Крыжановский Жемер - Тибетский лабиринт

- Полная чушь, англичане не купились, о чем свидетельствует моя встреча в Калькутте с мистером Голдом, - заметил Крыжановский.

- Мы, собственно, и добивались, - Шеффер с шумом выдохнул воздух и остановился перевести дух, - чтобы англичане сочли пчелино-арийскую версию чушью, глупостью, грубо сработанной фальшивкой. Следишь за мыслью? Ведь, когда противник считает тебя дураком, он невольно недооценивает тебя. Значит, стоит лишь подсунуть следом за глупой и наивной ложью ложь хитрую и умелую, как она будет принята за правду. Такова человеческая психология.

Шеффер ухмыльнулся и продолжил:

- С сегодняшнего дня при содействии тибетской армии нами развернута бурная деятельность по замеру черепов, снятию гипсовых слепков и тому подобным штукам. Беггеру дано указание добиться того, чтоб жители Лхасы боялись показаться на улице, так как могут быть схвачены солдатами и подвергнуты гипсованию. Но одновременно пущен тихий слушок, что Германия договаривается с Квотухту о больших поставках оружия и об установлении радиосвязи между Лхасой и Берлином. Надеюсь, эта дезинформация дойдет до британцев, ведь наверняка у них в городе имеются уши. Искренне надеюсь!

- А на самом деле, зачем мы здесь? - спросил Герман.

- Скоро узнаешь, - загадочно подмигнул Шеффер и, повернувшись спиной к собеседнику, продолжил подъем.

Теперь настала очередь Германа ухмыляться. После недавнего разговора с бывшей возлюбленной для ухмылки имелись все основания. Лили Беллоу, как она себя теперь называла, оказалась права - Шеффер всю дорогу держал его, Германа, за дурака. Что ж, пусть продолжает заниматься тем же - насчет недооценки противника только что сказано было правильно? А Герман поглядит, кто, в конечном счете, возьмет верх: он сам, англичане или немцы.

С этими мыслями он последовал за руководителем экспедиции.

Хусангце, встречавший гостей наверху, открыл парадные ворота. Подобная перемена в отношении к ним не укрылась от Шеффера, добавив ему веселья и без того нешуточного. В тронном зале также произошло невиданное: Квотухту поднялся с кресла, подошел к Шефферу и пожал ему руку. Дальнейшим событиям Герман вообще отказывался верить: владыка Тибета лично повел европейцев в глубь священного дворца Поталы. Хусангце остался в тронном зале.

Путь, как и вчера, лежал через темные, лишенные окон помещения, но запахи теперь не были столь непривычны - то были запахи готовящейся пищи. Действительно, вскоре путь привел на кухню.

Перед глазами предстали огромные чаны, от которых поднимался пряный дымок. Трое смеющихся тибетцев - два гелонга в красных балахонах и повар в мирской одежде - не обратили на проходящих никакого внимания. Их заливистый смех какое-то время сопровождал «делегацию».

- Когда семья велика и неуживчива, приходится держать родственников в разных концах дома, - нарушил молчание Квотухту, остановившись перед большой дверью. - Но с каждым днем делать это становится труднее. Страна переживает не лучшие времена, многие вспоминают старые пророчества и не верят в перерождение далай-ламы. Моя власть шатка - в любой момент может появиться претендент на трон и начать смущать умы. Сами тибетцы к такому не склонны, но враги из-за границы могут воспользоваться моментом и попытаться двинуть во власть своего ставленника. Я делаю это ради Тибета!

Квотухту напрягся и с усилием отворил тяжелые дверные створки.

- О чем это он? - спросил у Германа недопонявший сказанного Шеффер.

Профессор, как мог, объяснил. От регента не укрылся смысл диалога европейцев.

- Я очень нуждаюсь в таких союзниках как зеленые братья и великий король Гитлер. Знаете, как говорят в Индии: если сердится Шива, учитель может умиротворить его, но если гневается учитель… Мне нужен учитель за моим левым плечом. Вот почему я делаю это.

- Что - «ЭТО»? - нехорошо прищурился Шеффер.

- У всех нас есть учителя! - спокойно ответил регент. - Они бывают лучше, хуже. Бывают совсем хорошие, и совсем худые. Только ученикам знать того не дано. Тебе велят, ты исполняешь или уходишь.

Взяв из темной ниши вязанку факелов, регент зажег один от длинной каминной спички и осветил пространство за дверью - вниз вели каменные ступени.

- Вы не уйдете, - сказал он, поглядев на европейцев. - За вами мощь! И пришли вы за еще большей силой! Я пожертвую этой силой ради столь необходимого союза. Что ж, идемте!

«Прямо- таки, на удивление абсурдная сценка, -подумал Герман, спускаясь по ступенькам вслед за Квотухту. - Абсурдная, но интригующая».

Ступени долго не кончались.

«Так они попали в легендарные подземелья Лхасы, - мысленно продекламировал Герман. - И много их ждало впереди странного и удивительного…»

Однако пока ничего странного не наблюдалось. Первый зал, который встретился на пути сразу по завершении спуска, оказался богато украшенным церемониальным помещением.

Под капителью курилось дымком отверстие, замаскированное под огромную, в два обхвата, голову зеленого дракона. От десятка колонн вдоль стен тянулись к голове шелковые ленты, раскрашенные в цвета радуги. За первым залом последовал еще почти десяток похожих, а регент вел их все дальше и дальше.

Ни на миг профессор не забывал, что находится в Тибете - стране его мечты. Но мысль об этом ощущалась не остро, а как-то отстраненно. Гораздо сильнее волновала таинственная цель Эрнста Шеффера, каковая, очевидно, находилась впереди. И эта цель волновала Германа совсем не как ученого, но как разведчика.

Квотухту нарочно громко топал. И Герман не мог сообразить - зачем? Чтобы предупредить ожидающих впереди, или чтобы заглушить шаги идущих следом?

Тьма, раздвигаемая ничтожным светом факела, разверзлась, когда вошли в зал Учителей, по стенам которого горели сотни масляных светильников.

Вдоль стен, на десятки метров впереди, подобрав под себя ноги, сидели ламы в балахонах разных цветов. Были здесь желтые и красные ламы, коричневые и черные, но ни одного зеленого. Свет от факелов на стенах играл на блестящих поверхностях золотых масок, коими прикрывались лица всех сидящих.

- Откуда столько мертвецов? - понизив голос до шепота, спросил Шеффер.

- Считается, что они живые, Эрнст, - ответил Крыжановский. - О том есть множество письменных свидетельств. Это - состояние длительной медитации, которая может продолжаться как угодно долго. Главное, чтобы с телом ничего не случилось, пока хозяин отсутствует.

Квотухту подвел их к человеку, замершему в невообразимой позе - сидя на подогнутых пальцах левой ноги. Регент поклонился и грустно произнес:

- Времена меняются, Учитель. Сегодня древняя сила не может защитить нашу страну. Я должен поменять древнюю силу на новую, ту, что стоит за теми людьми, которых я привел с собой.