Станислав Гагарин - Контрразведчик

Один из сотрудников, прибывших с Леденевым, уже писал протокол осмотра места происшествия, начав, как обычно, с даты, должности, повода к осмотру, характера происшествия, фамилий участников и т. д.

— Любопытная находка, — проговорил Алексей Николаевич Корда, подходя к Леденеву с картонной коробкой в руках.

Майор открыл коробку и увидел, что она доверчу наполнена мужскими париками. Здесь были волосы блондина, шатена, брюнета и самых разных промежуточных оттенков. Леденев приподнял разноцветную кучу волос и обнаружил на дне коробки набор очков.

— Да, — сказал он, — с таким реквизитом можно менять обличье по десятку раз в день…

— Осмотрю двор, — сказал Корда Леденеву.

— Попробуй, — откликнулся тот.

Капитан вышел, а Юрий Алексеевич принялся перебирать на столе стопку специальной литературы.

Здесь были учебники по грузовому делу, пособия по организации диспетчерской службы, внушительная монография «Морские карты», наставления, инструкции, сборник материалов по технике безопасности. Майор внимательно просмотрел все это, и вдруг руки его дрогнули: перед ним были «Правила обслуживания корпуса судна».

Леденев помедлил, унимая волнение, и раскрыл брошюру, заранее настраивая себя на неудачу.

Так оно и было. Страницы 23-я и 24-я оказались на месте.

И все-таки интуиция подсказывала Юрию Алексеевичу, что ниточку он почти ухватил, что смерть Подпаскова каким-то образом связана с недавними событиями в Палтусовой губе.

— Товарищи, — обратился майор, — никто из вас не видел здесь коробки с противоветровыми спичками?

Домой Юрий Алексеевич возвращался поздно — задержался у полковника Бирюкова, где подробно изложил содержание проведенных им следственных действий. Самым существенным, пожалуй, было то, что в коробке противоветровых спичек не хватало ровно пяти штук. Спички были похожи на обнаруженные у Палтусовой губы. А когда капитан Корда совершенно случайно заглянул за дверь котельной, он нашел круглый медный шар. В него ввинчивалась ручка с ребристой поверхностью, другой конец ручки тоже имел резьбу, что позволяло предполагать наличие второго такого шара, словом, это была самодельная гантель весом шесть килограммов, без второго шара. Она и послужила орудием убийства, на поверхности шара эксперты нашли следы человеческой кожи и волос.

Это было уже что-то, но тем не менее не отвечало на вопрос: кто убил и почему? Конечно, если это Бен, шпионский сообщник, которого, как было известно, собирались устранить, второй вопрос снимался перехваченной радиограммой резидента Морозова. Но является ли убитый тем самым Беном, определенно утверждать было пока нельзя. Коробок со спичками и парики ничего еще не означали, они шли по разряду косвенных улик.

Шел уже десятый час вечера, когда Леденев в дурном расположении духа возвращался домой. Вечером это время можно было назвать лишь относительно, так как солнце лишь подтянулось ближе к горизонту и продолжало заливать светом разбросанные по сопкам и берегу залива разноцветные дома Поморска.

Леденев открыл дверь своим ключом, чтоб не беспокоить жену. Но Вера Васильевна обычно слышала, как входил Юрий Алексеевич, и спешила в переднюю.

На этот раз никто Юрия Алексеевича не встретил, и он решил, что жены нет дома, разулся и прошел в комнату. Тут-то он увидел Танечку Яковлеву, с опущенной головой, лицо закрыто ладонями, и жену. Она смотрела на соседку, и в глазах ее были и страх, и жалость, и сомнение.

На звук открываемой двери Вера Васильевна обернулась, увидела мужа.

— Юра, — сказала она, — наконец-то…

Таня встала, отняла руки от заплаканного лица и вновь закрылась. Плечи ее вздрагивали.

— В чем дело? — спросил Леденев. — Случилось что?

Вера Васильевна подошла к нему и, взяв за лацкан пиджака, подвела к жене старпома.

— Вот, — сказала Вера Васильевна, — она тебе расскажет сама. Говори, Таня, все говори, не бойся…

И Таня, плача, заикаясь, бессвязно повторяя отдельные фразы, начала рассказывать.

…Позавчера она условилась с диспетчером торгового порта Подпасковым прийти к нему на квартиру, чтобы взглянуть на заграничную шубу. Ее она хотела приобрести у диспетчера для учительницы, своей подруги по школе.

При этих словах Юрий Алексеевич быстро глянул на жену, и Вера Васильевна пожала плечами.

Таня продолжала рассказ.

…Подпасков встретил ее весьма любезно, он вообще: слыл человеком в высшей степени обходительным. Показав шубу и назначив цену, диспетчер достал бутылку шампанского и предложил обмыть сделку. Яковлева заколебалась было, но потом решила, что ничего предосудительного в этом не будет.

Она выпила половину бокала, когда в прихожей раздался мелодичный звонок. Звонок у диспетчера Подпаскова был музыкальный.

Хозяин недовольно поморщился, встал из-за стола и вышел. Было слышно, как он открывает дверь.

И в ту же минуту он вдруг вновь оказался в комнате, а из прихожей надвигалась на него огромная фигура Валерия Николаевича Яковлева.

Таня никогда не видела мужа таким разъяренным. Старпом страшно глянул на нее — у женщины будто оборвалось внутри, она съежилась и похолодела.

— Иди домой! — вскричал Валерий Николаевич. Едва не теряя сознания, Таня выскользнула из комнаты, скатилась по лестнице и: бросилась по улице стремглав.

Как добралась домой, Таня не помнит. Весь вечер она просидела дома, в страхе ожидая мужа, но он не пришел. Наступила ночь. Ее Таня провела без сна. Но Валерий Николаевич так и не пришел. Утром Таня набралась духу и позвонила в порт, на «Уральские горы». Но на судне ничего о старпоме не знали. Кажется, сказали ей, он в пароходстве по каким-то судовым делам.

А днем она узнала о том, что диспетчер Подпасков убит… Таню охватил ужас. Она поняла, что после ее бегства из квартиры диспетчера там произошло нечто страшное, и Таня чувствовала свою косвенную вину во всем случившемся.

«Что делать?» — спрашивала она себя и не могла найти ответа.

Вконец запутавшаяся женщина, раздавленная свалившимися на нее событиями, вспомнила о Вере Васильевне…

И вот обе женщины ждали Юрия Алексеевича, надеясь на его совет и помощь…

— Значит, вы не видели его больше? — спросил Леденев.

— Нет, не видела, — сказала Таня. — Где он? Что с ним сейчас?

— Это я и хотел бы знать… Скажите, Таня, Валерий Николаевич очень ревнив? Я хочу спросить: были ли подобные сцены в вашей жизни?

— Вообще-то, он порой ревновал меня, — ответила Таня. — Но до сцен не доходило. Валерий знал, что оснований для ревности у него нет.

— Что вы делали в тот момент, когда вошел ваш муж? Постарайтесь припомнить все мелочи.

Таня задумалась, поморщила лоб.

— Я сидела за столом… И пила шампанское… Ну, успела сделать глоток…