Сергей Донской - Если завтра не наступит

Условия жизни в стране, название которой звучало для американского уха как «Джорджия», представлялись ей омерзительными. Отправляясь в командировку, Лиззи Браво приготовилась к сценам повального пьянства, грубости, насилия, грязи, без которых невозможно представить себе быт русских (чем именно отличаются они от грузин или чеченцев, Лиззи в точности не знала). И что же? Она сама с головой окунулась в здешнее свинство и…

В этом было трудно признаться даже самой себе, но нельзя сказать, чтобы ей это абсолютно не понравилось. Может быть, даже наоборот. Совсем наоборот.

Правда, самочувствие Лиззи оставляло желать лучшего, и, прислушиваясь к неровному сердцебиению, она подумала, что люди, добровольно ведущие подобный образ жизни, должно быть, абсолютные крэйзи – психи. Как им удается вставать по утрам и работать, заниматься делами, водить машины, нормально общаться? Какая-то тут крылась загадка, какая-то непостижимая тайна, превращавшая русских в полных антиподов людей Запада.

Уж не с инопланетянином ли связалась Лиззи?

Она покосилась на Бондаря, невозмутимо докуривающего сигарету. Светловолосый, сероглазый, прекрасно сложенный, с красивыми и мужественными чертами лица, внешне он ничем не уступал американским актерам, зато явно превосходил их в силе и жизнестойкости. И потом, эта дикая, почти животная сексуальность, с которой Лиззи не сталкивалась никогда прежде. То, как властно и одновременно ласково обошелся с ней Бондарь, не укладывалось у нее в голове. Там, где прошла большая часть жизни Лиззи, невозможно было вообразить, чтобы малознакомый мужчина вытворял с ней такое, даже не поинтересовавшись ее мнением на сей счет.

Здравомыслящие американцы всячески избегали не только случайного секса, но и простого физического контакта друг с другом, сохраняя дистанцию в любой толчее. Прокатившись однажды в нью-йоркской подземке, Лиззи еще долго приходила в себя от шокирующего вторжения в свою «прайвести» – личную жизнь. Подумать только, там ее касались все кому не лень, причем даже ниггеры (афроамериканцы, мысленно поправилась Лиззи). С тех пор она никогда не спускалась в метро, соблюдая дистанцию со всеми мужчинами, которые попадались ей на жизненном пути. И что же? Отказав в близости нескольким вполне достойным соотечественникам, она очутилась в постели с русским шпионом, который, похоже, не испытывал элементарной благодарности за доставленное ему удовольствие.

– Почьему ты не спросишь, как я чьюствовать себья? – спросила Лиззи, повернув голову к растянувшемуся рядом Бондарю.

– А что тут спрашивать? – дернул он плечами. – Хреново чувствуешь. Как и положено с похмелья.

– У тебя есть эспирин?

– Я не пользуюсь таблетками.

– Никогда?

«Разве что клофелином», – усмехнулся про себя Бондарь.

– Крайне редко, – ответил он вслух.

– А если пьох… пьох-мель-е? – поинтересовалась Лиззи.

– Мы говорим: клин клином вышибают.

– Кльин?

– Угу, – буркнул Бондарь.

– Какой кльин?

– Тебе обязательно нужно знать?

– Почьему ньет?

– Ну, тогда не обижайся. Сама напросилась.

Не прошло и минуты, как стажер Лиззи Браво поняла, что имелось в виду. Позже она навела справки и обнаружила, что у русской поговорки, оказывается, есть английский аналог: «One nail drives another», то есть: «Одним гвоздем выбивают другой». Но вариант с клином понравился ей куда больше. Что называется, пронял Лиззи до глубины души. Да и как могло быть иначе, если сравнивать Бондаря приходилось, например, с Кеном Шелли, ожидавшим ее на родине.

Они были помолвлены, считалось, что они без ума друг от друга. Накануне отъезда Лиззи в Тбилиси Кен был особенно внимателен и вечером повел ее в ресторан «Сибиллас», где они выпили по три джина с тоником, хотя обычно ограничивались двумя порциями. Потом Кен настоял, чтобы за ужином было выпито еще и шампанское, так что, когда они добрались до автомобиля, оба были здорово навеселе. Лиззи слегка удивилась, что он не потащил ее на заднее сиденье, как обычно, а усадил рядом и, ведя машину из даунтауна, заговорил о том, что их отношения начинают терять остроту. «Я хочу получать от тебя оральный секс, детка, – твердо заявил он. – Нормальный оральный секс, такой, знаешь, когда парень ведет машину, а девушка делает ему приятное на ходу. Что может быть естественнее?»

Лиззи не раз видела в кино сцены, подобные тем, о которых шла речь, но сомневалась, так ли уж естественно то, что предлагал Кен. Заметив ее колебания, он остановил машину, приобнял ее и заговорил. Это был пространный экскурс в будущую семейную жизнь. Оказывается, он знал не только, какой будет обстановка дома, который они приобретут в кредит, когда позволят финансы, но и планировал завести троих детей – двух мальчиков и одну девочку. Для этого, полагал Кен, необходимо вести насыщенную сексуальную жизнь, а для того, чтобы она была предельно насыщенной, следует вносить в нее элементы разнообразия. В браке, говорил он, нужно время от времени «перезаряжать батареи», чтобы не выдохнуться.

У Лиззи, по словам Кена, чувства были еще не вполне разбужены, и она, на его взгляд, была довольно прохладной сексуальной партнершей, в то время как свой собственный темперамент он считал страстным. «Поэтому придется развивать тебя, – бубнил Кен, – устраивая все эти сексуальные игры, с тем чтобы твоя страсть достигла моего уровня. Иначе нельзя, ибо для счастливого супружества совершенно необходимо, чтобы партнеры достигали кульминационного момента одновременно. Только таким образом волнующие вершины экстаза становятся в одинаковой степени достоянием обоих. Если же секс будет неполноценным, наши «батареи» ослабнут раньше гарантийного срока, а это неизбежно скажется на здоровье и работоспособности. Ты ведь не хочешь этого, детка?» – строго спросил Кен.

Доводы звучали убедительно, но Лиззи заподозрила, что лекции – не лучший способ, позволяющий парню добиться от девушки «самсин спэшл» – чего-то особенного. Было трудно смириться с мыслью, что, проведя с Лиззи беседу, жених вывезет ее на ночной хайвэй, как следует разгонит автомобиль и скомандует: «Давай, детка, приступай». Конечно, она уже пару раз занималась этим, однако по собственной инициативе, а то, что предлагал Кен, смахивало на насилие над личностью. Примерно в этом духе Лиззи и высказалась, заявив, что подобный подход к сексу заставляет ее чувствовать себя расстроенной и напряженной. И что это Кену взбрело в голову испортить их последний вечер?

Он вкратце повторил свои аргументы, присовокупив к ним новые. Лиззи была, по его словам, бессердечной девушкой, цепляющейся за свои эгоистические принципы. Кен считал это ханжеством и утверждал, что нереализованные сексуальные фантазии вредны для его здоровья. В конце концов, они были любовниками со стажем, так почему же им не вести себя так, как ведут себя любовники со стажем? Пусть сегодняшний вечер станет чем-то вроде печати, скрепляющей их доверительные отношения. Это как бы сделает их мужем и женой, заботящимися друг о друге.