Александр Василевский - Люди молчаливого подвига

Несколько лет назад в месяц цветения японской вишни — сакуры на токийском кладбище Тама в присутствии многочисленных представителей демократической общественности Японии проходила церемония возложения на могилу Рихарда Зорге нового надгробного камня-памятника с Золотой Звездой и лавровой ветвью.

Люди молчаливого подвига не умирают. Народы слагают о них легенды…

Переговоры между Гитлером и царем Борисом протекали нервозно: фюрер требовал болгарских дивизий для Восточного фронта, монарх, как мог, противился. Нет, ему не жаль бросить в мясорубку войны своих «верноподданных». Но он боится вспышки опасных беспорядков. К сожалению, открытое выступление его страны в войне против СССР невозможно. Даже среди значительной части болгарского офицерства очень сильны традиционные симпатии к России. Никто не может поручиться, что царево войско, будь оно отправлено на восток, не станет переходить на сторону красных целыми полками. В подтверждение своих опасений Борис приберег козырь и на вечернем совещании 24 марта 1942 года пустил его в ход. В зал, где велись переговоры, вошел болгарский посол в Германии и вручил царю срочную телеграмму из Софии. Борис с деланным изумлением прочел то, что было ему известно еще до отъезда в Берлин.

— Экселенц! — воскликнул он, обращаясь к Гитлеру. — Вот видите, у нас раскрыт крупный военный заговор в пользу большевиков, арестован генерал Заимов!

Царь надеялся произвести впечатление. Он не знал, что генерал Заимов выслежен отсюда, из Берлина. Что в охоте за ним соперничали самые ловкие агенты адмирала Канариса и рейхсфюрера Гиммлера. Что гестаповцам потребовалось провести специальную «Операцию 4407», дабы подбросить болгарской полиции улики, достаточные для ареста популярнейшего в стране человека.

Итак, конец марта 1942 года. Монархо-фашистская пресса захлебывается:

«Генерал Заимов предал царя!», «Генерал предстанет перед военно-полевым судом!».

Месяц спустя Владимир Заимов на все это гордо ответит:

«Меня обвиняют в том, что я изменил Болгарии. Меня обвиняют в том, что я участвовал в организации центров сопротивления гитлеровцам в славянских странах. Но если эти центры существовали, какой, скажите, ущерб могли они нанести нашей стране с точки зрения наших законов? Как болгарин и славянин, я делал только одно — выполнял свой священный долг перед Болгарией и славянством».

Есть подвиги, значение которых выходит далеко за пределы одной страны. Они дороги народам-братьям. Именно такой подвиг совершил человек, увенчанный высшей наградой нашей Родины — званием Героя Советского Союза.

Кто он? Откуда? Как жил? Какой дорогой пришел к великому выбору: стать антифашистом, активным борцом против Гитлера и его прислужников? Нам, современникам, дороги каждая строчка его биографии, каждый его шаг и каждое слово, потому что жизнь героя — источник рождения новых героев и новых подвигов.

Владимир Заимов родился в 1888 году в Болгарии. Чувство долга перед Болгарией и славянством прививалось ему матерью — русской женщиной, москвичкой Клавдией Поликарповной Корсак, отцом — Стояном Заимовым, неукротимым борцом против турецкого ига, сподвижником Левского и Ботева. Владимир с юных лет вбирал в свою душу любовь к народу-труженику, веру в его грядущее счастье. Отец не раз наставлял: «Только в служении народу можно обрести настоящее достоинство». Сын знал, что отец и сам свято привержен этим истинам. Дважды выслушивал он, Стоян Заимов, революционер-демократ, ненавидимый турецкими оккупантами, смертные приговоры, но на колени перед врагом не опустился.

Уйдя с государственной службы, Стоян Заимов стал членом комитета по увековечению боевой славы русских воинов, доблестно помогавших Болгарии освободиться из-под ига турецких захватчиков. Благодаря его заботам и стараниям во многих городах и селениях появились музеи русско-болгарской дружбы, мемориальные доски и памятники героям. Отец привил сыну любовь к России, к русскому народу. Это, естественно, не могло не сказаться на его идейном становлении, на его свободолюбивых чувствах.

Мать с гордостью смотрела на отца и сына, очень похожих друг на друга. Она подтверждала со своей стороны: «Отец тебя учит правильно, следуй во всем его слову». И еще они, родители, непременно добавляли, когда разговор заходил о будущем Болгарии: «Далеко от нас лежит Россия, но она, как никто, близка болгарскому сердцу. Лишь под ее защитой, с ее помощью мы — настанет срок! — освободимся навсегда!»

Прочитанные им книги Пушкина, Гоголя, Лермонтова делали далекую и неведомую Россию близкой и родной.

Владимиру не исполнилось и 12 лет, когда он стал кадетом. С детскими еще мечтами о подвиге во славу родины увлеченно занимался военным делом сын учителя, сын повстанческого военачальника. Уже тогда стали раскрываться в нем задатки артиллериста-тактика, офицера-строевика, но ярче всего — человека чести. Друзья по училищу сохранили в памяти эпизод тех лет. Вечер. Идут классные занятия. За окном холодно; ветер врывается в невидимые щели. Юноши зябко поводят плечами под не-греющими тонкими мундирами. Поглядывают на печь. Она заполнена дровами. Но дрова — это норма на завтра. Зажигать их нельзя. И все же один из юнкеров не выдерживает, чиркает спичкой…

На следующий день ротный собирает класс. Спрашивает, кто затопил печь. Молчание. Юнкера знают, что виновника ждет суровая кара. А виноваты, в сущности, все.

— Я затопил!

Все оборачиваются к тому, кто произнес эти слова. Это Владимир Заимов. По рядам разносится шепот восхищения. Но тут признается истинный виновник. Тронутый смелостью и благородством Владимира, командир отмечает Заимова перед всем строем.

Способности молодого офицера проявились в годы Балканских войн. Батарея Заимова смело сражалась под Адрианополем, на Калиманских высотах. Молодой командир — среди немногих — награжден орденом; его портрет с надписью «Владимир Заимов — герой Калимана» выставлен в витринах на улицах Софии. Главнокомандующий направил телеграмму отцу:

«Склоняюсь перед тем, кто вырастил нашего героя».

Не успели зарасти окопы одной войны, как в 1914-м грянула новая — мировая. О подвигах Владимира Заимова говорят повсюду, его опять награждают. Но не радовали ни ордена, ни слава. Война принесла народу неисчислимые беды. Лишь оружейные и всякие другие подрядчики оказались в барыше. «За это ли мы должны проливать кровь?» — спрашивал Заимов себя и своих товарищей. И убежденно отвечал: нет, не за это!