Юрий Усыченко - Улица без рассвета

Грицай внимательно рассмотрел план. Пометки шариковой ручкой исчезли. Передал план Воробьеву.

– Действительно, никаких секретных камер и ходов нет.

– Тем лучше, – сказал Воробьев. – По моему мнению, трещин не найдем … Пойдем?

– Куда? Куда? – Забормотал Ваня. – Выпьем еще по стаканчику.

– У вас что – бездонный бутыль? – Пошутил Грицай.

– Старинный. Наши предки умели лучше строить и лучше пить, чем мы.

Ваня с ужасом почувствовал, что комната начинает кружиться, сидеть на стуле становится все труднее, язык деревенеет … "Что делать? Как не пустить их в подземелье?

Вдруг у священника мелькнула мысль несравненная своей простотой. Он нашел выход из вроде безвыходного положения. Сегодня эти двое в подземелье не попадут! А завтра? Посмотрим, до завтра далеко …

Священник налил всем вина, сделал несколько глотков, откинулся на стуле и, уткнувшись в Грицая, с запинкой сказал:

– А вы кто такой?

– Ишь спохватился! Да я инженер Грицай, в прошлый раз вам документы показывал.

– Ин-инженер? Люблю инженеров, но все они … безбожники. Не люблю безбожников …

Навалился грудью на стол, шатаясь, встал.

– О-обаче … Сам н-не понимаю, что говорю. Я. с-спать …

– Куда? – В один голос воскликнули Грицай и Воробьев.

– Спать. Простите.

Грицай потемнел от гнева. И он, и Воробьев прекрасно понимали: Ваня корчит дурака, притворяется пьяным, однако делает вид, как опытный актер. В подземелье добром не пустит, а применять силу пока что не входило в их намерения.

– Завтра, – бормотал Ваня. – Завтра зайдите.

– Нам надо сегодня побывать в подземелье, – строго сказал Грицай.

Ваня и слушать не хотел.

– Богородица, пресвятая д-и-и-во! – Запел он во все горло и вдруг замолчал, огляделся с деланным испугом.

– Прошу вас, идите! Я не сам в костеле. Упаси бог, услышит кто-то из причта, донесут начальству …

Шатаясь, дошел до двери, приоткрыл их и исчез в комнате.

Гостям ничего не оставалось, как подчиниться.

– Обманул, проклятый! – Выругался Воробьев, когда отошли от костела. – Круг пальца обвел!

– Шустрый, – согласился Грицай. – Но почему он так не хотел, чтобы мы спустились в подземелье?

– Может, действительно пьян? – Предположил Воробьев. – У меня, признаться, хорошо в голове шумит.

– Нет, он не такой уж пьяный, как притворялся, – покачал головой Грицай.

– От лейтенанта сведения есть? – После паузы спросил Воробьев.

– Нет. Он либо еще не имеет их, или не может передать …

Полковник не ошибся: Демьянко ничего не знал о событиях дня. А они были нешуточные.

Павлюк и Ваня спустились в подземелье и тщательно простучали стены третьего и смежных с ней камер тайника это было. Разочарованные, утомленные, злые, они стояли, опустив руки.

Вдруг Павлюк отверг молоток, вырвал из рук Иваньо фонарь, направил луч на пол.

– Вот где надо искать! – Прошипел он.

– Господи, неужели мы достигли цели! – Обрадовался уставший от непривычной работы и почти отчаявшийся в поисках священник. – "Третья камера и …

– … Вниз ", – закончил Павлюк.

Пошарив несколько минут лучом, выругался.

– Идиоты! Сколько времени потратили, а разгадка так прост.

В дальнем углу камеры при внимательного осмотра пола он заметил, что одна из каменных плит неплотно прилегает к другим.

– Ломик! – Приказал Павлюк. Священник подал инструмент.

Ломик заложили в щель, совместными усилиями попытались поднять плиту. Однако сдвинуть ее с места не удалось.

– Может, позовем Демьянка? – Предложил Павлюк. – Втроем быстро вывернем ее.

– Никакого Демьянка, – сердито ответил священник. – Справимся и сами. Вы отдохнули? Наддал еще разок. Надо сначала расшатать ее.

Только приступили к работе, как Демьянко позвал священника вверх.

Чуть позже, проводив нежелательных гостей, Ваня запер дверь, вернулся в комнату, где сидели Павлюк и Демьянко.

– Мне действительно что-то плохо, – пожаловался он. – Тошнит, голова кружится.

– Сплоховали, святой отец, – Павлюк не скрывал насмешки. В глубине души он даже злорадствовал – Ваня, такой предусмотрительный и осторожный, не рассчитал своих сил. – Поспите немного. Ночью надо все кончать и ехать. Быстрее ехать. Мне очень не нравятся эти строители. Пора …

Быстро взглянул на Демьянка, желая проверить впечатление от своей откровенности. Однако Демьянко, казалось, не обратил внимания на его слова.

– Вот что, Демьянко, – после короткого молчания твердо сказал Павлюк. Он принял важное решение. До сих пор как Павлюк, так и Ваня не хотели открывать Демьянко своей тайны. Но теперь выхода не было. Ваня ни на что не способен, а самому Павлюком не справиться. – Мы ищем клад – церковные драгоценности. Их во время войны спрятали в подземелье. Мы уже почти добрались до тайника. Но там, видимо, есть сейф … Так просто его не откроешь …

– Пустое, – перебил Демьянко. – Драгоценности не продашь, поймают с ними.

– Не перебивайте меня бессмысленными замечаниями, – пожав плечом, злобно сказал Павлюк и продолжал: – Тол и воспламенители лежат у меня на квартире. Пойдем вместе. Поняли?

– Понял.

– Святой отец! Э, да он уже … Ну, ладно.

Ваня задремал, положив голову на стол. Вышли из костела через внутренние двери, заперли их и направились в ресторан.

Павлюк шел бодро, немного сутулясь, держа руки в карманах. Он внимательно оглядывался по сторонам. За всю дорогу не произнес ни слова.

Молчал и Демьянко. Ему было не до разговоров. Он лихорадочно обдумывал, что делать дальше. Планы Павлюка ясны. О них надо немедленно сообщить Грицая. Хотя бы на несколько минут остаться самому, найти телефон и позвонить! … Но как избавиться Павлюка? … Он 1 на минуту не отпустит …

– Пришли, – коротко сообщил Павлюк.

Демьянко оглянулся. Они были на улице Без рассвета, около старинного дома с вывеской над дверью "Буфет".

– Мне здесь подождать? – Спросил молодой человек. То в его тоне не понравилось Павлюком.

– Нет, – сердито сказал он. – Пойдемте.

Вошли в буфет. Длинная комната с низким потолком. В глубине – стойка, рядом с ней – дверь. Над стойкой газовый рожок, посреди потолка – второй. По углам – густые сумерки. Посетителей немного – за одним столиком группа подвыпивших парней, по второму – человек в шинели без погон, видно, демобилизован,

– Сядьте, – кивнул Павлюк в угол, – и ждите. Я сейчас.

Проходя мимо стойку, моргнул буфетчику. Тот не торопясь вышел за Павлюком в коридор.

– Возьмите у вашего знакомого машину и около полуночи приведите сюда, – быстро приказал Павлюк. – Когда спрашивать, почему едете ночью, скажете, что хотите на утро добраться в далекое село на базар.

– Опять? – Хмурое лицо Торкуна исказила гримаса страха.