Чингиз Абдуллаев - Окончательный диагноз

– Спасибо. У меня больше нет к вам вопросов.

– Зато у меня есть к вам вопрос. Зачем вам это нужно? Я ведь чувствую по вашим вопросам, что вы хотите представить убийство отца как обычное бытовое преступление. Украденные монеты. Его возможная связь с Алиной. Все это ненужные вопросы. Его убили по приказу кого-то из высокопоставленных чиновников, которые его ненавидели. А вы пытаетесь придумать что-то другое.

– Я только ищу истину, – возразил Дронго, – и мне важно знать все обстоятельства, чтобы понять, как и почему произошло убийство вашего отца. До свидания.

Выходя из квартиры, он увидел на лестничной клетке Потапова. Тот мрачно взглянул на Дронго и негромко сказал:

– В клубе нумизматов нам дали список монет, которые, возможно, были у Глушкова. По оценкам экспертов, пропавшие альбомы стоят около полумиллиона долларов. Там были уникальные экземпляры.

Они спускались по лестнице, когда увидели поднимающегося им навстречу мужчину. Дронго подумал, что уже где-то видел этого человека. Коренастый, среднего роста, с намечающейся лысиной, карие глаза, немного длинноватый нос, большая родинка на щеке. Потапов протянул ему руку:

– Добрый день, Михаил Николаевич.

Тот в ответ пожал руку генералу Потапову как старому знакомому, и Дронго понял, что перед ним – руководитель таможенного ведомства, Лопатин.

– Это наш эксперт-аналитик Дронго, – представил своего напарника Потапов.

Лопатин протянул руку. Рукопожатие было коротким и энергичным.

– Я о вас слышал, – сказал главный таможенник, – говорят, вы лучший эксперт по расследованиям запутанных преступлений.

– Слухи, как всегда, преувеличены, – возразил Дронго.

– Такое несчастье, – пробормотал Лопатин, – ему бы еще жить да жить. Он был смелым, порядочным, сильным человеком.

– Да, – мрачно согласился Потапов, – теперь все занимаются поисками убийцы. И ФСБ, и прокуратура, и наше ведомство.

– Вы подключили к расследованию вашего эксперта, – понял Лопатин.

– Да, пытаемся найти преступника, – признался Потапов, – но пока никаких результатов.

– Извините меня, Михаил Николаевич, – неожиданно сказал Дронго, – вы позавчера заходили к Глушкову?

– Вы меня допрашиваете прямо на лестнице? – с иронией осведомился Лопатин.

– Нет, конечно. Но камера наблюдения, установленная службой охраны, зафиксировала ваше появление рядом с дачей.

– Я гулял, – пожал плечами Лопатин. – Кстати, вы можете поговорить с моей супругой. В тот вечер мы гуляли вместе. Сначала я был один, потом зашел за ней, и мы вместе прогуливались по дорожкам поселка. Иногда это помогает восстановить равновесие после тяжелого дня.

Дронго видел, как нахмурился Потапов. Допрашивать руководителя такого ранга на лестнице было, с его точки зрения, недопустимым нарушением субординации.

– Согласен, – сказал Дронго, игнорируя возмущенный взгляд Потапова. – А вы хорошо знали Федора Григорьевича?

– Конечно, хорошо, – удивился Лопатин, – когда он был вице-премьером, я стал заместителем руководителя Таможенного комитета, а потом он рекомендовал меня на должность руководителя. Об этом все знают…

– Извините нас, Михаил Николаевич, – вмешался Потапов, – не будем вас задерживать.

– Ничего, – нахмурился Лопатин, – я все понимаю. Такая нелепая смерть.

Попрощавшись, он пошел вверх по лестнице.

– Вы с ума сошли?! – обрушился на Дронго Потапов, когда их собеседник поднялся на следующий этаж. – Что вы себе позволяете?! Это ведь не бомж, случайно вошедший в подъезд дома. Это чиновник в ранге федерального министра. Надеюсь, вы не думаете, что он влез в окно, убил Глушкова, украл его монеты и спрятал в укромном месте?

– Не думаю, – согласился Дронго, – но мне было важно задать ему несколько вопросов. И напрасно вы так поторопились. Я не закончил разговор с ним.

– Поговорите, когда он выйдет, – предложил Потапов, – или поедем к нему вечером в Жуковку. В любом случае нужно соблюдать хотя бы некое подобие приличия. Он пришел выразить свои соболезнования вдове и дочери покойного, а вы лезете со своими вопросами.

– Если бы я всегда действовал по правилам английского этикета, я не раскрыл бы ни одного преступления, – возразил Дронго.

Они вышли из подъезда. Во дворе и на улице перед домом было довольно много людей и машин. Потапов кивнул некоторым знакомым и шепотом сказал Дронго:

– Скандал нам обеспечен. У деревьев стоит группа сотрудников ФАПСИ, которые знают меня в лицо. Думаю, что Земскову станет известно о нашем приезде уже сегодня.

Дронго знал, что в ФАПСИ работают бывшие сотрудники КГБ. Федеральное агентство правительственной связи было выделено в особое ведомство после развала Комитета государственной безопасности, и многие сотрудники ФСБ и ФАПСИ хорошо знали друг друга.

– Они бы все равно узнали, рано или поздно, – заметил он, проходя к автомобилю.

Когда они сели в машину, Потапов спросил у него:

– Как бы вы хотели – будем ждать Лопатина или сразу поедем в Жуковку? Романовский приедет вечером, но Перельман сейчас там.

– Поедем, – ответил Дронго. – С Лопатиным мы успеем поговорить. Едем в Жуковку.

– Наконец хоть в чем-то вы со мной согласились.

Потапов дал распоряжение водителю ехать в дачный поселок.

Почти всю дорогу Дронго молчал. Потапов не решался прервать его размышления. Лишь когда машина повернула на дорогу, ведущую к поселку, он спросил:

– У вас уже есть какие-нибудь зацепки? Можете хотя бы предположить, кто это мог сделать?

– Пока я не готов к ответу, – признался Дронго, – у меня не хватает фактов, но некоторые детали уже выстраиваются в законченную картинку.

– Вы считаете, что это был кто-то из посторонних? – мрачно осведомился Потапов.

– Пока не уверен. Нужно поговорить с соседями. Насколько я понял, в момент убийства на даче не было ни сына, ни дочери, ни жены погибшего? Верно?

– Мы все проверили. Вероника Андреевна действительно находилась дома, Олег был в своем офисе, а потом поехал домой. Мы проверили все по минутам. Алла вообще была в Стокгольме. Близких родственников можете смело исключить.

– Значит, бытовую версию преступления можно отбросить. Его убили не из-за наследства. Он ведь был не бедным человеком. Остаются две версии. Первая. Грабитель обманул вашу охрану, перелез через высокий забор и, рискуя быть обнаруженным вашими сотрудниками, проник на дачу Глушкова, застрелил его, почему-то подойдя слишком близко, а затем выкрал два самых ценных альбома из тех, что были в доме. А на даче было чем поживиться. В такую версию я не очень верю.

– Тогда остаются соседи, – мрачно заметил Потапов.

– Вот именно.

– Но это абсолютно невозможно, – сразу возразил генерал. – Министр, заместитель министра и престарелый академик. Кого из них вы будете подозревать?