистер Манди.

– И что это за бумаги? – Он хочет слышать ее голос. По голосу можно многое сказать о человеке.

– Ничего особенного, сэр. Ричард вам все объяснит, я в этом уверена.

Вассар [98] Колледж Вассара – престижный частный гуманитарный колледж высшей ступени в Покипси, штат Нью-Йорк. Основан в 1861 г. с немецким акцентом, решает он. Вежливость стюардессы. Еще один вопрос, сэр, и я сверну вашу гребаную шею. Он смотрит на Сашу, чтобы понять, относится ли приглашение и к нему, но Саша стоит к ним спиной, рассматривает репродукцию с крестьянами в национальной тирольской одежде. Блондинка из Вассара ведет Манди по коридору, украшенному оленьими рогами, и вверх по узкой лестнице. На стенах мушкеты и оловянные тарелки. Старинная сосновая дверь приоткрыта. Она стучит, толкает дверь и отступает в сторону, чтобы Манди мог протиснуться мимо нее. «Я в кино, – думает он, когда их бедра едва соприкасаются. – Джеймс Бонд прибывает с визитом в замок великана-людоеда. Через минуту она введет мне в вену сыворотку правды».