Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика

Родился я на Среднем Урале в городе Аша Челябинской области в самом начале 1934 года. Городка этого за всю свою жизнь я так и не увидел, родители вывезли меня сначала в Теплую Гору, затем в Пышму, а потом в Свердловск.

Я много путешествовал в ранние годы. Отец мой Николай Александрович Сопряков родился в 1909 году в Ленинграде. Был строителем, в 1933 году закончил Уральский строительный институт. Мама — Сопрякова (в девичестве Куныцикова) Татьяна Дмитриевна, 1912 года рождения, родилась на Урале. Металлургический институт, где она училась, ей закончить не удалось, так как был репрессирован отец и ее отчислили с третьего курса. Ее отец, мой дед, Куныциков Дмитрий Александрович, 1887 года рождения, был талантливым инженером-металлургом. Будучи директором Ашинского металлургического завода, он изобрел новый сорт стали, успешно внедренный в нашу военную промышленность перед Великой Отечественной войной. Какой-то чиновник из Москвы попросился к деду в соавторы изобретения, но тот гневно отверг это — и был жестоко наказан за гордость и справедливость: был арестован за «вредительство». Рабочие и инженерный состав завода неоднократно писали письма в советское правительство с просьбой вернуть на завод нужного им квалифицированного инженера. Начальник лаборатории завода Щербаков Ю. И. подготовил самодельный альбом, описывающий деятельность этой передовой тогда лаборатории. После реабилитации альбом вернули родным.

Член правительства Орджоникидзе, лично знавший Д. А. Куныцикова, принял самое активное участие в судьбе деда. Он был освобожден, но затем вновь арестован и сослан в Сибирь. Только в 1951 году дед был реабилитирован, но домой так и не вернулся. Знакомые видели его тяжело больным и без копейки денег на железнодорожном вокзале в Благовещенске, о чем и сообщили родным. Видимо, ему не хватило сил добраться на родину к близким.

Я отчетливо помню переезд нашей семьи из Свердловска в Тулу. Это было перед войной. Отца направили туда создавать укрепленный район для будущей возможной обороны Тулы. Затем началась война, я сбрасывал зажигательные бомбы с нашего большого многоэтажного дома в центре города. С последним эшелоном мама, младшая сестра и я эвакуировались в Сибирь. А отец остался оборонять Тулу. Мы долго добирались до дома родителей отца в город Ишим Тюменской области. Там мы прожили до конца 1942 года. Мой второй дед, Сопряков Александр Алексеевич, 1885 года рождения, был также строителем, как и отец. Тогда активно строились промышленные предприятия по всему Уралу и Сибири.

В 1942 году отца перевели на работу в город Молотов, ныне Пермь, на строительство авиационного завода, и мы перебрались к нему. Из Перми я и отправился в самостоятельное плавание, называемое жизнь.

В шестидесятые годы отец обосновался в Туапсе, там он реконструировал нефтеперегонный завод. Ему удалось получить небольшой участок земли прямо на обрыве, на берегу Черного моря в Небуге. Он построил своими руками небольшой домик, разбил сад и мечтал, что мы — его чада — будем слетаться со всего Союза на лето к нему в родительский дом. Не получилось, он ушел от нас раньше времени. Мама моя не решилась жить одна на юге и переехала ко мне в Москву. Дом мы отдали заводу, и там сейчас действует заводской пансионат, чужие люди отдыхают в нем летом.

Моя жена Сопрякова (в девичестве Ляхтерова) Лидия Николаевна, 1931 года рождения. Родилась в Ленинграде в семье военнослужащего. Окончила Московский университет им. Ломоносова, философский факультет. Работала в Институте психологии, а затем была просто помощником разведчика вплоть до моего выхода на пенсию.

У нас есть сын Николай 1959 года рождения. Он закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ им. Ломоносова. Есть внук Денис и внучка Аннушка. Все москвичи. У меня две сестры: Елена 1937 года рождения и Ольга 1943 года рождения. Сейчас мы все живем в Москве, имеем детей и внуков. Отец ушел из жизни в 1968 году, мама покинула нас в 1982 году. Она дождалась моего возвращения из Афганистана.

Иногда мой сын, внук и внучка посещают дедовский дом на берегу Черного моря, помянут добрым словом деда-прадеда и катят домой. Ничто их не удерживает там. Только могила его осталась там, на туапсинской земле.

Периодически мы — дети — посещаем этот скорбный для нас уголок земли Русской.

Я заканчивал среднюю школу в городе Пермь (в то время город Молотов). Учился без особого прилежания и старания, так как много времени уходило на занятия спортом, а это я любил. Был чемпионом области по некоторым видам легкой атлетики — метанию копья, диска, велосипедным гонкам на короткие дистанции. Зимой бегал на коньках, также отдавая предпочтение коротким дистанциям — пятьсот и полторы тысячи метров. Любил бокс.

Каждое лето отец отправлял меня на подсобное хозяйство далеко за город, подчиненное его строительной организации. Я очень любил уральскую природу и целыми днями бродил с ружьем по лесу в сопровождении моего четвероногого друга по кличке Верный. С десяти лет я пристрастился к охоте. Отец часто брал меня с собой и научил обращаться с оружием. Сначала у меня было одноствольное ружье, а в четырнадцать лет отец подарил мне тульскую двустволку, принадлежавшую еще моему деду по материнской линии. Позднее, уже в Индии, с помощью этой тулки я добывал наших российских гусей и уток и другую дичь.

Учась в десятом классе, я был уверен, что смогу поступить в местный университет на геологический факультет. Меня пригласили туда на предварительное собеседование и с учетом моих спортивных достижений заверили, что проблем с поступлением не будет. Университету нужны были спортсмены. Живя на Урале, любя природу, собирая уральские камни, другой профессии, кроме геолога-разведчика, я себе не хотел.

Заканчивая школу, я понимал, что надо как-то поднять уровень своих оценок в аттестате, но прилежно заниматься уже было поздно, да и трудно, и я нашел более легкий способ. С группой товарищей, Валентином Устькачкинцевым, Марком Детковым и сыном директора школы Игорем Максимовым, мы решили заранее узнать, какие будут темы сочинений по литературе. Решили и сделали. Когда запечатанный конверт с темами прибыл в школу, мы его ночью изъяли, проблем здесь не было. Игорь жил с отцом в школе, ключи от кабинета директора и от сейфа, где лежал конверт, заполучить на время не составляло большого труда. На квартире Марка, который увлекался фотографией, мы просветили конверт, не вскрывая, под сильным проекционным фонарем. Удалось с уверенностью прочесть только одну тему, среднюю в списке. Из второй темы мы разобрали только половину текста, а третью не смогли прочесть совсем. Но большего нам и не надо было. Утром конверт уже был на месте, и никто ничего не заметил. Это была первая операция «Ы» в моей жизни. Позднее, приобретая новую специальность — разведчик, эти мои первые навыки пригодились, и я их даже усовершенствовал.