Михаил Пархомов - Тени на стене

Спустя два месяца, в начале декабря 1935 года, управляемые торпеды были продемонстрированы адмиралу Фалангола. Они напоминали маленькие подводные лодки, лодки–малютки. Оттого конструкторы и дали им название «Майяле». Каждая из этих торпед могла двигаться в воде около пяти часов со скоростью трех узлов. Предполагалось, что она в состоянии погрузиться на сорок метров. Управляли ею двое водолазов.

В самый разгар военных действий в Абиссинии генеральный штаб итальянского военно–морского флота принял решение создать флотилию управляемых торпед. Однако использовать их итальянцам тогда не удалось. О торпедах, казалось, забыли. Но когда Италия вступила в войну на стороне фашистской Германии, о них снова вспомнили. Для транспортировки торпед в район боевых действий были выделены две подводные лодки: «Ириде» и «Гондар». Командовал этим отрядом майор Джорджини.

Вскоре, прибыв в Специю, экипажи управляемых торпед приступили к тренировке. В качестве объектов «нападения» для них служили итальянские корабли, которые когда стояли на рейде.

Итальянцы упорно продолжали совершенствовать свою боевую технику. Уже в октябре прошлого года они попытались проникнуть в Гибралтар. Там тогда стоял броненосец «Бархэм». Но итальянцам не удалось его торпедировать. Капитан–лейтенант Биринделли, который с трудом выбрался на мол, попал в руки англичан.

Однако вскоре итальянцы предприняли новую попытку проникнуть в Гибралтар и торпедировать один из линейных кораблей.

В свою очередь и англичане тоже добились некоторых успехов в конструировании управляемых торпед. По имеющимся данным, они еще в апреле собрали близ Портсмута группу опытных моряков, которые прошли курс подготовки управления торпедами нового типа. Но об этом, к сожалению, Николай Сергеевич ничего больше сообщить не может. Все работы ведутся секретно.

Потом Николай Сергеевич сказал, что у него нет времени углубляться в историю вопроса и заниматься сравнениями. Известно, что существуют управляемые торпеды разных систем. И не ему говорить о достоинствах нашего «дельфина»… Перед ними сейчас стоит задача в кратчайший срок овладеть «дельфином», научиться им управлять… С этой целью он и приступает сейчас к детальной характеристике…

«Дельфин» имел около пяти метров в длину. Его электромотор приводил в движение два гребных винта, вращавшихся в противоположных направлениях. Стоило повернуть рукоятку вправо или влево, как торпеда меняла курс. Той же рукояткой достигалось ее погружение и всплытие. Просто и удобно.

Усевшись на место водителя, Николай Сергеевич по привычке повернул кепочку козырьком назад и сразу стал похож на мотогонщика. Перед ним находилась светящаяся приборная доска. Компас, часы, амперметр… Надо было все время следить за их показаниями.

— Вот вы… — Николай Сергеевич повернулся к Нечаеву. — Займите, пожалуйста, второе место. Смелее…

— А она часом не кусается? — спросил Костя Арабаджи.

— Тогда вы садитесь… Нечаев, уступите место товарищу.

— Есть, — ответил Нечаев, слезая с торпеды, а его место занял Костя Арабаджи, весело подмигнувший дружкам. Дескать, смотрите на меня…

— Смотри, стремена не потеряй. Мигом из седла вылетишь, — сказал ему Гришка Троян.

— Правильно, ноги вденьте в стремена, они для того и предназначены, — подтвердил Николай Сергеевич. — Ну как, теперь удобнее?

— Вроде бы ничего… — пробормотал Костя.

— Вы должны регулировать поступление воды в цистерны, — продолжал между тем Николай Сергеевич, обращаясь к притихшему Косте Арабаджи. — Нашли рычаг? Отлично… Электрический насос перекачивает воду из носовой дифферентной цистерны в кормовую, обеспечивая торпеде устойчивость. Надеюсь, все понятно?

— Понятно, чего там… — буркнул Костя Арабаджи.

После отбоя, когда они остались втроем в кубрике, Костя, однако, признался друзьям, что у него от всех этих дифферентов башка трещит. Ну и денек!.. Лучше проплыть лишних десять километров, чем просидеть час на занятиях.

— А ты скажи об этом капитан–лейтенанту Мещеряку, — посоветовал Нечаев. — Он тебе посочувствует.

— Ну нет, нема дурных, — Костя сплюнул. — Раз надо, то я эту премудрость осилю. Ты послушай… Управляемая торпеда «дельфин» состоит… Зарядное отделение со взрывателем, приборная доска, цистерны с клапанами, ящик для инструментов, аккумуляторные батареи, электромотор, помпы… Вот и все, не считая гребных винтов и рулей. Ну как?..

— Троечку тебе Николай Сергеевич поставит, — ответил Нечаев. — А теперь давай спать.

Он устал. Сказывалось напряжение последних дней. Их никто не торопил, но уже по одному тому, как вел себя капитан–лейтенант Мещеряк, можно было догадаться, что время не терпит. Мещеряк все чаще отлучался в город и возвращался оттуда озабоченным.

Нечаев чувствовал, что тихой загородной жизни вот–вот придет конец. Ну что ж… С каждым днем он все больше убеждался в том, что «дельфин» не подведет. Крейсерская скорость торпеды, правда, была невелика, всего лишь четыре узла, но зато она могла опуститься на значительную глубину. Куда сложнее обстояло дело со снаряжением. Водонепроницаемый резиновый комбинезон — это тебе не водолазная рубаха! Баллоны со сжатым воздухом давили спину. Дыхательный прибор был укреплен на лямках. Маска плотно облегала лицо. И ни на минуту нельзя было забывать о том, что редукционный клапан соединен как бы с твоими искусственными легкими, похожими на мешочек, соединен длинной гофрированной трубкой… Она была такая же, как у противогаза, и страшно было подумать, что может произойти прокол…

В этом легком снаряжении Нечаев чувствовал себя отрезанным от всего мира. Каждый раз, опускаясь под воду, он уходил в глухое безмолвие и одиночество…

И маска, и дыхательный аппарат были еще далеки от совершенства. Оттого последний спуск чуть было не оказался для Нечаева действительно последним. Отравление углекислым газом началось исподволь почти незаметно. Сначала появилось какое–то легкое, приятное ощущение. Показалось даже, будто руки стали теплее, а маска уже не так сильно давит на лицо. Да и дышать стало легче. Но затем появился озноб и потемнело в глазах. Хорошо еще, что за спиной у Нечаева сидел Сеня–Сенечка. Когда Нечаев завалился набок, Шкляр выхватил нож и мигом перерезал веревки, на которых на груди у Нечаева висе г. балласт. И Нечаев пробкой вылетел из воды…

Но, делать нечего, приходилось довольствоваться тем, что есть. Когда еще изобретут усовершенствованный аппарат!.. Могут пройти месяцы, если не годы. А тут… В любую минуту капитан–лейтенант Мещеряк мог отложить в сторону бумажную салфетку и, поднявшись из–за стола, сказать: