Алексей Кудашин - Левый берег

Его ждал позор. Задав пару простейших вопросов, Кошак быстро убедился, что уровень познаний командира в автомобилях близок к нулю, о чем и сообщил ему сразу в лоб. Червонец с Левой над Денисом тоже посмеялись, но покупку одобрили.

А вот Денис быстро убедился, что праворульная машина в условиях, пусть и небольшого, но промышленного советского города, требует умелого и опытного водителя. На третий день он умудрился расцарапать правое переднее крыло черной "Тойоте". Рассчитался на месте. Свою машину ремонтировать не стал. Не посчитал нужным. И, кстати, все — из-за боковых зеркал, которыми Денис вообще не пользовался. Трудно сказать, почему. Не научили, наверное. Вот и сейчас: хотел обогнать "Дельфина", и чуть не "бортанул" ехавшую по левой полосе машину. И чуть-чуть не прервал свою серию — "два месяца — без аварий".

— Что, так и сказал: "скоро прибыль будет"? — хохотнул с заднего сиденья Кошак.

— Ага. Прибыль, говорит, — продолжил Денис прерванный разговор.

— Ну, блин, дает, — веселился Червонец. — Прибыль!

— Ну так а чего? — глумился командир. — Деньги вложены, надо доход получать. Оно, опять же, для конспирации хорошо.

— Да, когда он успел-то?

— Говорит, помещение хорошее досталось. Оттуда фирма съехала. Краской, что ли торговала. А с этим кризисом — пришлось переезжать в область. Там, говорят, на порядок дешевле. Фирма на этом складе чуть ли не с девяноста первого года находилась. Сам, понимаешь, помещение ремонтировали для себя. Вся электрика — новая. Вообще все новое. Правда, и цена за аренду — не слабая. Но наше маленькое предприятие может себе это позволить.

— Все это — ерунда, — оборвал беседу Денис. — Нам важно, чтобы все это хозяйство подходило для наших целей.

— Лева, вроде, утверждает, что — как нельзя лучше подходит, — подал голос с заднего сиденья Кошак.

— Вот для того и едем, чтобы оценить…

Денис сосредоточенно смотрел на дорогу. Жилые дома перестали встречаться на пути еще пару кварталов назад. Территорию, на которой они теперь находились, обычно по еще советской урбанистической терминологии было принято называть промышленной зоной. Такие зоны, с заводами, фабриками, мастерскими, складами, имелись почти в каждом более или менее крупном городе бывшего Союза.

Пейзаж за окном нельзя было назвать привлекательным. Бетонные заборы, железные проржавевшие ворота, какие-то высокие металлические конструкции, очевидно, когда-то являвшиеся работающими механизмами. Впрочем, картину запустения и развала экономики отсталого индустриального государства двадцатого века изредка прерывали "очаги жизни". Так их навал про себя Денис. Кое-где за оградой виднелись признаки движения. Ворота были окрашены и охраняемы. Заезжающие на территорию и выезжающие с нее грузовики самых разных моделей не оставляли сомнений в том, что экономическую жизнь "промзоны" нельзя было считать полностью остановившейся. Предприимчивость, народная смекалка и природное трудолюбие пробивали себе дорогу даже через многометровый слой национальной по форме и советской по содержанию бюрократии и всепоглощающей, распространяющейся, словно чума, коррумпированности.

— Вон, смотри, ларек. Перед ним — налево, — подсказывал Червонец.

— Я вижу уже…

Автомобиль, повернув, поехал по Цеховому переулку, вдоль однообразных бетонных заборов, кое-где разрисованных граффити. Метров через двести дорога, видно, не ремонтированная еще с советских времен, поворачивала направо.

— Вот. Приехали, — сказал Денис, медленно въезжая в открытые двустворчатые, недавно окрашенные ворота, располагавшиеся прямо на повороте.

Маленькая, отчаянно просящая хотя бы косметического ремонта будка, предназначавшаяся для охранника, была пуста. Стекла выбиты.

Денис въехал на широкую, примерно семьдесят на пятьдесят метров, совсем недавно заасфальтированную площадку. Слева находился огромный, крытый жестяными листами полукруглый ангар. Монументальные раздвижные ворота были распахнуты настежь. Было заметно, как внутри маленький красный погрузчик, издавая обиженные электрические звуки, пытался зацепить неудобно стоящий поддон на свой подъемный механизм.

Парковочных мест было полно. В дальнем правом углу одиноко стояли два грузовика с прицепами. В кабине одного из них виднелись двое мужиков, то ли чай пьющих, то ли что-то покрепче. Справа от входа в ангар стояла чрезвычайно грязная грузовая "Газель" и микроавтобус. "Легковушек", стоящих в ряд у дальней стены, дабы не мешать большим автомобилям, было около десятка. В том числе и Левин черный "Опель-Омега", двенадцати лет от роду.

— Кошак, позвони там ему. Скажи, чтоб выползал на свет Божий, — бросил Денис, аккуратно сдавая назад и паркуясь в общий строй.

— Але. Че ты там? — Володя, выходя из машины, с силой захлопнул дверь. — Ну выходи. Мы подъехали.

Троица неспешно направилась к воротам ангара. Выпавший пару дней назад снег быстро таял. Градусник с утра показывал плюс три, а теперь, должно быть, и плюс пять даже. Улицы постепенно покрывались грязной серо-коричневой холодной кашицей, противно чавкающей под ногами. За весь декабрь Денис ни разу не надел вязаную черную шапку, купленную им на рынке, как бы походя. Не было необходимости. Мороз был редким явлением и не опускался ниже нескольких градусов. Ветра же практически не случалось, что было несколько странным, учитывая равнинное расположение города. Осенью, на памяти Дениса, выдавались весьма и весьма ветреные деньки.

— У меня "мерс" "екнул", — печально сообщил Толик.

— Чего — совсем?

— Да нет. На "бабки" только попал. Запчасти дорогие, — Червонец испытывающе посмотрел в затылок идущего впереди Дениса.

— Сколько? — устало вздохнул тот.

— Штука "евриков", Денис, не меньше.

— Ладно, потом ко мне заведем, — пробурчал командир. — Это плохо для дела, когда у тебя денег нет. Легендирование страдает. Хотя, если подумать…

— Плохо, плохо, — заверил Толик. — Очень плохо!

Кошак сдавленно ржал сзади.

— К примеру, батю своего ты довел до белого каленья, — продолжал Денис свою мысль, — вот он тебе финансирование и обрезал!

— Да ты что такое говоришь! — возмутился оперативник. — Да я батю своего… Да я души в нем не чаю!

Из ворот вышел Лева, в джинсах, каких-то странных шнурованных сапогах на высокой подошве и длинном, на вид очень теплом сером свитере. С ним, о чем-то беседуя на ходу, брел высокий мужик лет сорока в длинном кашемировом черном пальто. Волосы его были аккуратно зачесаны назад, как у итальянских мафиози в голливудских фильмах. Лева кивал в ответ и вставлял редкие фразы. Затем собеседники пожали друг другу руки, и мужик медленно, стараясь наступать на места посуше, пройдя мимо парней, стал пробираться к машинам.