Сергей Донской - Резидент внешней разведки

– Да, мсье, – сказал он. – Вы удовлетворены? А теперь я хочу напомнить вам одну вещь, о которой вы забыли. В этом кабинете вопросы задаются мной , а не мне . Учтите это на будущее, если не хотите удостовериться в этом лично. – Абу Фейяд комфортно развалился в кресле, с вызовом поглядывая на стоящего Нолина. – Приезжал тут в прошлом месяце родственник одной бельгийской наркоманки, которую якобы изнасиловали в камере полицейские. Братец оказался очень настырным, к тому же репортером какой-то газеты. Торчал посреди комнаты на вашем месте и грозил мне чуть ли не Гаагским трибуналом. – Абу Фейяд тихонько засмеялся. – И чем это закончилось? Скандалом, месье, скандалом. Вызываю я коменданта тюрьмы, чтобы выслушать его объяснения. И что вы думаете? Бельгиец, такой уравновешенный с виду, набрасывается на него с кулаками! Наносит побои, зафиксированные нашим врачом.

– Но и сам без травм не обошелся, – предположил Нолин, качнувшись с пятки на носок.

– А как же иначе, месье! – обрадовался Абу Фейяд. – Пришлось немного помять его, оттаскивая от несчастного коменданта. Но этим не закончилось. Фокус в том, что затем – в присутствии свидетелей, разумеется, – в карманах этого бельгийского хулигана обнаружили пакет героина и охотничий нож. Видимо, он собирался повторить подвиг вашего соотечественника, зарезавшего швейцарского авиадиспетчера. Его приговорили к трем годам тюрьмы…

– И он удавился в камере на собственном галстуке, – понимающе кивнул Нолин.

– Нет, месье, так далеко дело не зашло. Бельгиец оказался не только рассудительным, но и состоятельным человеком. Не каждый способен выйти под залог в четверть миллиона евро, согласны? – Абу Фейяд уже откровенно издевался. – Вот у вас, месье, есть такие деньги?

Он ждал, что Нолин испугается, и тот не замедлил продемонстрировать, как нелегко ему спрятать дрожащие руки в карманы брюк.

– Нет, – пробормотал он.

– В таком случае я бы порекомендовал вам соблюдать предельную осторожность.

– Непременно. Вас не обременит еще одна маленькая просьба?

– Выкладывайте, – смилостивился комиссар.

– Будьте любезны, покажите на карте, где находится бар «Черный лев», – попросил Нолин.

– Настоятельно советую держаться подальше от порта, месье. Там неблагоприятная криминальная обстановка.

– Я рискну.

– Воры, грабители, уличные хулиганы, – принялся перечислять Абу Фейяд.

– Я родился и вырос в Москве, – сказал Нолин. – Не доводилось бывать?

– Нет. Зато дакарские доки повидал.

– И живы-здоровы.

– Мое дело – предупредить, – заявил комиссар, подошел к настенной карте и ткнул в южную оконечность мыса, на котором раскинулся Дакар. – Это примерно здесь, – прокомментировал он. – Спросите у прохожих.

– Непременно, – улыбнулся Нолин, прочитав название улицы.

Он сомневался в достоверности полученной информации, обошедшейся российской казне в две тысячи шестьсот рублей по текущему курсу. Но интуиция подсказывала, что в портовом кабаке кроется кончик той ниточки, которая ведет в нужном направлении. Тонкая, ненадежная, хитро запутанная, но все-таки ниточка. Почему бы не дернуть?

Офис фирмы «Щит и меч» размещался в паре кварталов от здания Центрального банка Западной Африки – исполинского бетонного кактуса, торчащего над крепостными стенами, куполами мечетей и плоскими крышами жилых домов. Если бы не обилие темнокожих пешеходов, улицу можно было переносить в любой европейский город, не нарушив тем самым архитектурной целостности. Ну а в Лондоне или в Париже, наводненных африканскими эмигрантами, Альмади-Руан пришлась бы ко двору вместе со здешними обитателями. Да видит Аллах, она ничем не отличалась от британских стритов и французских авеню. Империализм есть власть международного капитала плюс глобализация всей планеты. Гастарбайтеры всех стран, соединяйтесь!

Банщиков шел впереди, указывая Нолину путь. Поднявшись на четвертый этаж многоэтажного здания, они вошли в арендуемое помещение. Комната была просторная и светлая. Находящиеся в ней сотрудники встрепенулись и принялись спешно закрывать компьютерные игры и интернетовские странички. Алекс и Макс, поглядывая на вошедших, стали о чем-то перешептываться, сделавшись похожими на пару молодых гомиков, замышляющих мировую сексуальную контрреволюцию. Жена Банщикова положила руки на стол и застыла окаменевшим сфинксом. Возраст ее не поддавался определению. Как и цвет волос, обработанных несколькими красителями сразу. Звали ее Людмилой, вот и все, что было о ней известно.

Поздоровавшись, Нолин не без иронии попросил сотрудников не отрываться от неотложных дел и отказался от любезного предложения Банщикова уединиться в директорском кабинете. Он предпочитал познакомиться с Жанной Каморниковой. Выяснилось, что переводчице выделена отдельная комната. Чтобы не наделала ошибок, как пояснил Банщиков. Нолин кивнул, хотя, по его мнению, главные ошибки всегда делались людьми не на виду, а за закрытыми дверьми.

Внешность Жанны была лучшим тому подтверждением. При виде ее Нолин автоматически отнес рассказы об аскетизме Виткова к разряду сомнительных мифов. Сероглазая, русоволосая, стройная, загорелая, она знала, какое впечатление производит на мужчин, и делала все, чтобы впечатление это получалось неизгладимым. Нолина она встретила прямым взглядом, точным и прицельным, как выстрел в упор. Ее стол был повернут к окну левым боком, и лицо Жанны, затененное с одной стороны, выглядело контрастным, как на художественной фотографии. Одетая во все белое и нежно-голубое, она казалась милой и возвышенной… если не присматриваться к напряженной линии скул и плотно сжатым губам. Раскрашенные ярко-розовой помадой, они походили на две слипшиеся карамельки.

Нолин, не испрашивая разрешения, опустился на стул, втиснутый между стеной и письменным столом, представился, провел пальцем по корешкам словарей, образующих внушительную башню, и стал задавать набившие оскомину вопросы.

Жанна отвечала быстро и четко, не пряча холодных серых глаз.

Да, она виделась с Витковым в четверг, но только на рабочем месте. Нет, вечером они не встречались. И вообще они по вечерам не встречались, да будет известно уважаемому Юрию Викторовичу. Объединяло ли их что-нибудь, кроме работы? Уж не на секс ли намекает Юрий Викторович? В таком случае он напрасно старается. Жанна Каморникова не спит с пожилыми сотрудниками. С молодыми сотрудниками она тоже не спит.

– А как насчет совместного принятия пищи? – спросил Нолин.

– Приглашаете меня поужинать? – усмехнулась Жанна.

Именно этого она ожидала, надеясь на свое обаяние. Жалко было ее разочаровывать. Девушка привыкла к тому, что при виде ее мужчины теряют голову. Если бы не Нолин, она бы и дальше пребывала в этом приятном заблуждении.