Василий Попов - Чужой след

— Так! — повторил седоволосый, поправляя очки. — Начнем наш разговор. — С минуту он всматривался в лицо Ушакова. Вы — талантливый человек, Игорь Сергеевич! Вы сделали гениальное изобретение. Им серьезно заинтересовались ваши друзья за границей. Я буду просить вас очень коротко изложить схему вашего радиоглаза…

Ушаков ожесточенно дернулся на стуле, но веревки были крепкими.

— Выслушайте меня спокойно, без истерики, Игорь Сергеевич! — тем же мягким, вкрадчивым тоном продолжал седоволосый. — У вас сейчас только два выхода. Первый назвать необходимые расчеты и формулы, получить за это крупную сумму денег… Ну, скажем, сто тысяч рублей… Затем вы можете сделать выбор: или оставайтесь здесь, в России, или мы обеспечим вам безопасный переезд в одну из стран Западной Европы. Там вы будете иметь все — деньги, высокий чин, прекрасные условия для работы…

Ушаков снова сделал отчаянное усилие освободиться и выкрикнул:

— Негодяй! Шпионская морда!

Седоволосый невозмутимо играл пистолетом.

— Второй выход, — тем же вкрадчивым тоном продолжал он, — я надеюсь, вас не устраивает. Этот выход таков — я все же заставлю вас назвать интересующие меня расчеты и формулы, а затем вы бесследно исчезнете. Вы будете закопаны где-нибудь в лесу, неподалеку от этой сторожки…

— Я ничего не скажу! — окрепшим, совершенно спокойным голосом проговорил подполковник. — Ты можешь меня убить, подлец, но ничего не узнаешь…

Глаза седоволосого сверкнули злобой. Но, сдерживая себя, он достал из внутреннего кармана пиджака плоскую черную коробочку и, раскрыв ее, поставил на стол. Внутри коробочки лежал небольшой шприц и несколько стеклянных ампул.

— Вы знакомы с препаратом Бета, изобретенным японским химиком? Вот все время забываю фамилию этого косоглазого доктора! — улыбаясь, дружеским тоном спросил он. — Это поистине гениальное изобретение! Препарат впрыскивают под кожу преступнику, не желающему дать признание. Через минуту человек начинает корчиться от боли. Ему кажется, что в каждую клеточку его тела вливают расплавленный свинец! Даже японцы, которые славятся своей терпеливостью, начинают кричать через несколько минут после впрыскивания. Самый стойкий человек не выдерживает больше семи минут и дает любые показания… — Седоволосый прищурился. — Если через десять минут после первого впрыскивания не сделать вливание противоядия, человек умирает через три-четыре часа от паралича центральной нервной системы. Умирает в страшных мучениях…

— Напрасно тратишь свое красноречие, господин шпион, — сдержанно улыбнулся Ушаков. — Я не из пугливых…

— Ну, что же! — пожал плечами седоволосый. — Пеняйте на себя!

Нарочито неторопливым движением он отбил тонкий кончик ампулы, и погрузил иглу шприца в желтоватую жидкость…

Капитан Зайченко хорошо знал, где живет лесник Пелипенко. Во время своих охотничьих походов он несколько раз бывал у него.

— Я полагаю, товарищ майор, что эти подлецы выставили охрану где-нибудь около подножья холма, — сказал капитан. — Поэтому предлагаю оставить машину здесь и дальше двигаться пешком, соблюдая необходимую предосторожность.

Майор Величко молча кивнул головой. Машина остановилась. Капитан легкой, бесшумной походкой пошел вперед по узкой тропинке. В нескольких шагах сзади него шли один за другим Величко, Белявин и двое милиционеров.

Вековые пихты и сосны сплетали над тропинкой свои ветви. Слой хвои мягко пружинил под ногами.

Шли минут пятнадцать. Потом деревья стали реже и впереди на яркой зелени орешника замелькали щедрые солнечные пятна.

Капитан Зайченко вдруг остановился и предостерегающе поднял руку. Затем он бесшумно опустился на землю и пополз куда-то в сторону. Его большое, сильное тело легко и плавно скользило по земле и вскоре скрылось за кустами.

Майор Величко медленно, осторожно двигался вперед. Вплотную за ним шел Белявин. Было очень тихо, только время от времени пересвистывались птицы.

У невысокого, но густого куста цветущего боярышника майор вдруг торопливо присел и быстрым движением выхватил из заднего кармана брюк пистолет.

Белявин выглянул из-за его плеча. В нескольких шагах спиной к ним стоял плотный человек в серых брюках и сиреневой майке. Заложив руки в карманы, он смотрел на домик, стоящий на вершине холма.

Белявин тоже достал свой пистолет. В это мгновение человек в майке вздрогнул и повернулся. Его светлые глаза испытующе обшарили кусты, брови сдвинулись, правая рука напряглась, вытаскивая что-то из кармана.

«Студент Струев», — узнал человека Белявин.

— Руки вверх! — негромко проговорил майор.

Человек в майке сжался в тугой комок и прыгнул в сторону. В руке его мелькнул вороненый пистолет.

Но выстрелить он не успел. Сбоку, из-за куста метнулась могучая фигура Зайченко. Ловким движением капитан перехватил руку диверсанту, заломил ее назад, и оружие полетело в траву.

— Ни с места, мерзавец! — вполголоса сказал Зайченко.

Шпион как-то сразу обмяк и больше не пытался сопротивляться. Лицо его побледнело, в глазах мелькал отчаянный ужас пойманного зверя.

— Я все скажу! Я ничего не буду скрывать! Меня заставили! — бормотал он побелевшими губами.

— Хорошо! Потом! — коротко ответил майор. И, обернувшись к милиционерам, приказал: — Возьмите его. Ждите нас здесь. И смотрите, не упустите этого хищника. Пошли!

Старательно маскируясь в кустах, Зайченко, Величко и Белявин подошли к домику. Он казался пустым, но дверь в сени была полуоткрыта.

— Я войду внутрь! — прошептал Величко.

— Вы, капитан, охраняете северное окно… Вы, Белявин, станете у восточного.

«Федор Иванович, как всегда, берет на себя самое опасное», — подумал Николай.

Мгновенно приняв решение, он бесшумно взбежал по ступенькам и проскользнул в полуоткрытую дверь. Сзади он слышал сердитый шепот майора, но не вернулся.

В полутемных сенях никого не было, из-за закрытой внутренней двери доносился чей то глуховатый, спокойный голос.

— Ну, что же! Пеняйте на себя! — услышал Белявин.

Сдвинув предохранитель пистолета, он ощупью нашел ручку двери.

«Дернуть или постараться открыть потихоньку? — подумал он. — Нет, лучше ошеломить диверсанта неожиданным появлением!»

Ощущая гулкие, тревожные удары своего сердца, Николай рывком открыл дверь и вскочил в комнату.

— Руки вверх! — крикнул он, еще не успев ничего разглядеть.

Звякнуло разбившееся стекло, у окна метнулся человеческий силуэт, и сейчас же прямо в лицо Белявину полыхнуло ослепительное пламя выстрела. Оглушенный и ослепленный Николай инстинктивно присел.

— Хватай его, Белявин! Скорее! — послышался голос майора Величко.