Джек Хиггинс - Эпицентр бури

— Разумеется, — подтвердил Макеев.

Рашид вернулся с небольшим чемоданчиком.

— Двадцать тысяч. К сожалению, в стодолларовых купюрах.

— Есть какая-либо вероятность, что можно проследить, как они сюда попали?

— Нет, — заявил категорически Арон.

— Хорошо. Я заберу карты.

Он подошел к двери, открыл ее и начал спускаться в зал по лепившейся к стене лестнице. Арон, Рашид и Макеев последовали за ним.

— И это все, господин Диллон? — спросил Арон. — Больше мы ничего не можем сделать для вас? Вам не нужна помощь?

— Когда она понадобится, я найду ее в уголовном мире, — сказал Диллон. — Честные мошенники, работающие за деньги, обычно более надежны, чем политические фанатики. Не всегда, но в большинстве случаев. Не беспокойтесь, вы услышите обо мне — так или иначе. Теперь я ухожу.

Рашид распахнул дверь. В комнату ворвался дождь с мокрым снегом. Диллон натянул на голову кепку и заметил:

— Мерзкая ночь для такой работы.

— Один вопрос, мсье Диллон, — сказал Рашид, — что будет, если ничего не получится? Я имею в виду, что вы получите заранее ваш миллион, а мы…

— Не получите ничего? Не думай об этом, старичок. Я обеспечу другую цель. Всегда остается новый премьер-министр, этот Джон Мейджор. Я полагаю, что его голова на блюде тоже очень понравится вашему хозяину, там, в Багдаде.

Он вновь улыбнулся и вышел под дождь, захлопнув за собой дверь.

Диллон уже во второй раз за этот вечер остановился возле «Черного кота» на краю небольшого мола. Кафе было почти пустым. В углу, держась за руки, сидели молодой человек и женщина. Перед ними на столе стояла бутылка. Музыкант тихо играл на аккордеоне, переговариваясь при этом с человеком за стойкой. Это были братья Жобер, второсортные гангстеры парижского преступного мира. Им пришлось ограничить свою активность с тех пор, как Пьер (тот, что стоял за стойкой) лишился три года назад левой ноги в результате автомобильной аварии, случившейся после вооруженного ограбления.

Диллон открыл дверь и вошел. Второй из братьев, Гастон, перестал играть и обратился к вошедшему:

— А, мсье Рокар, уже вернулись?

— Привет, Гастон. — Диллон пожал ему руку и поприветствовал бармена: — Привет, Пьер.

— Послушайте, я все еще помню ту вашу милую ирландскую мелодию. — Гастон взял несколько аккордов.

— Молодец, — похвалил Диллон. — Настоящий артист.

Молодая пара поднялась и вышла из кафе. Пьер достал из холодильника полбутылки шампанского.

— Полагаю, мой друг, вам, как всегда, шампанского? Ничего особенного нет, но мы ведь бедные люди.

— Ты хочешь, чтобы я вас пожалел?

— Чего вы хотите от нас? — поинтересовался Пьер.

— Я хочу предложить вам небольшое дельце. — Диллон указал головой на дверь. — Лучше бы вы ее закрыли.

Гастон положил аккордеон на стойку, закрыл дверь на щеколду, потом опустил жалюзи. Вернувшись, сел на табурет:

— Итак, друг мой?

— Вы, ребята, могли бы получить большие деньги. — Диллон открыл портфель, достал дорожную карту и показал братьям пачки стодолларовых банкнот. — Двадцать тысяч баксов. Десять сейчас и десять после успешного завершения дела.

— Боже! — воскликнул Гастон с трепетом. Но Пьер не проявил особого волнения.

— И что мы должны сделать за эти деньги?

Диллон всегда считал, что лучше держаться по возможности ближе к правде. Он развернул дорожную карту на стойке.

— Меня нанял Корсиканский союз, — сказал он, назвав преступную организацию, вызывающую наибольший страх во Франции, — чтобы решить одну небольшую проблему. Вы можете считать, что речь идет о деловом соперничестве.

— Понятно, — отметил Пьер. — И вам надо решить эту проблему?

— Совершенно верно. Люди, о которых идет речь, будут проезжать по этой дороге по направлению к Валентону завтра, вскоре после двух часов. Я намерен взять их вот тут, у железнодорожного переезда.

— А как это будет сделано? — поинтересовался Гастон.

— Очень простая засада. Вы все еще занимаетесь транспортом, не так ли? Краденые автомобили, грузовики?

— Вы же знаете. Вы покупали их у нас не один раз, — ответил Пьер.

— Пара фургонов у вас найдется? Не слишком трудно?

— А что потом?

— Мы отправимся к этому месту сегодня вечером. — Он взглянул на свои часы. — Прямо отсюда, в одиннадцать часов. Дорога займет всего час.

Пьер покачал головой:

— Послушайте, это будет мне не по силам. Я стал слишком стар для перестрелки.

— Прекрасно, — отпарировал Диллон. — Сколько человек ты убил, когда был в спецназе?

— Я тогда был моложе.

— Мы все стареем, я полагаю. Никакой перестрелки. Вы оба вступаете в игру и тут же выходите из нее. Все кончится так быстро, что вы даже не успеете понять, что происходит. И никаких проблем. — Он вынул из портфеля несколько пачек стодолларовых банкнот и положил их на стойку бара. — Десять тысяч. Договорились?

Как обычно, жадность взяла верх. Пьер сгреб деньги.

— Да, приятель, я думаю, мы договорились.

— Хорошо. Я вернусь в одиннадцать. — Диллон закрыл портфель.

Гастон распахнул дверь, и ирландец ушел.

Гастон спросил, повернувшись к брату:

— Что ты думаешь?

Пьер налил в два стакана коньяк:

— Я думаю, наш друг Рокар очень большой врун.

— И очень опасный человек, — добавил Гастон. — Что будем делать?

— Поживем — увидим. — Пьер поднял свой стакан. — Твое здоровье.

Диллон преодолел весь путь до склада на улице Хельер пешком, сворачивая с одной улицы на другую и то и дело скрываясь в темноте, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Он уже давно был убежден в том, что во всех революционных политических группировках проблемы возникают потому, что они раздираются фракционной борьбой и наводнены информаторами, и что это особенно верно, когда речь идет об Ирландской республиканской армии. Именно поэтому, как он и сказал Арону, он предпочитал пользоваться услугами профессиональных уголовников всякий раз, когда нуждался в помощи. Он обычно называл их «честными мошенниками, работающими за деньги». К сожалению, не все они были такими, а поведение Пьера озадачивало.

В больших двойных дверях склада имелась небольшая скрытая дверь. Диллон отомкнул запор, открыл ее и вошел внутрь. Здесь стояли два автомобиля: седан «рено» и «форд-эскорт», а также закрытый брезентом полицейский мотоцикл «БМВ». Он убедился, что все в порядке, и поднялся по деревянной лестнице в квартиру на втором этаже. Она не была его единственным домом. У него имелась также приспособленная для жилья баржа на реке, но иногда эта квартира была ему нужна.

На столе в маленькой гостиной лежала брезентовая сумка, а на ней записка всего из двух слов: «Как заказано». Он улыбнулся и раскрыл сумку. В ней лежал «калашников» последней модели. Его тренога была сложена, ствол снят, чтобы пулемет было удобнее переносить. В сумке лежали две большие коробки с лентами. Диллон открыл ящик шкафа, взял сложенную простыню и положил ее в сумку. Потом застегнул молнию, поправил вальтер на поясном ремне и спустился вниз с сумкой в руке.