Питер О'Доннелл - Серебряная воительница

— Ладно, теперь присядьте. — Она подняла палец и сказала, покачав им из стороны в сторону: — Так, хорошо. — Потом закрыла ему ладонью правый глаз, проверила левый, затем наоборот. — Ну вот. Все в порядке.

Она присела на корточки и пододвинула к себе сумку.

— Вам потребуется сделать рентген, но, по-моему, кроме сотрясения, ничего страшного. Похоже, сначала вы упали на руку, а только потом ударились головой. — Она вытащила длинный кусок французского батона в провощенной бумаге, пакет с изюмом и небольшую бутылочку бренди. Батон был разрезан вдоль, намазан маслом и проложен кусками ветчины.

— Вам повезло, что сегодня я путешествую первым классом, — сказала девушка. — Начинайте есть, а я посмотрю вашу руку, а потом можете выпить бренди.

Квинн впился зубами в батон, а она взяла кусок марли и вылила на него что-то из бутылочки. Затем положила его руку себе на колено, приложила пропитанную марлю и стала забинтовывать.

— Вы что, врач? — спросил он, судорожно сглотнув.

— Нет, но мне приходилось оказывать первую помощь в полевых условиях. — Она говорила чуть отсутствующим тоном, и эта манера несколько его уязвила.

— Меня зовут Квинн, — сообщил он.

— Очень приятно, мистер Квинн.

— Господи, неужели мы будем общаться столь формально?

— Как вас зовут друзья?

— Враги зовут меня Генри. Друзья — Квинном.

— Очень приятно, Квинн. А я Модести Блейз. Что же вы тут делали?

— Гулял. Но не рассчитал время и расстояние. Поэтому решил, что не буду возвращаться в свой отель в Сан-Шели, а пройду до Ла-Мален, где и проведу ночь. — Он посмотрел вверх. — Загляделся на реку и оступился…

Она завязала бинт и посмотрела на ущелье.

— Вы, надо полагать, были здесь, когда вчера на той стороне потерпел аварию «пежо», и видели, как он упал с обрыва.

— Нет, как он упал с обрыва, этого я не видел. — Он жадно доел хлеб с ветчиной и взялся за изюм. — Я то впадал в забытье, то приходил в себя. Вот и пропустил самое интересное. — Он посмотрел на ущелье и, покривившись, спросил: — Сколько их там было?

— В машине? Двое.

— Бедняги, — сказал он, качая головой. — Слишком долгое падение. Есть время для раздумий. В такие мгновения кажется, что ты проживаешь многие годы…

— Да. — Она взяла бутылку, отвинтила колпачок и налила в него бренди. — Теперь, когда вы поели, можете немножко выпить. А потом начнем двигаться.

У него так сильно дрожала рука, что ей пришлось помочь ему поднести колпачок к губам. Он прихлебывал бренди, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. Между глотками он спросил:

— Вы приехали в машине? Как сюда на ней можно попасть?

— Если от Ла-Мален поехать на юг, то там есть очень плохая дорога, которая ведет в эти места. По ней можно делать не больше семи миль в час. Особенно тяжела последняя миля. Машина идет со скоростью пешехода, зато ее можно спрятать в деревьях.

— И что потом? — удивленно спросил Квинн.

— Потом я совершаю пешую прогулку. Обычно по этим горам. Сегодня вот решила сперва полюбоваться на реку. И увидела вас, когда уже собиралась уходить.

— Вы гуляете в этих местах? — Он удивленно посмотрел на ее легкую одежду и сандалии, которые представляли собой резиновые подошвы с кожаными ремешками. — Вы просто сошли с ума!

Она равнодушно пожала плечами, явно пропустив мимо ушей его точку зрения. Он вдруг понял, что с самого начала она все время думала о чем-то другом, даже когда осматривала его раны. И ни разу не улыбнулась. Ни разу. Ему вдруг страшно захотелось увидеть, как она это делает.

Он отправил в рот очередную горсть изюма.

— Итак, вы Модести Блейз?

— Да.

— Приятное имя. Ну, а что теперь?

— Сейчас я сделаю лубки для вашей руки, а потом немножко повожу вас туда-сюда, чтобы у вас пришли в порядок ноги. — Она посмотрела вверх, на восемнадцатифутовый отрезок. — Тут все довольно просто. Есть за что ухватиться, я взяла из машины молоток, чтобы углубить уступы. А я буду сверху тянуть вас на веревке.

— Вы в этом разбираетесь, милочка, но мне бы не хотелось грохнуться второй раз.

Она посмотрела на него своими темно-синими глазами и совершенно уверенно сказала:

— Можете не волноваться, Квинн. Я не дам вам упасть.

Десять минут спустя, обмотав веревку вокруг пояса, Квинн начал восхождение. Конечно, действовать одной рукой было неудобно, но веревка компенсировала его физические изъяны. Девушка же стояла наверху и не просто удерживала веревку, но и постепенно выбирала ее, помогая ему продвигаться к заветной цели.

Квинн преодолел уже половину подъема, когда одна нога у него вдруг начала дрожать. Он охнул, выругался, но веревка удержала его от падения. Он посмотрел вверх и увидел веревку и еще ее руку и лицо. Девушка, по сути дела, удерживала его одна. Глаза ее почернели, и в них появилась холодная ярость, но голос звучал ровно:

— Не торопитесь, Квинн. Я вас держу.

Он стиснул зубы, немножко покрутил ногой, чтобы снова заставить ее действовать, и продвинулся на несколько дюймов вверх. Две минуты спустя он перевалился через выступ. Девушка помогла ему отползти на безопасное расстояние от края, и пока он лежал и тяжело дышал, она отвязала веревку и начала ее сматывать. Он заметил кровь на ее руке. Она тяжело дышала, на лице проступила испарина, но она сохраняла спокойствие. Она посмотрела на противоположную сторону долины, и на лбу у нее появилась небольшая складка, словно что-то озадачило ее.

— Я… доставил вам… массу хлопот, — задыхаясь, проговорил Квинн.

— Пусть вас это не волнует. Хотите немножко передохнуть? Или сразу пойдем к машине?

— Нет, нет, — заставил себя улыбнуться он. — Кровь уже веселей побежала по жилам, и тело Квинна принадлежит старине Квинну. Извините, если был с вами несколько сух.

— Ерунда. Вы сделали все как надо.

— К чему такой покровительственный тон, милочка?

— Вы не ирландец? — осведомилась она с намеком на улыбку.

— Вам это не нравится? — вспыхнул он.

— Боже упаси.

— Если у меня фамилия Квинн, я, значит, обязан быть ирландцем?

— Я имела в виду темперамент. Ладно, пора идти. Можете на меня опереться.

— Я сам.

Но после полусотни неуверенных, ковыляющих шагов Квинн капитулировал. Он очень обрадовался, когда Модести Блейз молча положила его здоровую руку себе на плечо, а сама взяла его за талию. Они двинулись дальше, и он сразу почувствовал удивительную силу в ее гибком упругом теле.

— Послушайте, — задыхаясь проговорил он, когда она усадила его отдохнуть под одной из елей. — Я должен извиниться и поблагодарить вас. Просто я не привык к тому, что мне спасают жизнь очаровательные девушки. Нет, милочка, вы просто чудо. Люкс. Экстра…

— Отлично, только сделайте одолжение, не называйте меня милочкой, ладно?