Сергей Донской - Умри сегодня и сейчас

Бондарь инстинктивно рванулся к ней, но дикая боль вынудила его опрокинуться обратно. Он попал в капкан, но был не зверем, а всего-навсего человеком…

Человеком, которому было суждено сгореть заживо.

Если верить технической характеристике, то наручники гарантированно выдерживают усилие до ста пятидесяти килограммов, а дальше все зависит от того, какая сварка применялась при изготовлении звеньев цепи – холодная или горячая. Казалось бы, здоровому мужчине ничего не стоит разорвать оковы, однако попытайтесь поднять одной рукой сейф, прикрепленный браслетом к вашему незащищенному запястью, и вы поймете, что для подобного подвига требуется нечто большее, чем просто грубая мужская сила. Нужно находиться в состоянии исступления или сильнейшего опьянения, чтобы проделать подобный фокус, а Бондарь пребывал в здравом уме и трезвой памяти, так что ему следовало поискать какой-то другой выход.

Насмешливо поглядывая на него, Ингрид подошла к стулу, на котором была развешана ее одежда.

Уже не таясь, Бондарь нажал кнопку фиксатора наручников и принялся неистово вращать руку, стремясь во что бы то ни стало протащить ладонь сквозь стальное кольцо.

– Ну и как? – осведомилась Ингрид, продевшая ногу в трусы.

– Ненавижу белье бежевого цвета, – пропыхтел Бондарь.

Браслет упорно не желал сниматься. Дойдя до основания большого пальца, он засел на руке крепко-накрепко, как старое обручальное кольцо, которое носилось на руке много лет подряд. При наличии мыла задача Бондаря упростилась бы, но было бессмысленно просить Ингрид оказать ему последнюю услугу. Пришлось обходиться своими силами. Бондарь уже готовился смочить руку плевком, когда ситуация драматически изменилась.

В резко распахнувшуюся дверь влетела Вера, разъяренная, как фурия, потехи ради напялившая черное кружевное белье. Кинув мимолетный взгляд на Бондаря, полулежащего на кровати, она устремилась к эстонке. Случись это секундой раньше или позже, Ингрид несомненно успела бы метнуться за браунингом. Но она как раз стояла на правой ноге, готовясь натянуть на согнутую левую самую интимную часть своего туалета. В таком неустойчивом равновесии она успела лишь вскинуть голову и сверкнуть глазами, что, конечно же, не смогло остановить Веру.

– Ах ты, гадина!

Неистовый толчок опрокинул Ингрид навзничь. Копошащаяся на полу в своей белой ночной рубашке она напомнила Бондарю огромную бабочку с оторванным крылом.

– Пистолет на подоконнике! – крикнул он, едва не захлебнувшись скопившейся во рту слюной.

Чтобы не терять времени, Вера попыталась перепрыгнуть через эстонку. Это был весьма эффектный но, к сожалению, не слишком удачный трюк. Ингрид умудрилась поймать ее за лодыжку, в результате чего Вера тоже растянулась на полу. Приземлившись на локти, она взбрыкнула свободной ногой, угодив противнице в нос.

Ойкнувшая Ингрид отпустила ее, инстинктивно схватившись за лицо. Короткая передышка позволила Вере встать на четвереньки и протянуть руку к пистолету. Она уже обхватила пальцами рукоятку, когда Ингрид навалилась на нее сверху.

Душераздирающий визг, который издали сплетевшиеся в клубок девушки, испугал бы даже дерущихся кошек. Бондарь услышал, как звенит у него в ушах, когда обе одновременно умолкли. Это произошло после того, как затылок мотнувшей головой Веры врезался в переносицу Ингрид. Ослепленная болью, та снова ослабила хватку.

– Вставай! – заорал Бондарь, подозревая, что его напарница не столь опытна в рукопашной схватке, как офицер полиции безопасности.

Вера незамедлительно подчинилась и оказалась на ногах раньше, чем эстонка сумела воспрепятствовать этому. Обнаружив, что у нее в руках остался лишь обрывок Вериного бюстгальтера, Ингрид поспешно упала на спину, что было полной неожиданностью как для Бондаря, так и для его напарницы. Попытайся эстонка вскочить, Вера, не задумываясь, всадила бы в нее пулю. Но та лежала на полу, словно признавая свое поражение. И только когда ее согнутые колени прижались к груди, стало ясно, что торжествовать победу рано.

– Йау!!!

Истошный вопль, сопровождавший удар сведенных вместе пяток, прозвучал почти на ультразвуковой частоте.

Ингрид метила противнице в локоть, и не промахнулась. Верина рука, державшая браунинг, плетью взметнулась к потолку, ее пальцы разжались – скорее от неожиданности, чем от боли.

Опираясь на предплечья и голову, Ингрид на доли секунды застыла с выброшенными вверх ногами. Если бы не задравшаяся ночнушка, ее можно было бы принять за гибкого подростка, разучивающего упражнение хатха-йоги.

Но это была не йоговская асана. И не какой-либо специальный прием, позаимствованный из практики восточных единоборств. Ингрид доверилась первобытному инстинкту, и он ее не подвел.

– Ай! – растерянно воскликнула Вера, не веря своим глазам.

Выроненный ею пистолет кувыркнулся в воздухе и, описав короткую дугу, врезался в оконное стекло. Она машинально отпрянула от брызнувших осколков, и это уберегло ее от повторного удара босых ног эстонки. Сама Вера, обутая в комнатные тапки, поспешила избавиться от них и сделала это своевременно. Вскочившая Ингрид не собиралась сдаваться или спасаться бегством. Даже без браунинга, улетевшего в ночь, она представляла собой серьезную опасность.

– Хватай стул! – крикнул Бондарь, по-прежнему прикованный к кровати. У него не было под рукой ничего такого, что можно было бы использовать в качестве импровизированной отмычки. Оставалось лишь наблюдать за боем, понимая, что от исхода этого поединка зависит не только Верина, но и его собственная жизнь.

А напарница снова проявила нерасторопность. Ингрид, отреагировавшая на призыв Бондаря первой, опередила ее, пнув стул с такой силой, что тот отлетел на середину комнаты. Теперь девушки кружили вокруг него, являя собой картину живописную и сюрреалистическую одновременно. Одна белокожая, светловолосая, тоненькая, вся такая домашняя в своей широкой ночной рубашке до пят. Вторая, представлявшая собой полную противоположность первой, – смуглая, слегка цыганистая, с торчащей дыбом черной гривой.

Покрытое ранами лицо и порванный лифчик, небрежно болтавшийся на одном плече Веры, придавали ей вид весьма воинственный и кровожадный, хотя Бондарь подозревал, что она уже начала выдыхаться после сегодняшней взбучки и пьянки. Она была выше и крупнее противницы, но двигалась довольно скованно. Ингрид же казалась вошедшей во вкус схватки. Ее движения были по-кошачьи вкрадчивыми, под нежной кожей ее рук явственно проступили бицепсы, пальцы хищно согнулись, предвкушая удовольствие, с которым эстонка вонзит ногти в плоть русской соперницы.