Николай Киселев - Ночной визит

В стороне раздался шорох. Кто-то тихо пробирался по кустам. Владимир ничком упал на землю и отцепил от пояса гранату; шорох стих. Затем повторился снова. Ладонь, сжимающая ручку гранаты, стала мокрой и липкой от пота. Голова раскалывалась от гулких ударов крови…

А шорох все приближался. Владимир ясно видел человека, который полз между кустами на четвереньках. И то, что человек был один, мгновенно успокоило лазутчика. Он положил гранату и вытащил пистолет.

Высокая трава и кустарник мешали разглядеть лицо ползущего человека. Но вот кусты раздвинулись и человек приподнялся. Владимир тотчас же успокоенно спрятал пистолет и свистнул. Голова моментально исчезла, словно по ней ударили чем-то невидимым, но очень тяжелым. Впрочем, она вскоре опять высунулась из травы.

— Сергей!.. — тихо позвал Владимир.

Это был Сергей. Вслед за ним из кустов вылез Николай.

— Никола! Серега!..

— Володька!..

Сообщники, обрадованные встречей, радостно хлопали друг друга ладонями по спинам, по плечам, забыв на миг всякую осторожность. Они снова были вместе. И это придало им и смелости и уверенности.

Когда радость улеглась, лазутчики откопали спрятанный Владимиром контейнер, разложили груз по сумкам и поспешили уйти подальше от этого места. Идти теперь было легко — ведь шли втроем.

— Надо сообщить, что все благополучно, — сказал Сергей. Он добровольно взял на себя роль старшего.

Отыскали глухое место, развернули рацию. Владимир надел наушники. Сергей и Николай отошли к кустам, внимательно осматриваясь кругом. Оружие было наготове. Каждого, кто бы ни показался здесь, ждала неминуемая смерть.

Покрутив регулятор, Владимир сквозь хаос звуков быстро уловил свои позывные. Торопливо склонившись над передатчиком, он отстукал всего три слова: «все в порядке». Это было безопасно. За такой короткий срок запеленговать действующую рацию трудно.

В ответ на сообщение последовали слова поздравления с успехом. Затем было передано, что вернувшиеся летчики не заметили на земле никакой тревоги.

— Все спокойно, — сказал Владимир своим сообщникам, когда они подошли. — Нас никто не заметил.

Пока он упаковывал рацию, Николай и Сергей снова отошли к кустам, держа наготове оружие.

Когда рация была упакована, ее закопали. Сергей с силой топнул каблуком о землю. Из крохотного отверстия в каблуке вылетела струйка пыльцы — это был специальный порошок, острый запах которого сбивает со следа собак-ищеек.

— А теперь надо тикать отсюда, — сказал он.

И в ту же минуту совсем рядом послышалось негромкое пение. Все трое замерли и встревоженно переглянулись. Голос приближался. А затем Владимир увидел женщину, которая шла по траве, не замечая их.

— Влипли… — шепнул Николай и вытащил пистолет.

— Не смей! — Сергей ударил его по руке. — А если рядом деревня? Шум поднимешь…

— Она же выдаст!..

— Быстро ложитесь! — перебил Сергей.

Повинуясь его властному голосу, Николай и Владимир бросились на землю.

— Не так! — зашипел Сергей. — Сделайте вид, будто отдыхаете…

Он тоже упал на траву, прикрыл лицо ладонью, зорко следя сквозь растопыренные пальцы за незнакомкой.

Женщина прошла мимо, посмотрела в их сторону, но, кажется, не заметила — мешали кусты.

Поднялись только после того, как женщина удалилась и голоса ее уже не было слышно.

— Пошли! — скомандовал Сергей и зашагал вперед.

Николай и Владимир двинулись за ним.

У Горнореченского сельсовета толпились люди. Увидев подъезжавшую «Победу», они расступились.

Выйдя из машины, Васильев и Кротов поздоровались с колхозниками и прошли в дом.

В просторной комнате, уставленной столами, шкафами, увешанной по стенам плакатами и лозунгами, их встретила немолодая женщина с простым и строгим лицом — председатель сельсовета.

— Быстро добрались, товарищи, — сказала она, пожимая руки чекистов. — По нашим дорогам это трудненько.

— Ничего, дороги еще в порядке, — ответил Васильев. — Вот когда дожди пойдут… А пока сама природа с нами заодно. — Лицо майора стало серьезным. — Так мы слушаем вас, Анастасия Петровна.

— Утром пришел колхозник из Веснянки. Сторож. Он перед рассветом слышал гул моторов. А огней не видел. Смекнул сразу — самолет не наш. А если не наш — просто так, ни с того ни с сего не прилетит…

— Молодец ваш сторож, — похвалил Кротов.

— Еще… — Анастасия Петровна подвинула к себе перекидной календарь. — Я тут записала, кто еще слышал шум самолета. Да они все здесь.

— Ты опроси этих людей, — сказал Васильев Кротову, — а я доеду до райкома. Надо, чтобы секретарь обо всем знал.

Первым перед Кротовым предстал счетовод колхоза, долговязый белобрысый парень в щегольской куртке с «молниями».

— Понимаете, дело какое! — воскликнул он с порога. — Возвращаюсь это я домой…

— Откуда?

— Из города, конечно… Возвращаюсь это, вышел на площадку вагона… Покурить, значит. А рядом с поездом, ну, вот совсем рядом — елки-палки — самолет летит!..

Кротов уже привык к тому, что к показаниям свидетелей надо относиться с осторожностью. Очевидцы иногда к действительным фактам добавляли многое от себя, нагромождали десятки преувеличенных подробностей, а затем сами начинали верить в то, что ими попросту придумано.

— Давайте по порядку, товарищ, — сказал он. — И спокойнее, спокойнее.

— Да как же — спокойнее! — заволновался парень. — Может, тот прощелыга нечисть разную на нашу землю скинул. Я, товарищ начальник, человек советский…

— Я охотно верю вам, — мягко сказал капитан. — Но нам нужны только очень точные факты. Понимаете? Ведь это поможет скорее разыскать этих «прощелыг».

Парень успокоился и уже обстоятельно принялся рассказывать, как он возвращался ночью из города, как вышел покурить на площадку вагона и как увидел самолет на фоне светлеющего неба.

— А где это было?

— Да как раз к шестнадцатому разъезду подъезжали.

Кротов записал: «16-й разъезд». Он знал, что ночкой поезд проходит мимо разъезда в двадцать две минуты третьего.

— Вы, что же, так и курили до самого разъезда?

— Почти. Покурил, сел на свое место, а тут как раз и остановка…

Счетовод потянулся к карману, должно быть, за папиросами, но тотчас же смущенно отдернул руку.

— Закуривайте, не стесняйтесь, — улыбнулся Кротов.

Парень вытащил пачку «Беломора», чиркнул спичкой. Задавая ему вопросы, Кротов внимательно следил за тем, как он курит. Курил счетовод нервно, торопливо. В поезде он, конечно, курил не так. Спокойнее. Сейчас на курение у него ушла всего минута. В поезде, очевидно, полторы-две. Минута — на то, чтобы пройти по вагону до своего места. Еще минута — станция… Теперь капитан довольно ясно представлял себе, в каком именно месте и в какое время сидевший перед ним очевидец заметил вражеский самолет.