Чингиз Абдуллаев - Три четверти его души

— Роберт Экман… — задумчиво проговорил Доул. — Что ж, посмотрим, чем он занимается. Но это мы успеем сделать в пути, пока будем добираться до его поместья. Нам нужна машина.

— У кого есть оружие? — поднялся Даббс. Все переглянулись. Прилетевшие в Мадрид эксперты не имели с собой оружия.

— Он может быть вооружен, — напомнил Даббс.

— Я пошлю с вами троих наших сотрудников, — вставил руководитель национального бюро Интерпола. — У них будет разрешение на применение оружия.

— Тогда поедем на двух машинах, — решил Даббс. — Стэннард, вы останетесь здесь.

Через несколько минут они уже ехали по притихшим улицам Мадрида и не могли знать, что уже днем на улицы столицы Испании выйдет два миллиона человек, протестующих против бесчеловечного террористического акта, происшедшего на вокзале Аточа. В первой машине сидели Брюлей, Даббс и двое сотрудников Интерпола. Во второй — Дронго, Доул и еще один сотрудник Интерпола. Обе машины на полной скорости неслись на запад. Доул позвонил в Скотленд-Ярд, разбудил там дежурного и попросил срочно предоставить ему информацию по Роберту Экману, шестидесятого года рождения, гражданину Великобритании.

Они проехали половину пути, когда позвонили из Лондона. Оттуда подтвердили, что Роберт Экман является гражданином Великобритании. Он сын известного ювелира Пола Экмана, работавшего в середине прошлого века в ЮАР, Австралии и Великобритании. Отец оставил единственному сыну состояние, оцененное в 1974 году более чем в двадцать пять миллионов фунтов стерлингов.

Роберт Экман окончил с отличием Оксфорд, стажировался во Франции. В его характеристике указано, что он владеет шестью европейскими языками, является доктором искусствоведения и специалистом по антиквариату. Среди его знакомых упоминается и погибший ювелир из Венеции. У Роберта Экмана есть магазины в Лондоне, Париже, Мадриде, Малаге. По итогам 2003 года его состояние оценивается в сто восемьдесят миллионов долларов.

Выслушав информацию, Доул коротко пересказал ее сидящему рядом с ним Дронго.

— Значит, Экман, — констатировал тот. — Что ж, если бы лаборатория сейчас работала, мы могли бы переслать копии имеющихся теперь у нас отпечатков пальцев преступника в Лондон, чтобы сравнить их с отпечатками пальцев настоящего Экмана. Но у меня и так нет сомнений, что они совпадут.

— Через полчаса будем на месте, — сообщил сотрудник Интерпола. — Но учтите, что у него поместье в два гектара и там наверняка есть охрана. Нужно связаться с местной полицией.

Последний акт драмы должен был разыграться на берегах реки Тахо, у небольшого городка Талавера-де-ла-Рейна. Дронго смотрел на поднимавшуюся на горизонте светлую полосу, хотя само солнце пока не встало. Когда машины въехали в город, к ним присоединился еще один автомобиль с двумя сотрудниками местной полиции. Теперь их стало девять мужчин, и у преступника не было шансов на побег.

Негласным руководителем группы оказался комиссар Брюлей. Выяснив, что у виллы существует второй выход, он отправил к нему Даббса и одного из сотрудников Интерпола. Остальные должны были войти через парадный вход.

Часы показывали шесть сорок пять утра, когда они подъехали к воротам. Один из местных полицейских позвонил, включив переговорное устройство. Привратник почти сразу спросил, кто приехал и почему в такое раннее время. Сотрудник полиции объяснил, что после вчерашних взрывов в Мадриде проверяются все поместья, принадлежащие иностранцам.

— На вилле никого нет, — сообщил привратник, — только хозяин и его личный повар. Но они сейчас спят. Я не могу вас впустить, приезжайте днем.

— Мы не станем тревожить вашего хозяина, — отозвался офицер полиции. — Мы хотим поговорить только с вами. Почему на такой большой вилле нет другой охраны?

— Она не нужна, — пояснил привратник, — у нас четыре бойцовские собаки, которые могут разорвать даже медведя. И никого, кроме хозяина, не признают.

— Разве здесь водятся медведи? — удивился офицер. — Открывайте ворота!

Ворота медленно раскрылись, и два автомобиля въехали на подъездную дорожку, ведущую к комплексу основных зданий, находящихся в центре поместья. К ним уже спешил привратник, пытаясь успокоить собак, беснующихся вокруг чужих машин.

— Уберите собак, — приказал старший офицер, — они не позволяют нам выйти.

Привратник, увидев знакомого офицера, которого знал по работе в городе, решил подчиниться. Он загнал собак в специальный большой вольер, построенный у стены, затем вернулся к автомобилям, из которых уже вышли люди.

— Вчера ваш хозяин вернулся поздно вечером? — поинтересовался комиссар Брюлей.

— Да, — кивнул испуганный привратник, не понимая, почему приехало так много людей.

— В каком состоянии он вернулся? — спросил один из офицеров полиции.

— В плохом, — признался привратник, — мне показалось, что он был не в себе. Проехал мимо меня не остановившись. И потом не выходил из своих апартаментов. Его большая спальня и кабинет соединены переходом. Я звонил повару, тот сказал, что хозяин даже не ужинал.

— Он знает испанский? — уточнил Брюлей.

— Да, — кивнул привратник, — мы с ним говорим только по-испански.

— Сколько машин в гараже?

— Три. Джип и две легковые.

— У кого ключи?

— Одни — у хозяина, другие — у меня.

— Спросите у него, — вмешался Дронго, — бывают здесь женщины?

Офицер полиции перевел его вопрос. Привратник медленно покачал головой:

— Никогда, только через день приходит Хуанита, пожилая женщина из поселка, которая убирает в комнатах. Другим сеньорам путь на эту виллу воспрещен. Иногда приезжают друзья хозяина — солидные деловые люди. Бывают и солидные дамы. Но очень редко. Им отводят апартаменты в левой части здания, где находятся две гостевые спальни с примыкающими к ним ванными комнатами и кабинетами, оборудованными необходимой техникой, включая компьютеры для входа в Интернет, факсы, ксероксы, принтеры. Есть даже сканеры.

— Откуда он знает про все эти компьютеры? — удивился Дронго. — Он ведь ими не пользуется.

Офицер перевел вопрос, и пожилой шестидесятилетний привратник что-то ему объяснил.

— Сюда часто приходит внук привратника, когда хозяина нет. Поэтому он выучил названия всех компьютеров, установленных в кабинетах, — перевел офицер.

— Пойдемте в здание, — предложил Брюлей, — мы должны арестовать Экмана до тех пор, пока он не узнал, что здесь происходит. Скажите привратнику, чтобы никого больше не впускал и не выпускал. Один из офицеров пусть поработает в гараже. Надо сделать так, чтобы никто не мог воспользоваться машинами.

Пока они переговаривались, Дронго повернулся, чтобы рассмотреть основное здание поместья. Это был большой двухэтажный дом, выстроенный в колониальном стиле конца девятнадцатого века. За окнами царила тишина. Где-то спал повар, где-то — уставший преступник, видимо, решивший не вызывать вчера ночью врача, чтобы не выдавать себя своими ранениями. Должно быть, сам обработал раны, оказав себе первую помощь.