Дэвид Игнатиус - Банк страха

Компьютерная система в «Койот инвестмент» отражала страсть мистера Хаммуда к секретности. Он приобрел ее по необходимости, как всякий бизнесмен, которому нужны современные средства работы. Но ему необходимо было также ограничить доступ к этим средствам, и в этом он был типичным иракцем: среди арабов они оказались единственными, у кого уважение к технологиям переросло в желание их контролировать. Багдадский режим, например, отбирал на границе все пишущие машинки. Даже эти нехитрые приспособления считались мощным средством распространения информации, которое должно было контролироваться режимом, а не его врагами. Хаммуд применял те же правила в «Койот».

Основная работа Лины как менеджера компьютерной системы состояла в слежке за своими коллегами. Конечно, Хаммуд не называл это так прямо, но смысл был именно в этом. Он и профессор Саркис установили систему, которая могла работать как огромное устройство для шпионажа. Каждый раз, когда сотрудник открывал какой-нибудь файл, он оставлял метку, которая могла наблюдаться и отслеживаться. Лина должна была каждый день проверять все эти «следы на снегу», чтобы выяснить, кто чем занимался.

Она начинала с просмотра деятельности за предыдущий рабочий день каждого из двадцати пяти сотрудников «Койот», зарегистрированных в системе и имевших пароли. Для каждого из них существовала пользовательская инструкция. Лина устанавливала, какими файлами они пользовались регулярно, а также день недели и время, когда они выполняли ту или иную работу. Если в этих данных она обнаруживала что-либо неправильное — кто-то запросил файл, не относящийся непосредственно к его или ее работе, или кто-то просматривал файл позже обычного рабочего времени, — она должна была немедленно поставить в известность профессора Саркиса. Единственными регистрационными записями, находившимися вне пределов ее контроля, были те, которые принадлежали мистеру Хаммуду и профессору Саркису. «Никогда, никогда, никогда!» — наставлял ее профессор Саркис, когда она стала менеджером системы. Он предупредил ее, что если она попытается прочитать персональные файлы мистера Хаммуда, то сама оставит след, который они смогут обнаружить.

В этом состояла еще одна причуда системы: у нее было как бы два мозга. В качестве низшего мозга работала Лина как менеджер системы; она контролировала обычные функции системы, которые можно сравнить с дыханием и питанием организма, — занесение и стирание бухгалтерских записей, мониторинг. Эта власть дана была Лине с условием, что за ее пределы она не выйдет, — как доверенному зэку в тюрьме. Высшим же мозгом были Хаммуд и Саркис; они планировали сделки и осуществляли движение денег. У них, как и у Лины, были средства просматривать любые файлы в системе и контролировать записи всех операций, но они требовали, чтобы в их собственные файлы никто и никогда не заглядывал. Это уже можно было сравнить с односторонним зеркалом, позволявшим Хаммуду и шефу службы безопасности присутствовать повсюду невидимыми. Вот и сейчас Лина не была уверена, что Саркис не сидит у своего терминала и не следит за тем, как она следит за другими.

Элен Копакен никогда бы с этим не смирилась, подумала Лина. На компьютерном факультете в университете Элен была ее лучшей подругой. Своими способностями она превосходила всех на своем курсе — и женщин и мужчин. Они с Линой до сих пор довольно часто перезванивались. Их треп обычно заканчивался тем, что Элен внушала ей: перестань быть такой «хорошей». Если бы Элен узнала о системе в «Койот», то сочла бы это унижением и варварством — менеджеру системы запрещено просматривать какие-то файлы в ней! — и посоветовала бы Лине немедленно все бросить. Но что понимала Элен? Она была не из Ирака. Она никогда не испытывала страха.

В то утро Лина работала около трех часов, проверяя все входы и выходы пользователей системы и сравнивая их со служебными инструкциями, но ничего подозрительного не обнаружила. Подходило время ленча. Она пошла к своей подруге Ранде Азиз спросить, не хочет ли та посетить новое кафе на Бошамп-плейс. Но Ранды на месте не оказалось, и Лина, не чувствуя особого голода, решила остаться на работе: может быть, профессор Саркис будет доволен, если увидит ее за работой во время ленча.

Итак, хорошая девочка — образцово-показательная «кхош бинайя» — брала верх. Следующим этапом ее работы была проверка системы контроля денежных операций. Компьютер распечатывал все выплаты с лондонских счетов компании и все поступления на эти счета. Задача Лины состояла в том, чтобы проверить, не трогал ли кто-нибудь эти записи. В эту процедуру входила и так называемая «проверка суммы». Компьютер собирал данные по всем перечислениям наличности — долларовые суммы платежей, цифровые коды источников и адресатов этих денег, дату и время их совершения — и сводил их в общую сумму. Эта сумма играла роль сургучной печати: если какие-то данные менялись, то всю сумму нужно было пересчитывать. Компьютер регулярно проверял собственные результаты суммирования, но Назир Хаммуд доверял ему ничуть не больше, чем людям, поэтому Лина должна была проводить повторную проверку.

Она старалась не обращать внимания на подробности записей в этой системе. Складывай числа — и все. Так указал профессор Саркис, и она старалась так и делать. Но поступления и платежи подчас казались очень странными. Партнерами их фирмы были банки, находящиеся в самых невероятных местах — на Нидерландских Антилах, на островах Канала, [8] Острова Канала — английское название Нормандских островов (в проливе Ла-Манш). в Лихтенштейне, в Панаме. Не было сведений о том, за что переводились деньги: приобрела ли «Койот инвестмент» недвижимость в Панаме или, например, голландскую пароходную компанию? Или за этими сделками стояли какие-то другие платежи, фактически совершавшиеся где-нибудь в Сингапуре или Сан-Пауло? Объяснений этому Лина в компьютерных записях не находила и, как любил повторять Саркис, не имела нужды их искать. Вот она и делала только то, что ей велели, скользя по поверхности и стараясь не задумываться над возникавшими вопросами.

Это произошло почти случайно. Лина уже заканчивала просмотр системы контроля наличности и суммировала полученные числа, чтобы убедиться, что сумма выплат, зарегистрированных системой, совпадает с официальными данными, которые каждую неделю представляются ревизорам. Сравнив два итога, она увидела, что расхождение необычайно велико — около двенадцати миллионов долларов. Первой мыслью ее было — что она ошиблась и ее могут за это наказать. Она еще раз прошлась по записям в системе и увидела, что именно такая сумма — 11 920 000 долларов — была выплачена на прошлой неделе одному из торговых филиалов «Койот» — панамской компании «Оскар трейдинг». Про эту компанию она ничего не знала.